— И еще одно. Есть несколько файлов, до которых у меня не доходят руки. По-моему, они как-то связаны друг с другом. Вы не могли бы просмотреть их, сопоставить похожие факты и перебросить файлы вместе с вашим отчетом на мой терминал где-нибудь часикам к десяти?

— Да, сэр. Я немедленно ими займусь.

Вишванат велел Назу переслать файлы в компьютер Раны, кивнул ей и зашагал прочь. Рана смотрела ему вслед, и сердце ее трепетало. Вот бы кто-нибудь такой же зрелый и воспитанный, как Вишванат, пригласил ее на ужин… Она отогнала от себя эту мысль. Что за глупости!

Она бросила взгляд на Наза, который выглядел так, словно только что надкусил гнилой манго.

Остаток смены Рана провела, сосредоточившись на файлах, в которых в мельчайших и тошнотворных подробностях были описаны расследования восьми убийств, совершенных в городской черте за последние десять лет. В каждом случае жертва была убита выстрелом из лазерного пистолета в упор. На щеке каждой жертвы был вырезан крест. Все убитые были бизнесменами — только в одном случае это был мелкий политик, — взятые на заметку по подозрению в коррупции, взяточничестве и доставке наркотиков.

Рана тщательно обдумала все эти отчеты, просмотрела информацию об убитых из других источников, чтобы подтвердить свои выводы дополнительными фактами, и через два часа принялась писать отчет. «Хотя на первый взгляд эти случаи кажутся явно связанными, — начала она, — существует вполне реальная возможность — поскольку второй случай был описан в прессе со всеми подробностями, то есть с упоминанием вырезанного креста, — что третье и последующие убийства могут быть из категории так называемых подражательных преступлений. Однако изучение материалов дает основание предполагать, что между всеми убийствами действительно есть связь…» Она изложила свои аргументы, и только когда закончила, подписалась и послала отчет Вишванату, подумала, уж не слишком ли рьяно она отстаивает версию серийного убийцы.

Этой ночью ей не давали заснуть мысли о том, что Вишванат нашел ее отчет поверхностным и глупым. До нее вдруг дошло, что все это давнишние случаи, которые ей дали просто ради проверки.

На следующий день Рана начала дежурство по новому графику: с восьми вечера до шести утра. К ее немалому смущению, когда она вышла в вечернюю смену, на экране вспыхнуло послание от Вишваната. Она открыла послание с тяжелым сердцем, ожидая увидеть выговор. И с облегчением прочла: «Превосходный отчет по делу о крестовом убийце, лейтенант. Когда у меня будет время, мы с вами обсудим подробности».

Смена выдалась спокойная. Офис был почти пуст. Только Рана и еще одни полицейский работали над файлами. Наступила полночь, и Рану охватило какое-то странное чувство изоляции от мира. За длинными окнами восьмого этажа проплыл широкий рекламный экран, призывавший работающих в ночную смену и страдающих бессонницей выпить бутылочку холодного пива «Голубая гора».

Рана разобрала папки, накопившиеся за последние несколько дней, разложив их по разным столам. Всю неделю она давала себе обещание сходить после работы кмоcтy Ховрах, встретиться с Вандитой и другими детьми, узнать, как у них дела и как рядовой Кхосла справляется со своим новым заданием. Но каждый день после дежурства она возвращалась домой и ложилась спать — хотя прошлой ночью ей так и не удалось заснуть, — поскольку была слишком измотана и не могла заставить себя поехать повидаться с друзьями.

«Завтра, — сказала она себе. — Утром я уйду отсюда, выпью, крепкого кофе, чтобы не свалиться, и поеду к детям».

Ее мысли прервал стук распахнувшейся двери. Вишванат бегом ринулся к себе в кабинет. Через пару секунд он выбежал оттуда с ком-планшетом в руках. Он быстро говорил что-то медэксперту, отвернувшись от него, словно беседуя сам с собой. Потом сделал небольшую паузу и нетерпеливо махнул Ране:

— Это вы, лейтенант? Пойдемте со мной!

Рана встала и пошла к нему, потом быстро бросилась назад к столу за своим ком-планшетом, схватила его и, совершенно ошеломленная, побежала вдогонку по коридору. Она догнала Вишваната, Наза и медэксперта уже у самого лифта.

Вишванат кивнул ей с высоты своего роста.

— Я рад, что вы успели, лейтенант, — сказал он, смягчив свою колкость улыбкой.

Наз демонстративно игнорировал ее.

— Похоже, у нас еще одно крестовое убийство, — продолжал Вишванат, пока они спускались. — Мэр теряет терпение и требует от нас поскорее раскрыть эти преступления. Он говорит, это плохо сказывается на репутации города. Но меня лично репутация города волнует меньше всего. Мне хочется найти убийцу, чтобы спасти его будущие жертвы.

Они вышли из лифта на подземную стоянку. Что касается транспорта, то в отделе помощи детям Рана могла о таком лишь мечтать. Две патрульные машины были уже наготове и ждали их с включенными моторами. Вишванат жестом велел Назу и Ране сесть вместе с ним в первую машину. Двое медэкспертов сели во вторую.

Шофер промчался по пандусу и выехал на полуночные улицы Калькутты, чуть притихшие в это время, но все равно оживленные по меркам большинства городов. Вишванат обернулся назад:

— Надеюсь, вы перекачали в свои планшеты всю информацию о предыдущих крестовых убийствах?

Рана в ответ приподняла свой планшет. Растерянность Наза вызвала в Ней острый прилив злорадства.

— Я… как раз собирался…

Вишванат так посмотрел на него, что тот сразу умолк.

— Меня ваши объяснения не интересуют, лейтенант. Скопируйте информацию с планшета Раны. Хотя… Пускай лучше Рана сама это сделает.

Чувствуя неловкость из-за явного расположения начальства и в то же время наслаждаясь конфузом Наза, Ранa взяла его ком-планшет и соединила со своим. Через пару секунд она переписала ему все относящиеся к делу данные об убийствах и вдобавок свой собственный отчет.

— Убийство произошло в Патане, — сказал Вишванат. — К северу отсюда, в отеле «Хиндустан Плаза». Убитого еще надо опознать.

Рана внесла информацию в свой ком-планшет, а потом откинулась на спинку сиденья. Машина въехала в престижный район иностранных посольств и консульств. Мимо проносились помпезные колониальные здания из белого кирпича, похожие на свадебные торты, окруженные лужайками размером с крокетное поде. В этом районе было так много свободного места, что Ране с трудом верилось, что они находятся в том же самом городе; всего в двух милях к югу отсюда билось многолюдное, хаотичное сердце Калькутты. Рана почувствовала приступ агорафобии. Ей куда больше нравился привычный беспорядок городского центра и окружавших его трущоб, где она прожила большую часть своей жизни.

«Хиндустан Плаза» представлял собой пятидесятиэтажный обелиск из листового обсидиана, отражавшего далекие огни центра Калькутты и пролетавшие мимо рекламные экраны. У переднего входа царила обычная в таких случаях суматоха: местные полицейские машины с пульсирующими сигнальными огнями, «скорая помощь», в которой явно не было надобности, и целая куча любопытных постояльцев и служащих в униформе.