– IP-адрес, IT-адрес – что это такое? – спросил Чубо. – Для меня все это темный лес.

– Для меня практически тоже, – согласился старший лейтенант.

Я попытался объяснить этим чайникам:

– Есть IP и IT адрес. Первое – это номер в сервере Сети, второе – конфигурация моего компьютера. По совпадению этих параметров и происходит идентификация, которая не даст чужому человеку пользоваться моими системами. Есть еще куча всяких адресов, например МАК, который является идентификатором и присваивается каждой единице сетевого оборудования. Но вам все это и знать ни к чему. Люди, которые занимаются этим в Москве, в курсе дела. Просто необходимо сообщить им, что требуется подключение моего планшетника, если вы, товарищ старший лейтенант, согласитесь с моим предложением. Они все поймут и сделают сами, без нас. Мы будем просто работать, сможем увидеть все, что нам нужно, и даже сфотографировать отдельные личности, если, конечно, расположение спутников позволит сделать снимок с необходимого ракурса.

– Страшно жить при таком уровне развития техники, – со вздохом сказал младший сержант. – Никуда не спрячешься, из-под земли тебя достанут.

– То ли еще будет, когда повсеместно введут пластиковые карточки, без которых ты не сможешь существовать. Вот тогда контроль будет полный. Захотят, да и не разрешат тебе пользоваться твоими же деньгами. В любой точке мира тебя найдут. Или ты думаешь, что правительство старается ввести эти пластиковые карточки для твоего удобства?! Хотя, на мой взгляд, гораздо страшнее грузинский плен, – заявил я младшему сержанту.

– В этом я тебя, Волконогов, двумя руками и даже ногами поддержу. Грузинский плен ничем не лучше любого другого. Но скажу откровенно, если нас захватят в окрестностях лаборатории, то это будет означать нашу смерть. Нас отсюда уже не выпустят ни при каких обстоятельствах. Постараются, по крайней мере. Говорят, что из любого плена можно бежать, однако гораздо лучше и надежнее, мне кажется, в него не попадать. Что требуется от меня, Волконогов?

– Запрос в Москву, товарищ старший лейтенант.

– По поводу программы?

– Да. Пусть какой-нибудь грамотный специалист выйдет со мной на видеосвязь через скайп. Нет, этого делать нельзя. Можно только через шифрованную связь. Да, пусть какой-то специалист сядет за компьютер и пообщается со мной через шифратор. Пока такого человека ищут, я сам попробую разобраться с программой. Что не пойму, спрошу.

– Запрос составить сумеешь, чтобы все в нем было, и потом не пришлось повторять вызов?

– Составлю. А вопросы этому специалисту я смогу задать при личной беседе. На чье имя запрос готовить?

Старший лейтенант несколько секунд посомневался, потом решил:

– Ладно. Выходи на связь. Я сам все объясню и попрошу. Только планшетник мне подготовь и клавиатуру настрой. Хотя я уже, кажется, и сам научился это делать.

Обучаемость у старшего лейтенанта Станиславского и в самом деле, как мне показалось, была достаточно неплохая. До этого он всего один раз набирал текст на планшетнике, который по большому счету отличается от обычного персонального компьютера не одной только клавиатурой. В операционной системе «Андроид» есть много своих тонкостей.

Но командир взвода уже начал осваиваться с планшетником. Поэтому я подготовил компьютер и предоставил Станиславскому полную возможность самостоятельно написать запрос. Конечно, шифрование и отправку я ему пока не доверил, хотя там ничего сложного не было. С работой он управился за десять минут. Она тянулась так долго только потому, что Станиславский думал над каждой фразой, прежде чем написать ее. Но при этом он не потел и уложился в короткие полстранички.

Я зашифровал сообщение, отправил его, потом выбрал место помягче, завалился с планшетником на траву и стал разбираться с программой. К сожалению, разработчики операционной системы «Андроид» с уважением отнеслись к функции запатентованной кнопки F-1, вызывающей помощь. Они уважали чужую интеллектуальную собственность, повторяться не стали, а о создании своего аналога не позаботились. В самой же программе «Оператор» система помощи тоже была весьма скудной.

Поэтому мне пришлось все искать самостоятельно, до многого додумываться, опираясь только на интуицию. Одновременно я на клочке бумаги коротко, в двух словах, записывал вопросы, которые у меня возникали. Мне не хотелось лихорадочно вспоминать то, до чего я своим умом додуматься не сумел, когда придется беседовать со специалистом.

Этого клочка, как оказалось, мне хватило ненадолго. Непоняток было слишком много. Чтобы не просить бумагу у старшего лейтенанта или младшего сержанта, я вынужден был записывать вопросы на полях письма от мамы, которое держал в своем кармане. Я не помнил, куда дел конверт от него. Писать на нем было бы удобнее. Там места больше. Кажется, я оставил конверт в казарме, в своей тумбочке, подложил его под грязную коробку с обувным кремом, чтобы не испачкать полку.

Однако программу я, кажется, изучил. На это у меня ушло около полутора часов, в течение которых старший лейтенант Станиславский и младший сержант Чубо ждали и спокойно о чем-то беседовали. На большую часть своих вопросов я, наверное, нашел бы ответ и сам, если бы имел возможность работать с программой, подключенной к спутнику. А так получалось, что я учился вождению автомобиля с выключенным двигателем.

Понятно, что от такого обучения толку было слишком мало. Но я надеялся на то, что мне дадут возможность поработать с программой. Я думал, что сумел бы справиться с делом даже без подсказок специалиста. Иконки интерфейса были сами по себе наглядными, хотя и не имели соответствующих подписей. В принципе, символика у всех программных обозначений схожа. Всегда можно догадаться, что тут к чему.

Так, за разборкой программы, меня и застало шифрованное сообщение. Я прочитал его и понял, что дело началось с категоричного предупреждения, адресованного мне. Я ни в коем случае не должен был трогать самую правую кнопку в верхнем ряду. Если я нажму на нее, то на мой планшетник будут нацелены ракеты, дислоцированные вдоль российско-грузинской границы. Конечно, существует система двойной проверки приказа на пуск ракет, но кто знает, что может произойти с неотработанной системой управления!

Сама кнопка в другое время остается не активированной до особого распоряжения. Но именно сейчас в Южном военном округе проходили испытания совместимости высокоточных ракет с системой «Оператор». На всех планшетниках, взаимодействующих со спутниками, кнопки активированы. Ракетный удар по чужой территории в мирное время чреват тяжелыми последствиями. Кнопка рассчитана на использование программы «Оператор» в критических ситуациях, которые могут возникнуть в будущем. Пока же я должен работать с другими вариантами управления ею. Абонент запрашивал, понял ли я ситуацию. При моем положительном ответе он обещал дать команду на подключение планшетника к видеодоступу системы ГЛОНАСС.

Я никогда не имел склонности к суициду, даже такому экзотическому, как вызов на себя высокоточной ракеты, поэтому сразу выразил свое понимание вопроса и согласился с ограничением, оговоренном в письме. Сообщение, зашифрованное за считаные секунды, ушло в Москву. Я ждал ответа на него, но раньше, чем он пришел, на панели управления программой вдруг засветились все кнопки. Это значило, что планшетник подключен к ГЛОНАССу. Теперь не только к навигации, с которой мы работали и раньше, но и к системе видеонаблюдения.