litbaza книги онлайнПсихологияТрудные дети и трудные взрослые: Книга для учителя - Владимир Иванович Чередниченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 57
Перейти на страницу:
Уж она бы рассказала, что обо мне думают близкие родственники и вообще люди в нашем квартале. Ведь они знают, что я судимая, то есть – отверженная...»

Бондарь: «Не желаю никуда из колонии. Да и куда? К отцу, грубому и пьяному? На кучу пепла, что осталась от дочери Леночки? К дружкам, которые с порога водкой зальют и уложат в постель? Нет, никуда не хочу, лучше в колонии. Пока лучше...

Ну зачем, зачем вы дали нам такую тему? Сидите сейчас за своим столом, заполняете журнал, а я реву. Вы разве не видите? Бессердечный, жестокий до предела человек, я сейчас поняла. До освобождения еще восемь лет, а вы предлагаете размышлять, как провести день, который никто не даст».

Кузовлева: «Вот я приехала домой. Примарафетилась. Обзвонила друзей. Договорились о месте встречи. Посидела дома, поплакала с бабушкой. А в назначенное время вышла к друзьям. Посидела с ними в ресторане, отдохнула немного. Обратно пришла домой. Конечно, поужинала... С бабушкой долго говорила бы...»

Чичетка: «Что сделала бы? Первым делом, выйдя из колонии, зашла в ближайшую столовую и поела хорошего борща. Потом привела себя в порядок в парикмахерской, вышла в город и пошла гулять.

Ну, а появись возможность перенестись на ковре-самолете в родной город, я бы хотела встретиться со своими бывшими «подельщиками» или хотя бы узнать о каждом. Кто из них не остался в дураках, а взял себя в руки и сейчас путем живет. Потерпевшую, конечно, хочется видеть. Как она поведет себя при встрече?

Домой, разумеется, тоже зайду. Но на улицу показываться не буду, потому что стыдно от соседей».

Корниенко: «Домой не успею доехать. На все деньги, которые выдадут со счета, закажу телефонные переговоры с родителями и наговорюсь с ними вволю. Останутся деньги – пойду в кабак, два года здесь сижу – имею право».

Шумарина: «Выйдя за ворота колонии, я от радости, наверное, буду кричать «Ура!». А потом сразу же зайду в магазин, куплю сигареты и закурю. А дома самое главное – посмотреть, как ко мне относятся старые друзья. Если хорошо – погуляем вместе по Чернигову.

Можно, конечно, сходить и в детский дом, поговорить с воспитателем, узнать, как там мое горюшко. А лучше, чтобы вообще не давали этого дня, только расстраиваться. Уж если выходить на свободу, то один раз и навсегда».

2

Дина Владимировна Васильченко первые полдня после возвращения из Киева (вызывали на совещание в Министерство внутренних дел) провела не в служебном кабинете, а в школе. Зашла и к нам в класс. «Пришла как мама, которая долго не видела и соскучилась за своими детьми» – так позже передала свое впечатление от появления начальника колонии Кошкарова.

Воспитанницы народ такой, всегда чувствуют отношение к себе со стороны сотрудников и стараются отвечать той же монетой. Дружно подхватились они навстречу Васильченко, громко поздоровались. Засыпали вопросами. В том числе и пустячными.

– Мыши завелись в нашей комнате, – сообщила Дорошенко. – Что делать?

Начальник колонии оглянулась на меня с укором:

– Раньше нельзя было решить этот вопрос? А где Заря?

– Надежда Викторовна в командировке, – ответил я. – В Чернигове.

Шумарина при упоминании ее родного города вздрогнула, хотела, очевидно, что-то спросить, но передумала, промолчала.

Васильченко сделала пометку в блокноте.

– Сегодня же получите мышеловки, – заверила воспитанниц, – я распоряжусь, чтобы выдали со склада. Еще вопросы?..

Цирульникова поднялась за партой.

– Почему свидание через стекло? – спросила грубовато. – На «взрослой» зоне до такого еще не додумались.

– И не додумаются, – спокойно отреагировала Васильченко. – Здесь ведь так: виноваты и дочь и мать. Когда есть стекло, мать тоже может прочувствовать свою вину. А в исправительно-трудовой колонии люди взрослые, вина родителей в совершаемых детьми преступлениях не та. Я понятно объясняюсь?

– Да уж, куда понятней, – недовольно проворчала Цирульникова.

Следующий вопрос поставила перед начальником колонии Кошкарова:

– Почему нам запретили пользоваться фломастерами?

– А почему нельзя разрешить пластмассовые спицы для вязания? – подхватила Бондарь.

С этим вопросом Бондарь и ко мне уже подходила. Я ее поддержал. Вязание и вправду укрепляет нервную систему; благотворно влияет вяжущий человек и на окружающих. Знаю аргументы противников вязания, но... ведь на производстве воспитанницы работают с металлическими ножницами – и ничего?..

– Запрет на фломастеры я снимаю, – сказала Васильченко, – потом разберусь, кто его наложил. А вот со спицами вопрос посерьезней. – Она сделала еще одну пометку в блокноте. И снова обратилась к отделению. – Все? Жалобы кончились? А теперь расскажите, как у вас дела с дисциплиной?

– В школе замечаний нет, – негромко сообщила староста класса.

– В школе нет, – повторила удовлетворенно начальник колонии, – в жилом корпусе как, миритесь?

Кузовлева рассказала о возникшем вчера конфликте. Окна в конце ноября были уже заклеены, но Гуковой вдруг показалось душно. Она сорвала бумагу и открыла окно возле своей кровати. Остальным воспитанницам не было жарко, поэтому Гуковой сделали замечание. На что та реагировала довольно воинственно, едва не ввязалась в драку с активистами.

– Вот как, – покачала головой Дина Владимировна. – Еще какие происшествия?

– В кухонном наряде Водолажскую записали в рапорт, – продолжала докладывать о нарушениях Чичетка. – За то, что работала без косынки. Хотя повар сама почти никогда не надевает.

Я знал о многих случаях, когда в тарелке с супом оказывался волос. Конечно, можно наказывать наряд, только разумнее, педагогичнее начать с повара. Если наша повар работает на кухне без косынки на голове, что можно требовать от осужденных.

Дина Владимировна уже собиралась уходить, остановилась на пороге.

– Что же это вы о рекламации из Дома одежды ни словом не обмолвились, а? Или забыли?

Нет, о рекламации не забыли. Три платья из дорогостоящего материала оказались с существенным браком. Но кто этот брак допустил? В чьей смене? И почему на платьях не оказалось клейма бракера? С этим еще предстояло разобраться.

Васильченко сделала очередную пометку в блокноте.

– Обязательно нужно разобраться, – сказала хмуро. – Кто-то же должен за брак ответить.

Дина Владимировна ушла. А я подумал о том, что живы в колонии лучшие традиции, оставленные Надеждой Ивановной Минеевой. Она тоже бывало так: возвратится

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?