– Доктор Норфолк потерпит, а Джадиани все равно без сознания. Ему только под голову что-нибудь подложите, и все. Готовьте машину, мы Гиви загрузим, а Норфолк сам устроится.

– Нам нужно подойти к лаборатории так, чтобы видеть как можно больше и оставаться незамеченными. Американцы наверняка наставили здесь кучу приборов контроля, – сказал старший лейтенант Станиславский. – Для нас это самое опасное место. Именно про него я говорил, когда предполагал возможность нашего провала. Поэтому я вижу единственный вариант. Вы остаетесь под прикрытием скал. Я должен буду находиться в зоне вашей видимости и вести наблюдение. Вы обязаны меня прикрывать. Надо искать такое место.

– У вас, товарищ старший лейтенант, бинокль есть. Издали смотреть будем, – предложил я, не очень зная ситуацию с системами контроля охраняемой территории, поскольку никогда прежде с этим дела не имел. – Если мощности бинокля не хватит, то можно мой прицел использовать. Он посильнее любого бинокля. Заберемся повыше и будем наблюдать.

– Что бинокль, что оптический прицел – лучший способ себя обнаружить, – возразил младший сержант Чубо. – Даже простые очки могут выдать. Индикаторы оптических систем работают на отражение от стекол. Они сразу засекают такие вещи и поднимают тревогу.

– В том-то и беда, – согласился старший лейтенант. – Мы ведь даже не знаем, какие приборы установлены по периметру лаборатории. Наши информаторы не смогли это выяснить. Они у нас надежные, но допуска к системам охраны этой конторы не имеют. Потому будем исходить из варианта, предложенного мною.

– Исходить следует из того, что нам необходимо увидеть, – возразил младший сержант. – Лабораторию мы и на макете посмотрим. 3D-изображение – что может быть лучше! Это даже удобнее, чем визуальный контроль.

– Нам необходимо видеть людей, которые посещают лабораторию, определять и различать их. Это могут быть американские специалисты, грузинские военные и ученые, бандиты, пришедшие с нашей стороны. Этого 3D-изображение нам не покажет. Потому подготовимся к самому худшему. Чтобы не сделать провал, который вполне возможен, катастрофическим, следует принять кое-какие меры. Волконогов, стреляные гильзы еще не закопал?

– Не успел. Сейчас закопаю.

– И не только их. Весь магазин со шприцами, наполненными снотворным, тоже зарой. Нам он, надеюсь, больше не понадобится. Но, на всякий случай, место запомни. Если все обойдется, откопаешь и возьмем с собой. Сколько патронов осталось?

– Восемь. Я только два отстрелял.

– А боевых?

– Один истратил. Девятнадцать осталось в основном магазине, двадцать в запасном. Еще есть два по десять патронов.

– Боевые оставь. Только из основного магазина штук шесть патронов сбрось, чтобы была видимость, будто мы принимали участие в боевой операции. На своей, понятно, территории.

– Понял, товарищ старший лейтенант.

Я подготовил лопатку, попробовал, как она наточена, отошел в сторону и присмотрел каменистую низинку в полусотне метров от того места, где мы остановились. Она располагалась посреди склона. Впечатление было такое, что когда-то на этом месте лежал большой камень, но потом свалился отсюда. Именно такой валун, вполне подходящей величины, виднелся внизу, под склоном. На его место закатились несколько камней, не крупных в сравнении с ним. Хотя в действительности они были не такими уж и мелкими. Самые объемные весили, наверное, с центнер.

Зарыть стреляные гильзы и короткий магазин от «Винтореза» было делом несложным. Я копал не сам склон, а землю под камнем. Все сделал, сверху присыпал мелкой галькой и даже разровнял прикладом следы своих пальцев, вбивая камешки в почву. Место я, конечно, запомнил. С памятью у меня все в порядке с самого детства. Не знаю, как ночью или с завязанными глазами, но днем, в светлое время, я это место нашел бы без проблем, хотя особых примет оно не имело. Разве что сама низинка и громадный камень-валун, лежавший внизу, выделялись на общем фоне.

Когда я уже возвращался к старшему лейтенанту с младшим сержантом, мне в голову пришла идея. Сначала она мелькнула слабым импульсом, не имеющим конкретного содержания. Мне просто вспомнился разговор с майором Варфоломеевым в компьютерном классе учебного корпуса бригады, и возникла мысль.

Майор тогда предупредил меня о расширенных возможностях программы «Оператор». Нет, он даже не предупреждал, а рассказывал об этом с некоей гордостью, словно сам был в числе ее авторов. Но процесс освоения этих возможностей не самый простой. Поэтому мне, подготавливаемому на скорую руку, этого не преподавали.

Каждая попытка попробовать систему в работе обходилась казне в кругленькую сумму. Тренажеры, способные заменить космические коммуникационные системы, еще не были созданы. Однако в идеале программа уже могла работать с телекамерами спутников в режиме онлайн. Варфоломеев тогда сказал еще, что есть и куда более простые программы, но там задействована спутниковая группировка ГРУ. «Оператор» же работает в более крупной, общей, развернутой системе ГЛОНАСС и в режиме онлайн пока только тестируется.

Мысль пришла и не желала уходить. Я вернулся к своим, сел на склон рядом с младшим сержантом Чубо, напротив командира взвода, и задумался. Пытался уловить мысль, витающую в голове, но еще расплывчатую, не конкретную.

– Жалко было со снотворным расставаться? – спросил Станиславский.

– Нет, товарищ старший лейтенант, не жалко.

– О чем тогда кручинишься?

– Я не кручинюсь, а голову ломаю. Мысль пришла, как нам организовать наблюдение.

Она уже почти оформилась, приняла конкретные черты. Мне оставалось только мелочи обдумать.

– Выкладывай. Три головы всегда лучше, чем одна. Даже Змей Горыныч этим преимуществом пользовался. Одна голова сломается, две останутся. Так что не напрягай ее в одиночестве.

Я начал выкладывать, одновременно старался уложить свою мысль в выражения, понятные моему командиру и Володе Чубо. Я знал, что многие вещи, простые для меня, выросшего за компьютером, другим людям могут показаться не ясными. Объяснить следовало доходчиво, иначе старший лейтенант мог и не согласиться с моим предложением. Хотя мне казалось, что он должен был бы одобрить его. Тем более что эта идея не несла в себе угрозы провала, как в случае с визуальным наблюдением.

– Система «Оператор» в состоянии работать со спутниками ГЛОНАСС в режиме онлайн. Картинки с камер спутников можно принимать на мой планшетник. Их качество в данном случае может быть достаточно высоким. Не знаю, помните ли вы, что в Москве в день рождения Путина проводился повсеместный спутниковый контроль. Все камеры были нацелены на столицу. В этот день было совершено убийство журналистки «Новой газеты» Анны Политковской. Как оперативники смогли выйти на след? Они просмотрели записи с камер спутников и нашли номер машины, в которую сел предполагаемый убийца. Дальше все раскрутить было уже не так трудно. Значит, и мы сможем многое рассмотреть, если там даже номер машины различим. Хотя есть некоторые оговорки. Основная беда в том, что меня работе со спутниками не учили. Возможно, система требует особого подключения через сервер, имеющий свой IP-адрес, по моему IT-адресу. Я не уверен в этом, только предполагаю что-то подобное. По крайней мере, дело должно обстоять именно так, чтобы никто посторонний не мог пользоваться системой ГЛОНАСС и контролировать наши компьютеры. Подключение должно осуществляться напрямую из Москвы, с их IP-адреса. Мой IT-адрес там известен. Если бы меня подключили, то я попытался бы научиться работать самостоятельно. Тогда мы смогли бы наблюдать все, что происходит в лаборатории и вокруг нее, не высовываясь из-за скал.