class="p1">Я никогда не боялась боли. И сейчас словно в коме просто терплю эту невыносимую пульсацию и жалящее подёргивание нерва.

В толпе парней - ор! Все одновременно пытаются доказать и объяснить что-то разъяренному Ахметову.

Что план был другой…

Какой к чертям план?..

- Какой к черту план?! - рявкает он.

Желваки на его лице с угрозой подрагивают.

Они снова что-то на высоких тонах одновременно пытаются ему…

- Тихо! - рявкает он. - Где он?

Разворачивается, хватая сзади за шею и одновременно отвешивая леща Артему.

- Иди сюда! - с рычанием выдергивает из толпы, сжимает вторую руку в кулак.

И меня это внезапно взрывает. Потому что я вдруг мгновенно понимаю - Артем ему не ответит. И сопротивляться не будет! И это нечестно!

- Эй, хватит! - врываюсь я между ними, отталкивая Ахметова в грудь двумя руками.

Вжимаюсь спиной в Артема, исподлобья сверлю взглядом Бессариона. Он с недоумением - меня.

- Он не виноват, ясно?!

- А кто виноват?!

- Он - нет!

- Ксюш… - шепчет Артем, обняв на мгновение. - Не надо.

Ловит взглядом мой профиль. И громко втягивает воздух, задохнувшись.

- Скорую…

- Нельзя мне в больницу, - цежу я.

Это будет моё последнее путешествие. Именно там меня сейчас и будут искать первым делом фейсы.

- Вы его не ругайте Бессарион Давидович, - вздергиваю подбородок. - Он туда не за бабками пошел. Его шантажировали сестрой…

Тишина.

- Ладно… - опускаю взгляд. - Мне пора.

Надо хотя бы попробовать сбежать, пока Арканов не опомнился.

Гул в толпе.

Мне становится неловко, что все с ужасом и сожалением смотрят на моё лицо.

Я изуродована?

Сейчас мне плевать!

- Ч-ч-ч… - оттягивает меня от Артёма Аиша Артуровна. - У тебя шок. Тебе надо лечь.

- Нет у меня никакого шока, - но руки мои сильно трясутся и голос дрожит.

Мне неловко за слабость.

- Пойдем-пойдем… Нужно обработать рану.

Уводит меня в медкабинет.

Хмурясь, колдует над моей щекой.

- Я обколю, потерпи…

Закрываю глаза.

- Это нужно срочно зашить. У хорошего хирурга.

- Нет.

- Иначе… останется огромный рубец.

- Пусть!

Не поеду я ни в какую клинику. Я оттуда не выйду.

- Ну, крутая девочка, крутая, - миролюбиво. - Мы все оценили. Но теперь давай разумно.

- А я разумно. Мне нужно успеть исчезнуть… Иначе, я сяду.

- Надолго? - дёргает бровью

- Думаю, навсегда.

- Воу… и что же ты натворила?

- Я хакер. И я в фсб-базе. Фас от Арканова и…

- Мм. Ясно.

- Можно мне каких нибудь антибиотиков? И я пойду.

Трясет, пальцы леденеют. Голова кружится.

- Так… Давай… - вынимает из шкафчика гору таблеток.

Читает упаковки. Что-то отметает, что-то кладёт в стаканчик.

- Что там?

- Ты аллергик?

- Нет.

- Алкоголь?

- Нет.

- Тогда пей.

Мыча от боли глотаю таблетки. Наложив повязку, она садится рядом и гладит успокаивающе меня по голове.

- Сколько тебе лет?

- Девятнадцать…

- Где родители?

- Где-то есть.

- Нужно им сообщить.

- Неа. Мы не интересуемся жизнью друг друга.

- Увы, так бывает. Рассказывай…

- Что?

- Всё рассказывай, - кладёт прохладную ладонь мне на глаза. - Мне можно рассказывать всё. Я - мама…

Большой палец ласково ритмично скользит по моему лбу. И отчего-то я начинаю тихо рыдать. Ну как так?!..

Слезы текут по вискам. И не могут остановиться. Словно вся херня, которая случилась со мной и была упакована глубоко внутрь, вдруг вырвалась.

Плачу не от чего-то конкретного. А просто… Нервно это всё!

Позорище, - хочется закатить на себя глаза. Хрен ли ты рыдаешь?..

- Я сама виновата во всем. А Артем - нет. Он просто доверчивый. Его развели.

- Как ты туда попала?..

Рвано выдыхая, я сумбурно и кратко рассказываю о себе, ни в чем не обеляя…

Боль отпускает.

Она не перебивает.

Язык заплетается, меня рубит.

- Что я выпила?

- Реланиум.

- Мне надо идти. Вы Артёму скажите… что… я… его…

Я люблю его. Боги, как сопливо… Зачем ему это знать?

- Хотя нет, не надо. Вдруг, мы больше не увидимся… Он будет долго переживать. - А хотя, нет, скажите… Пусть знает…

…Что всё по-настоящему… И он не в холостую это всё…

- Хотя, нет, не надо… - путается моё сознание, подняться не могу.

- Ч-ч-ч… Отдохни немного.

- Аиша… - слышу голос Ахметова.

Она подходит к двери.

Сквозь полудрему, в лёгком равнодушии слышу обрывки их спора за дверью.

- … Артём - мой ребенок! Я не позволю…

- Она тоже чей-то ребенок, Бессо.

- Эта девочка - “криминал”!

- Это запущенное воспитание плюс талант. Разве ты не знаешь, как ловят таких детей?

- Да она использовала пацана, Аиша!

- …А ты до сих пор ничего не понимаешь в девочках, Бессо!

- Ну, попробуй, объясни! - с протестом в интонациях.

- У красивой девочки раскурочено лицо. И вместо того, чтобы истерить на этот счёт, она летит защищать от тебя здорового лба. Спортсмена! Самбиста! Ни о чем тебе это не говорит?!

- Да мать вашу!…

- Я уверена, она защищала его и там, как могла. И тебе позвонила - она! И не она привела Артёма в клуб. Они встретились уже там. О чем ты вообще?..

- Что я должен делать по-твоему сейчас?!

- Давай успокоимся и подумаем. Потому что, если даже нам с тобой трудно решить эту задачу, то как ее должны решить дети?

Тишина…

Я слушаю как тикают часы.

С трудом разлепляю веки. Боковым зрением вижу в дверях Ахметова. Он подпирая плечом дверь, зависнув, смотрит на меня. Сердито и хмуро.

- Бессо Давидович, - виноватый голос Артема. - Вы можете меня выгнать, слова не скажу. Но помогите Ксюше, пожалуйста.

- Уйди, Нечаев, от греха.

- Пожалуйста.

Ну зачем ты просишь?! - хочется отругать его мне. Не сметь просить!! Я сама могу!

Ой, что ты там можешь, Селезнёва. Лежишь тряпкой порванной…

- Или мне не мешай. Мы тогда сами.

- Шмель! - требовательно зовет Ахметов.

- Здесь.

- Берешь Нечаева и Тарханова, обоих везёшь на МРТ. Пусть головы им посмотрят.

- Мы в порядке, Бес. Зачем?

- Мозги поищут! - рычит на них. - Бегом… Яшин, Янг тоже прокатитесь с ними. Арканову, конечно, сейчас не до вас, но мало ли.