Келли, 14 лет

Она считает себя лучше других. Она все контролирует и заставляет бояться ее, при этом умна и ухожена и может заставить других чувствовать себя хорошо или плохо. Она может наговорить про человека гадости, и все этому поверят.

Если вы только что поняли, что ваша дочь – Девочка-королева, и у вас свело живот, поздравьте себя. Честность – первый шаг к тому, чтобы быть хорошим родителем. Если вы думаете: «Как моя дочь может быть Девочкой-королевой, если ей всего семь лет?» – примите это и поверьте: вы не одиноки. Я всегда говорю Девочкам-королевам, что они должны использовать власть на благие дела. По словам Рузвельта и Спайдермена, «с большей силой приходит бо́льшая ответственность».

КАКИЕ ПРЕИМУЩЕСТВА ДАЕТ ЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ? Она чувствует власть над своим окружением. Она в центре внимания, люди уважают ее.

КАКИЕ НЕДОСТАТКИ У ЕЕ ПОЛОЖЕНИЯ?

Ее дружба строится на власти, а не на взаимной поддержке и доверии. Она может быть невероятно циничной, отзываясь о своих друзьях, как о мальчиках, так и о девочках. Но она также прекрасно знает, что ей некому довериться, если у нее будут проблемы: ее репутация диктует, что она всегда и все должна держать под контролем.

Я хочу поделиться с вами недавним опытом, который я получила в средней школе. Он непривычен для меня, потому что я редко встречала Девочек-королев, способных признать, что их свергли. Я как раз закончила урок в шестых классах, когда одна учительница попросила меня поговорить с двумя девочками. Я обернулась и в противоположном углу увидела двух красивых девочек с прямыми каштановыми волосами, одетых в рубашки на пуговицах, клетчатые юбки и угги. Они украдкой бросали взгляды в мою сторону.

«Привет, девочки, что случилось?» – спросила я.

Обе с тревогой оглядели комнату. Та, что поменьше, отбросила челку с лица. «Мы были в одной компании с четырьмя другими девочками, но они выгнали нас обеих. Теперь они говорят про нас гадости, и у них есть кодовое слово для моего имени. Оно очень плохое…» Она отвернулась, стараясь не заплакать: «Когда я пытаюсь поговорить с кем-то из них, они уходят, переговариваясь друг с другом, и смеются».

Другая девочка ее перебила: «Мы пытались с ними поговорить. Но они рассмеялись нам в лицо. Я знаю, что мы были Девочками-королевами, но теперь я плачу каждую ночь. И я знаю, что в школе нас не любят, потому что иногда мы были жестоки к людям. Теперь… я понимаю, каково это… Я думаю, что они никогда и не были моими друзьями».

Мы разговаривали около двадцати минут. Одна призналась, что «у нее серьезные проблемы с тем, что она хочет быть в курсе всех дел». Они знали, что потеряли свою власть и что их жертвы не сочувствуют их падению. В итоге я предложила им план, по которому данный момент мог стать поворотным в их жизни. Возможно, благодаря этому они научатся направлять свои яркие качества лидера в нужное русло. Запомнят ли они, каково это – быть изгнанными и преданными, чтобы в следующий раз вступиться за человека, попавшего в подобную ситуацию?