Еще совсем недавно Колчак и Кетлинский состояли в одинаковых должностях флаг-капитанов при своих командующих. Теперь же один из них сам стал командующим и имел все возможности свести счеты с бывшим конкурентом. Поэтому, едва прибыв в Севастополь, Колчак почти сразу же без всяких на то оснований отстранил Кетлинского от занимаемой должности и отправил в распоряжение морского министра в Петроград. Однако плодами трудов Кетлинского он воспользоваться не преминул. Та же знаменитая «закупорка» Босфорского пролива минами, осуществленная во второй половине 1916 года Колчаком и считающаяся вершиной его флотоводческого искусства, на самом деле была спланирована и подготовлена еще капитаном 1-го ранга Кетлинским и его подчиненными, хотя успех этого предприятия до сегодняшнего дня почему-то принято приписывать исключительно Колчаку.

Разумеется, исходя из интересов дела, лучше всего было использовать грамотного и опытного Кетлинского на оперативной работе, но адмиралы опасались брать к себе любимца опального Эбергарда.

Как раз в это время произошли весьма неприятные события на стоящем в ремонте в далеком Тулоне крейсере «Аскольде», в результате чего морской министр принял решение срочно заменить не справившегося со своими обязанностями командира корабля. Желающих идти командовать проштрафившимся «Аскольдом» не было. А поэтому вакантное место сразу же предложили «безработному» Кетлинскому. Однако, оказывается, все было не так просто. В назначении Кетлинского на «Аскольд» присутствовала интрига, автором которой опять же выступила «команда» Колчака.

Выше мы уже говорили, что морской министр адмирал Григорович откровенно не любил гонористого поляка. Впрочем, дело было вовсе не в национальности Кетлинского. В это же время на Балтийском флоте делал стремительную карьеру ровесник Кетлинского, капитан 1-го ранга Клочковский, бывший цусимец и также поляк по национальности. Кстати, впоследствии Клочковский возглавит польский военно-морской флот при Пилсудском Блестящая карьера Клочковского вполне объяснима — он был для «младотурок» своим, а Кетлинский — изменником, переметнувшимся к презираемому «младотурками» адмиралу Эбергарду. Именно поэтому расплата с ренегатом должна была быть показательной. Однако не стоит, в свою очередь, делать из Кетлинского невинного агнца. Так же, как и его оппоненты, он создавал коалиции, боролся за влияние, интриговал, но силы были слишком неравны, и одна «партия» пала, чтобы возвысилась другая…

В своих воспоминаниях Григорович написал о флаг-капитане адмирала Эбергарда так: «Кетлинский был упрямым резонером, всегда находящим всякие препятствия для выхода кораблей из гавани и вечно сидящим на берегу даже при уходе эскадры в море». На мой взгляд, отношение Григоровича к Кетлинскому достаточно субъективно. Относительно личной храбрости Кетлинского у меня сомнений нет, в Порт-Артуре он это доказал всем Странно, что морской министр не понимал, что начальнику оперативного управления воюющего флота незачем да и просто нельзя бросать управление флотом и отправляться куда-либо в море. Его место в штабе, там, где сходятся все нити управления силами флота, чтобы держать эти нити в своих руках и оперативно и правильно реагировать на все изменения обстановки. Кстати, и сам министр во время войны не особенно выходил в море, совершенно справедливо полагая, что для этого имеются другие адмиралы, а его место в министерстве, чтобы управлять деятельностью всех флотов и флотилий. Однако эмоции Григоровича понять несложно, в них явственно видно прежде всего его отношение к командующему Черноморским флотом адмиралу Эбергарду, которое он проецирует и на его единомышленника и наиболее близкого сотрудника, капитана 1-го ранга Кетлинского.

Дело в том, что, уходя с должности командующего Черноморским флотом, адмирал Эбергард заручился обещанием Григоровича, что его флаг-капитан по оперативной части будет назначен на соответствующую его служебному положению и опыту должность. Тогда же Эбергарда заверили, что Кетлинскому предложат должность военно-морского агента во Франции, что вполне соответствовало его статусу. Но едва адмирал Эбергард покинул Севастополь, морской министр Григорович под влиянием «колчаковской команды» мгновенно изменил свое решение.

Историк А.Ю. Емелин в своей книге «Военно-морские агенты России» пишет: «Нового же кандидата, при извечной нехватке офицеров (тем более — образованных), изыскать не могли. В середине августа В.И. Дмитриев направил в Петроград запрос — когда же приедет Кетлинский. В ответ последовало предписание — узнать, как отнесутся французы к назначению лейтенанта Б.П. Апрелева. Сложность состояла в том, что в Россию уже выехал капитан 1-го ранга Дюмениль. Направление лейтенанта «в обмен» на капитана 1-го ранга могло показаться очень и очень обидным К счастью, Дмитриеву удалось убедить коллег из французского МГШ в нехватке в России офицеров, а также в хорошей подготовке Апрелева…»

Любопытно, что тот же А.Ю. Емелин далее пишет о том, с какой особой радостью воспринял данное назначение лейтенанта Апрелева во Францию новый командующий Черноморским флотом Колчак и какие конкретно ставил ему через МГШ задачи. Исходя из этого, вполне можно сделать вывод, что именно Колчак сделал все от него зависящее, чтобы его давний конкурент не оказался на престижной должности во Франции и ему, Колчаку, не пришлось бы снова иметь с ним никаких служебных дел. Что касается самого лейтенанта Апрелева, то, как мы уже писали выше, он ранее служил в Военно-морском управлении Ставки Верховного главнокомандующего и был человеком адмирала Русина и Бубнова. Так что назначение мальчишки лейтенанта (он лишь в 1907 году окончил Морской корпус) на столь высокую для него должность было совершенно не случайно. Военно-морская мафия ускоренно расставляла на все ключевые должности своих выдвиженцев.

Сейчас историки пытаются представить опалу Кетлинского как результат неблаговоления к нему со стороны тогдашнего морского министра Григоровича, мол, просто не любил, и все. Думается, на самом деле все обстояло гораздо серьезнее. По каким-то причинам (по каким именно, нам неизвестно) Кетлинский (как и его бывший начальник Эбергард) не вписался в команду «реформаторов», а потому его усиленно оттирали от всех должностей, на которых он мог бы стать вольным или невольным препятствием для их планов.

Вне всяких сомнений, история с назначением Апрелева на его должность, была известна Кетлинскому и не могла не вызвать у него отрицательных эмоций. Ведь его, офицера с огромным боевым и оперативным опытом, предпочли какому-то мальчишке, за плечами которого не было ровным счетом ничего. Такое пренебрежение к заслугам граничило с откровенным оскорблением. Наверное, в мирное время после такого афронта следовало бы немедленно подать в отставку, но сейчас шла кровопролитнейшая война, а поэтому Кетлинскому надлежало смириться с происшедшим и служить там, куда его направили.

* * *

Сегодня многие военно-морские историки, превознося Колчака, говорят о том, что именно он и только он мог провести Босфорскую десантную операцию, осуществив вековую мечту российских императоров и сделав Россию первой державой мира. Но сделал бы это Колчак на самом деле? В этом у автора есть серьезные сомнения.

С Босфорской операцией, которую готовил Колчак, не все так просто. Дело в том, что десантную операцию на Босфор детально разработали в штабе Черноморскою флота задолго до него, и сделал это не кто иной, как Кетлинский Чтобы воплотить свои идеи в жизнь, ему не хватило только времени.