Какая-то посольская машина попыталась прорваться с территории. Но в воротах нападавшие остановили его. Разбив стекла, они выволокли сидевшего там мужчину.

– Сбежать хотел, сука? На, получи! – после нескольких ударов несчастный упал, закрывая голову руками. Его с остервенением били ногами до тех пор, пока он не перестал подавать признаков жизни.

Еще полчаса тому назад чистый и аккуратный посольский комплекс был разгромлен. Распахнутые ворота открывали вид на разбитый на куски памятник. На газонах и дорожках валялось несколько мертвых тел. В зданиях зияли выбитые окна, а земля была завалена грудами осколков и обломков. Примерно такую же картину можно было наблюдать и на территории еще пяти посольств, расположенных в этом районе.

– Все сжечь! – командовал детина с хищной ухмылкой, открывавшей золотые зубы.

Вскоре из оконных проемов потянулся дым…

* * *

– Отлично. Я доволен. Все прошло если не идеально, то близко к задуманному, – произнес Абуталип, откинувшись на спинку сиденья.

– Я старался, – ухмыльнулся начальник режима раскуроченного СИЗО. – Мы же договорились, а я слово привык держать. В бизнесе по-другому нельзя.

Толстый подполковник вместе с Абуталипом сидел в кабине того самого автозака. Все было закончено, осталось лишь уладить кое-какие дела.

– Не жалко вам всего этого? – кивнул Абуталип в сторону разгромленного двора, на котором валялись трупы подчиненных подполковника. – Родное учреждение, коллеги…

– Время такое, когда каждый должен думать о себе и о своей семье, – цинично ухмыльнулся начальник режима, – иначе на бобах останешься. Коллеги! Каждый из них готов был друг друга утопить, лишь бы на ступеньку выше подняться. И меня кое-кто из них подсиживал. Да что о них говорить – крысы. И подохли соответственно… А как у нас с оплатой?

– Не беспокойтесь, подполковник, – заверил Абуталип, – вы слово держите, я в этом убедился, но и мы – серьезные люди.

Он положил на колени черный кейс. Отщелкнув никелированные замочки, Абуталип неспешно, лукаво поглядывая на подобравшегося подполковника, поднял крышку. Пачки долларовых купюр, лежавшие там, заставили начальника режима сглотнуть слюну и непроизвольно шевельнуть пальцами.

– Вот видите, мы своих людей не обманываем, – аргументы Абуталипа могли убедить кого угодно.

– Вижу, – хрипловато согласился тот.

– Прошу, теперь они ваши, честно заработанные.

Кейс перекочевал в цепкие руки. Глядя на залоснившееся от удовлетворения лицо сидевшего рядом человека, Абуталип не удержался, чтобы еще раз не поддеть его:

– Так что: не будет сниться… все это?

– Вряд ли, – отрезал тот. – У меня нервы крепкие, иначе здесь бы не работал.

Подполковник, словно вспомнив что-то, обратился к Абуталипу:

– Я вот о чем хотел спросить, уважаемый: что будет потом?

– Когда? – наморщил лоб собеседник.

– Ну… после смены власти? Буду ли я полезен? – Офицер уже прикидывал будущую расстановку кадров.

– Конечно! – хлопнул его по плечу Абуталип. – О чем речь? Свои люди нам как раз понадобятся. Скоро все переменится, а без кадров, как говорится, никуда. Так что, подполковник, вы еще послужите, причем на должностях повыше этой.

Тот, довольный ответом, кивнул, глядя на расположившихся неподалеку боевиков, отдыхавших после боя.

– Хорошо, тогда я не буду вас задерживать… – Начальнику режима хотелось переместить полученные денежки в более безопасное место, нежели горящая, заваленная трупами тюрьма.

– Еще раз благодарю, – пожал ему руку Абуталип. – Когда вы понадобитесь, мы с вами свяжемся.

Подполковник выбрался из кабины и, оглянувшись на картину всеобщего разрушения, зашагал по улочке. Глядя ему вслед, Абуталип ухмыльнулся и, подождав еще немного, извлек из кармана какое-то маленькое устройство, размером с компьютерную мышь, и указательным пальцем набрал комбинацию на трех кнопках. В следующее мгновение оглушительно прозвучавший взрыв отбросил изуродованное тело начальника режима на проезжую часть.

Террористы, скалясь, смотрели туда.

– И зачем ему надо было баксы отдавать? – проворчал один из них. – Столько добра зря ухнуло.

– А что бы ты предложил? – растянул в улыбке губы Абуталип.

– Да шлепнуть его здесь, и вся недолга. Или «куклу» положить.

– По-твоему, начальник у тебя – идиот? – Похоже, предводителю было весело.

– Нет… я не в этом смысле, – попятился боевик, не понаслышке знавший крутой нрав Абуталипа.

– Да ладно, не трясись, – примирительно махнул тот рукой, – зачем «куклу», если там все – фальшивка? Этот баран так ни о чем не догадался, а я уж постарался, чтобы он раскинул мозгами… в буквальном смысле.

Утешившиеся сподвижники снова загалдели о своем – камень с сердца свалился. Абуталип, насвистывая веселую мелодию, щелкнул пальцами и связался с сыном президента.

– Адилбек Александрович, у нас все в порядке, – сообщил он, – ситуация под контролем.

– А подробнее?

Информация, сообщенная командиром «эскадрона смерти», очень порадовала сына президента.

– Ну а теперь уголовнички сами все доделают, – говорил, похохатывая, лидер погромщиков. – Им, знаете, уж так наскучило по камерам гнить. Сейчас у них руки чешутся оторваться за все пережитое. А мы их подогрели, снабдили всем необходимым. И ведь это только начало! Теперь ситуация разовьется, уж будьте уверены. Я наших людей знаю. Пожар такой вспыхнет – не потушишь.

– Значит, я могу порадовать отца?

– Конечно! – заревел боевик. – Так и скажите ему: мол, Абуталип свое дело знает! Все пойдет в лучшем виде. Такой пожар запалим – головешки во все стороны полетят. Так и передайте.

Словно бесплотные призраки, троица Батяни перемещалась по территории, прилегающей к заброшенной сейсмологической станции. Двигаясь так, чтобы под ногами не хрустнул ни один камешек, не заскрипела ветка дерева, десантники приближались к базе.

– Ну, что? – одними губами спросил Лавров.

– Да вот они, субчики. Как на ладони, – также еле слышно ответил прапорщик.

Сейчас оба находились между лапами огромной развесистой ели, которая уже сама по себе являлась отличным укрытием. Осторожно отодвигая ветви, десантники всматривались вперед.

«Понятно, – хмыкнул Лавров, – что и требовалось доказать. Сейсмологов здесь уж давно и след простыл. Теперь здесь решаются вопросы, к науке имеющие самое далекое отношение».

Когда-то станция была одной из самых крупных – учитывая опасность здешних землетрясений. К их предсказаниям в советские времена подходили основательно. Что ни говори, а умели строить, если хотели. Но лихие девяностые изменили все на просторах от Бреста до Курил. А уж здесь изменений было столько…