Сейчас, когда давно обещанная буря бушевала снаружи дворца, Вальдор почувствовал знакомые щелчки и вспышки встающих на место нервных интерфейсов. Он почувствовал, как искра духа брони разгорается рядом с его собственной душой, погружая сознание в призрачный мир дополненного восприятия и просчитанных движений. Сила заструилась по его венам, приумножая и без того чудовищную мощь, бурлящую в них. Это был алхимический процесс — не чистая инженерия, не беспримесная биомантия, но что–то с трудом смешанное из обоих источников.

Если бы он мог чувствовать высокомерие, он мог бы наслаждаться результатом. Но на деле у него не возникло ни одной надменной мысли с самого рассвета его новой жизни. Он не мог получать удовольствия ни от своих способностей, ни от снаряжения, ощущая лишь подобие смутного удовлетворения, когда удавалось устранить препятствие, выполнить приказ или уничтожить угрозу.

И все же оставались полувоспоминания — тусклые, будто гаснущие свечи — о прежних временах. Он почти помнил, каково мечтать о чем–то своем или чувствовать горячие уколы зависти, ярости или жадности. Эти эмоции стали некими мыслительными образами, но все же они были далеки от непостижимых. В редкие моменты самоанализа он ловил себя на мысли о том, как много он потерял в обмен на силу, что имел, и пошел бы сам на эту сделку, имея выбор.

Такие мысли не засиживались в памяти. Все его естество восставало против них. В те минуты, когда наваждения вновь приходили, он концентрировался на своей прекрасной броне, оттачивал мастерство владения своим великолепным оружием, занимался состоянием своего и так богоподобного тела. И когда он это делал, слова из прошлого звучали в его голове снова и снова, будто мантра одной из тех религий, что он лично помог уничтожить.

Ты вестник нового века. Ты часовой прошлого. Ты разрушитель. Ты хранитель.

Последний сегмент брони поставили на место, подключили волоконными кабелями и проверили на пиковые нагрузки. Последний серв отступил, почтительно поклонившись.

Вальдор, закованный в свои смертоносные латы, размял руки, проверяя ответ от второй кожи из аурамита. Воздух вокруг него гудел от опасности, сильнейшим выражением которой была игравшая в его нейросвязях мысль о том, что теперь он неуязвим. Ложь, пагубный обман, но она скреблась где–то на краю сознания каждый раз, когда он заканчивал экипироваться в свое защитное облачение.

— Определенно бывает слишком много силы, — как–то раз сказал он Императору. — Излишнее сосредоточие ее в одном индивиде слишком рискованно.

— Ты еще не знаешь, с чем тебе придется столкнуться, — ответил его повелитель. — Имей терпение. От твоего меча не всегда будут погибать варвары и жалкие ведьмы.

Сервы молча вышли, скрывшись в тенях. Великое Аполлоническое копье, с которым некогда на войны шел Сам Император, а ныне принадлежащее лишь Его защитнику, висело в искрящемся серебром суспензорном мареве, готовое лечь в руку. Как только перчатка Вальдора сомкнется на древке, не будет возможности отступиться от того, что нужно сделать. Он, впрочем, все еще мог испытывать легкое сожаление — эта реакция, по каким–то причинам, никогда не пропадала из его эмоций.

— Генерал-капитан, — раздался в ушной бусине голос Самонаса.

— Докладывай, — ответил Вальдор.

— Вы запрашивали доказательства. Они доступны для просмотра по сети, когда пожелаете.

— Подытожь.

— Ее силы укомплектованы и выходят на позицию. Они будут готовы к удару в течение часа.

— Понял. Мне кажется, я знаю, о чем ты собираешься меня спросить.

— Я задержал сотрудницу, работающую над программой секвенирования ядра. Она знает очень мало, но этого достаточно. Ее показания записаны, если Вы захотите ознакомиться с ними.

— Я полностью доверяю твоим суждениям. Тем не менее, назови мне ее имя.

— Лиора Харрад, техник класса Терций.

Вальдор чуть склонил подбородок, отметив небольшую задержку во времени отклика его шлема. Многие этого бы даже не заметили. Это не замедлило бы его реакцию любым измеримым образом. И все же это нужно будет исправить, когда все закончится.

— Альбийское имя, — задумчиво сказал он. — С наследием. — Он вновь шевельнулся. — У тебя есть полная свобода действий. Выдвигайся и убедись, что это будет быстро.

В связи возникла пауза.

— Нас здесь мало. Вы присоединитесь к нам, генерал-капитан?

— Нет, — Вальдор потянулся к суспензору и взял копье. — Сегодня на нас надвигается несколько бурь — с этой вам придется разобраться самим.

Он начал двигаться, и двери комнаты с шипением открылись. Зеркально-чистый аурамит омыло холодным воздухом, который, впрочем, прежде чем все закончится, станет гораздо холоднее.

— Тогда волею Его, — сказал Самонас, готовясь выдвигаться.

— Волею Его, — ответил Вальдор, завершая связь и мимолетно абстрактно задумавшись, существовало ли когда–нибудь для него что–то, кроме этого.

Магистр Новакс Илаед прошел через двери Внутреннего управляющего центра, на ходу поправляя свой накрахмаленный кремовый табард. Люмены здесь были слишком яркими, и прожектор-бусины светили со стен белого пластекового коридора несколько некомфортно. Все ненавидели эти излишне освещенные помещения, но от этого ничего не менялось, ибо это были ее владения, и лишь мнение Астарте имело здесь значение.

Сам Центр был странным сооружением — овальный пузырь из металла и стекла, лежащий среди прямоугольного полугорода из рокрита и камня. Изогнутые стены, сияющий интерьер. Каждая поверхность находилась в идеальной чистоте, которую поддерживали небольшие армии слуг, проходившие по Центру каждый час. Здесь всегда было тихо, хотя низкий гул механизмов никогда не пропадал, и воздух всегда чуть заметно пах миндалем.

Он едва слышал, как шторм бьется о стены снаружи. Высокие обзорные окна по обеим сторонам коридора были уже затуманены кружащимся снегом, и по изогнутой крыше постоянно глухо стучало. Сама мысль об этой буре заставляла Илаеда дрожать — он был родом из тропиков, уроженцем хаотических гипер-конрубаций Ги-Бразил, и это одинокое место, разместившееся на самом верху обитаемой биосферы, почти всегда отталкивало его. Все же ты идешь туда, куда тебя ведет твоя страсть, и после долгой, тайной карьеры в генетической инженерии во время темных времен Илаед оказался здесь, став одним из многих ученых, затянутых прожорливой военной машиной Императора, распиханных по воздушным суднам и приведенных толпами в лаборатории и исследовательские станции образцово-показательной цитадели Объединения.

Илаеду как–то сказали, что климат здесь будет не таким уж и неприятным. Это, естественно, предполагало, что Император может управлять самой атмосферой. После всего, что он увидел с момента своего прибытия сюда, двадцать лет назад, Илаед в этом более не сомневался.

Магистр достиг святилища Астарте. Он почувствовал горячий красный свет дермального сканера и дрожь внутренних органов, когда хромосомная очистка возымела эффект. Глянцевая панель справа от дверей засветилась зеленым, затем они открылись.