мои глаза. – Поговори с ним, а? Тебя он послушает.

– Поговорю.

– Спасибо! – повеселев, она чмокнула меня в щеку. – Ты прелесть, Яблочко! Ой…

– Это моя кличка? Почему Яблочко? Я, вроде, не толстая.

– Нет, ты стройная и очень красивая! – торопливо заверила девушка. Просто… ну, помнишь, яблоко раздора было такое?

– А связь со мной в чем?

– Так у тебя также – санклиты из-за тебя дерутся, наши парни тоже, Данила…

– Стоп. Почему во множественном числе и причем тут Данила?

– Горан, Арсений, а Данила так на тебя смотрит, все уже все поняли. – Таня фыркнула. – Наринэ рвет и мечет!

– Горан в прошлом, Арсений вообще не при делах, а остальное – плод твоей фантазии. – Я поднялась и потянулась, разминая затекшее тело. – И что против меня имеет Наринэ?

– Так они же с Данилой мутить начинали, но тут появилась ты и все испортила.

Понятно. Не было печали, как говорится.

– Таня, это просто сплетни. – Я поднялась к двери. – Пойду наши задницы отмазывать.

– Спасибо! Мы в тебя верим!

Эта никогда в карман за словом не полезет!

Я вышла на крышу. Холодный ветер ударил в лицо, растрепав волосы. Зеленые поля и холмы убегали вдаль, насколько хватало глаз, тормозили со всего размаха о дорогу на горизонте и исчезали в серой дождливой дымке. Больше похоже на Англию, чем на Турцию. Странная в этом году весна.

Охотник стоял у небольшого заграждения, опоясывающего крышу, и смотрел вдаль. Я молча встала рядом.

– И не проси. – Сказал он.

– Буду.

– Саяна!

– Данила! Ты молодым не был, что ли?

– Я дисциплину не нарушал.

– Никогда?

– Некогда было.

– Они всего лишь дети. Их муштруют с утра до вечера. Должна же быть какая-то отдушина!

– В виде алкоголя?

– Три бутылки красного на десятерых? Не смеши.

– Что ты хочешь? – Данила развернулся ко мне лицом.

Вот этого-то я и не знаю. Но он о другом.

– Не подавай жалобу.

– Хорошо.

– И все? Я думала, придется тебя с крыши сбрасывать, чтобы ты ничего не рассказал.

– Очень смешно. – Мужчина улыбнулся. – Стой. – Он протянул руку к моим волосам и начал что-то из них вынимать. – Жучок какой-то. – Данила посадил круглое черное безобразие, сучащее ножками, на ладонь.

– Отпусти его, пусть летит.

Словно услышав мои слова, жужа расправила крылышки и взмыла вверх. А мне было невдомек, что вокруг летают и совсем другие жуки. О которых предстояло узнать позже.

– Тебе всех всегда жалко. – Прошептал Охотник. – А меня – нет.

– Ты о чем? – я попыталась сделать шаг назад, осознав, что мы стоим лицом к лицу, но в этот момент он притянул меня к себе.

– Правда не понимаешь? – сухие горячие губы легко коснулись моих.

Вот тебе и только сплетни.

Мужчина помедлил, но я не оттолкнула его. Не могу сказать, что сильно хотела продолжать, но и противно тоже не было. Конечно, это слабое утешение, но надо же с чего-то начинать. Наверное.

Данила осторожно целовал мои губы несмелыми короткими поцелуями. Между нами вился, любопытничая, холодный ветер. Странное ощущение. Совсем не похоже на…

Я вздрогнула, запретила себе сравнивать и прижалась к мужчине, словно он мог защитить от этих мыслей. Моя рука легла на его затылок. Поцелуй стал более откровенным.

Но все внутри запротестовало, и пришлось прервать его, положив голову Даниле на грудь. Словно кровь Горана во мне взбунтовалась против такого поворота событий.

– Извини, – прошептал Охотник.

– За что?

– Не хотел давить.

До сих пор иногда не понимаю, что мужчина имеет в виду.

– Я не он, да?

– Данила! Зачем ты?.. – я резко отстранилась.

– Ты так на него смотрела, там, на стоянке! – тихо продолжил он. – Я бы согласился быть санклитом, лишь бы ты на меня так посмотрела! Хотя бы вполовину.

– Не говори так.

– Он занял все твое сердце? – Данила подошел ближе. – Или там осталось место? Совсем чуть-чуть?

– Не знаю.

– Я не отдам тебя ему без боя! – Охотник вновь притянул меня к себе. – Пусть даже не надеется!

– Помоги оставить его в прошлом.

– Сделаю все для этого, можешь быть уверена.

– Спасибо. – Я вновь положила голову ему на грудь и крепко зажмурилась.

Вот убейте, но не понимаю, чего хочу – чтобы Даниле удалось выполнить обещание, или чтобы он с треском провалился? Как же это сложно…

Все смешалось, запуталось, да так, что придется рвать по живому, чтобы хоть что-то удалось восстановить. Вопрос в том, чем я готова пожертвовать и ради чего.

Глава 2 За тех, кто в раю

Данилу я теперь попросту трусливо избегала. Он это понял и, похоже, решил не торопиться. Неожиданно утром меня осенило, что Глеб занимается тем же самым. За все время пребывания в особняке Охотников мы пересекались не более пяти раз. Поздновато, но все же дошло.

– Непорядок! – пробурчала я, слезая с кровати.

Пора это исправлять и идти мириться.

Зарядка, пробежка, душ, завтрак, тренировка, занятия, обед, тренажерка. Хватит оттягивать, надо идти. Хоть на сердце и неспокойно.

– Да? – брат открыл дверь почти сразу. – Саяна? – непроницаемое лицо.

Теперь он всегда на меня так смотрит.

– Нам нужно поговорить.

– Я уже рассказал все, что помню.

– Не об этом.

– Тогда позже, сейчас я занят. – Он сделал шаг назад.

– Серьезно? Ты готов захлопнуть дверь перед моим носом?! – пришлось вставить ногу в дверной проем. – Почти год прошел!

– Проходи! – брат скрипнул зубами и отошел, пропуская нежеланную гостью в комнату.

Я смахнула злые слезы со щек, чтобы он не видел.

– Слушаю тебя. – Глеб сел в кресло, ногу положив на ногу и скрестив руки на груди.

Двойной замок. Закрыт по максимуму. Как перед самым страшным врагом.

Этот враг, получается, я?..

– Ты мой брат, – тихо сказала я, присев на край кровати. – Больше у меня никого нет. Но ты даже не смотришь в мою сторону. Что происходит?

– Сама прекрасно знаешь ответ.

– Ты навсегда выкинул меня из своей жизни, как мусор?

– Не дави