— Я редко ошибаюсь в людях. Думаю, не обошлось без женских чар. Расскажи, Митя, что тебя тревожит? Я твой преданный друг, доверься мне.

Митя смутился, не ожидая от Софьи такого натиска. Но открывать ей сердце не входило в его планы. Он вежливо избавился от рук Софьи и занялся разглядыванием обстановки.

— Тебе показалось.

— И более того, — Софья его не слушала, — скажу, что дама вероятнее всего замужем.

— Как ты узнала? — сорвалось с языка, но было поздно, Софья уличила Митю во лжи.

Она присела на стул и с удивлением воззрилась на гостя.

— Значит, я права?! И кто же она? Кто эта новая дама твоего любвеобильного сердца?! Боже мой, и которая уже по счету?!

— Имя ее ничего тебе не скажет. И я не собираюсь его называть.

Понимая, что вытянуть из Мити признание не получится, Софья решила прибегнуть к хитрости. Улыбнувшись и немного помолчав, она равнодушно продолжила:

— Я знаю эту женщину. Можешь не говорить. Я ее видела… на масленичной неделе… вместе с тобой.

Митя не верил, что Софья что-либо знает, поэтому держался молодцом:

— Ну, тогда нет нужды называть ее имя.

Он принялся пальцем чертить на столике вензеля, не понимая, что случайно рисует букву «е».

— Ее зовут… Елизавета! — наблюдая за реакцией Мити, женщина поняла, что попала в яблочко. Впрочем, угадать имя, зная одну букву, было несложно — имя было распространено. Софья понадеялась на удачу, и удача ей улыбнулась.

— Так ты знаешь, откуда?!

— Милый, у каждой женщины есть маленькие тайны.

— Софья, — Митя опустился на колено, целуя ей руки, — умоляю тебя, заклинаю всеми святыми, не выдавай тайны, молчи.

— Конечно, конечно! — женщина поняла, что начинает обретать власть. — Но…

— Но?! Но что?

— При одном условии. Ты расскажешь мне все. Я удовлетворю любопытство, а ты… А ты будешь в безопасности. Обещаю хранить тайну.

— Ну…, хорошо.

Митя начал рассказ, стараясь не сболтнуть лишнего и не навлечь позор на Лизу.

— Так значит, Лиза оставила тебя ни с чем?

— Как видишь.

— Печально, — Софья казалась искренне озабоченной его проблемами. — Понимаешь ли, Митя, я действительно хочу помочь. Я предлагаю свои услуги и даже знаю, как скло нить любимую тобой женщину к… на твою сторону.

Здесь было, о чем подумать. Нельзя сказать, что Митя перестал верить в себя, напротив. Но в Лизе он был совершенно не уверен и даже больше: теперь он понял, что она ни за что на свете не нарушит дозволенных норм поведения.

Ему действительно требовалась помощь. Желание обладать Лизой стало навязчивым. Что будет с ним, если завоевать Лизу не получится? Наверняка он усомнится в собственных возможностях и в безграничной власти над женщинами. С другой стороны, он не мог, не имел права подвергать любимую женщину риску. Что станется с Лизой, если об их связи узнают в свете? Будет ли Софья молчать, сохранит ли тайну? Да и откуда она могла узнать? Что заставило Софью интересоваться его личными делами?

Наконец, он решился.

— Что, ты думаешь, нужно делать?

— Пригласить к себе.

— Исключено, она слишком горда.

— А для чего, по-твоему, существуют друзья?

Софья обстоятельно изложила план, который придумала только что. Выслушав его, Митя с воодушевлением воскликнул:

— Гениально!

Снова обретя надежду, Митя направился на поиски Павла. Долго искать друга он не собирался, потому что точно знал, где тот находится. Это игорное заведение он сам неоднократно посещал и даже рекомендовал его как-то Павлу. Настроение заметно улучшилось.

Получив утром записку от букиниста, Николай Степанович искренне удивился, откуда тот мог узнать о разыскиваемом им издании? Книгу нужно было сегодня же забрать, иначе букинист не гарантировал, что ее не купит кто-то другой. Довериться прислуге в этом вопросе Вересов не решился и поэтому попросил Лизу лично сходить и проверить, насколько хороша книга. Самому съездить за книгой не представлялось возможным — Исаакиевский собор занимал все его время. Да и Лиза вполне в состоянии оценить качество и содержание иллюстраций.

Надев по-весеннему легкие сапожки и облачившись в только что сшитое портнихой голубое пальто, Лиза отправилась выполнять поручение мужа. Она захотела прогуляться пешком, радуясь хорошей погоде, поэтому отказалась от фаэтона, решив, что мужу он нужнее в его поездках. Лиза предвкушала удовольствие, с которым станет листать модные журналы и, возможно, приобретет несколько номеров на радость Аннушке.

Весна была в полном разгаре. С тротуаров исчезли лужи, и прохожие с удовольствием скинули надоевшие за зиму шубы.

Лиза быстро справилась с заданием, попросив продавца доставить книгу и журналы с посыльным на дом. Выйдя из книжной лавки на Невский, она неожиданно встретилась с Митей.

— Елизавета Павловна, здравствуйте, — Митя галантно поклонился. — Что вы здесь делаете?

Лиза хотела задать ему тот же вопрос, но поняла, что ее опередили.

Смутившись, она ответила:

— Покупала книги для мужа, вас это удивляет?

Митя улыбнулся:

— Удивляет? Напротив! У мужа-архитектора на редкость послушная жена, так и должно быть!

— Не вижу в этом иронии, — Лиза намеревалась проститься с Митей, но тот упрямо следовал за ней.

— Лиза, я не иронизирую. Я восхищаюсь вами. И завидую господину Вересову.

— А что вы здесь делаете, Дмитрий Петрович?

— Случайно проходил мимо и встретил вас.

— Случайно?

— Абсолютно.

— Тогда нам не о чем больше говорить, прощайте, — Лиза сделала несколько шагов вперед, пытаясь оторваться от Мити и прекратить разговор.

Внезапно незнакомый мальчишка, взявшийся невесть откуда, с силой толкнул ее в сторону и сразу же скрылся. Лиза, потеряв равновесие, села в лужу. Одежда мгновенно испачкалась, но больше всего пострадало пальто, которым она так гордилась.

Лиза не могла поверить в то, что случилось. Весеннее солнце хорошо прогрело Невский проспект, избавив его от снега, откуда же могло взяться такое количество воды? Она не могла знать, что сегодня утром на этом месте стояла повозка, груженная бочками с питьевой водой, и что одна из бочек безбожно протекала.

Митя помог ей подняться, выражая сочувствие. Но Лиза готова была расплакаться:

— Как я в таком виде пойду домой? Я же сгорю от стыда, пока доберусь! И не один извозчик меня к себе не посадит — побоится, — она с ужасом разглядывала испачканную одежду.