— Точно! — воскликнула Маша и задумалась, словно припоминая, плакал ли ее муж от радости. Задумался о чем-то и Галкин.

— И вот они поехали на дачу, — продолжила Людмила,— к матери Георгия. Они не стали говорить, как была куплена машина, сделали вид, что Георгий просто заработал. Мать была в восторге, уважая такого успешного сына. И нача­лась другая жизнь. Георгий круто изменился. У него даже стала другая походка, когда он, поигрывая ключами, выхо­дил к своему «мерседесу». Он заботился о нем, чистил и блистил, а однажды вдруг сказал Ольге: «Ты совсем за мной не смотришь. Я твой муж, а в чем я хожу?» — и указал на свои джинсы и свою клетчатую рубашку. А самого, между про­чим, чуть не силой надо было заставлять менять свои эти любимые джинсы и свою эту любимую клетчатую рубашку. Ольга ему об этом ответила. Он сказал: «Теперь другое дело. Ты видела вообще, в чем люди ездят в "мерседесах"? Они ез­дят исключительно в костюмах».

— Ну не знаю, — сказала Маша. — Был у меня один. — Она запнулась, глянула на Галкина и голосом, не допускаю­щим двусмысленного толкования, закончила: — Знакомый. Так он сам на дорогущей машине ездил, а сам ходил, как по­следний барахольщик — тоже джинсы, кроссовки, футболка мятая. Так что не факт. А вот шофер у него, когда он с ним ездил, тот действительно всегда в костюме был.

— Возможно, — не стала спорить Людмила. — Но Геор­гию показалось, что они все ездят в костюмах. Пришлось Ольге купить ему костюм. Георгий сходил к соседу, чтобы научиться завязывать галстук, потому что сроду в жизни не носил галстуков. Потратил два часа, но не освоил эту науку, тогда сосед сделал ему узел раз и навсегда, и Георгий при надевании протискивал ошейник галстука через голову, придерживая узел в кулаке, чтобы не развязался. Очень при этом краснел, но мужественно переносил неудобство. К ко­стюму Георгий заодно купил дорогой одеколон, что Ольге было приятно, потому что муж не всегда заботился о том, чтобы приятно пахнуть, считая, как многие мужчины, что, если жена мужа любит, то любит его и потного, а если не любит, то тем более вообще можно не мыться.

— Глубоко ошибочное заблуждение, — заметила Ма­ша. — Любовь любовью, а гигиена не помешает.

И так посмотрела на Галкина, что тому захотелось выйти и в коридоре, где никто не видит, принюхаться к себе. Еле сдержался.

— Этого было мало, — продолжила Ольга. — Похоже, «мерседес» произвел в душе Георгия какие-то необратимые изменения. Однажды он огляделся и сказал Ольге: «Неуже­ли ты не видишь, в каком безобразии мы живем? Никакой эстетики, обоям десять лет, мебель — рухлядь, просто не хочется возвращаться домой, когда тут такой интерьер!» Ольга обиделась, потому что, хоть, действительно, ремонта в квартире давно не было, но она всегда поддерживала чи­стоту и уют. «Что ж, — сказала она, — руки у тебя трудовые, возьми да и произведи ремонт». Но он ответил, что каждое дело должны делать специалисты. Ольга подумала, попла­кала — и позвала ремонтников, затратив еще значительную долю денег. Она надеялась, что Георгий на этом успокоился. Но тот, напротив, ходил все более хмурый, а про квартиру сказал, что, хоть она после ремонта стала и красивее, зато теперь понятно, какая она маленькая, развернуться негде. И стал уговаривать Ольгу купить дом за городом, потому что у всех приличных людей есть дома за городом. Но Ольга имела средства только на какую-нибудь избушку в Вологод­ской области, что и предложила Георгию. Тот отказался. В то же время его стала тяготить работа в мастерской по ремонту бытовой техники, он сказал, что вот, например, всякие ди­леры ничего не делают, в смысле руками, а получают боль­шие деньги, если с умом. И он попробовал устроиться этим самым дилером через своего бывшего одноклассника. Геор­гия взяли, но с условием, что оплата по результату, а про­двигать он будет тот товар, какой он знает по предыдущему профилю деятельности, — пылесосы, холодильники и дру­гие электроприборы. Георгий горячо взялся за дело и целую неделю был почти веселым. Но потом опять его что-то стало угнетать. Однажды они ехали в очередной раз к его матери, Георгий посмотрел несколько раз на Ольгу и оскорбитель­но, хотя и с долей юмора, сказал в присутствии дочери: «Ты замечаешь, во что ты одеваешься и как ты выглядишь? Ты для "запорожца" подходишь, а не для этой машины!»

— А что это она, в самом деле? — спросила Маша. — Она же стюардесса, ей по профессии положено иметь вкус.

— Ольга имела вкус, но не имела денег, а оставшиеся бе­регла, — ответила Людмила. — И одевалась она на самом деле нормально, просто Георгий насмотрелся по телевизору всякого гламура, вот и начал.

— Кто этот гламур придумал, я бы глаза ему выцарапа­ла, — отреагировала Маша. — Мужики из-за него на обыч­ных, даже красивых женщин, если они не блестят во всех местах, внимания не обращают!

Естественно, при этом она посмотрела на Галкина. Есте­ственно, Галкин сделал вид, что он тут ни при чем.

— Это правда, — кивнула Ольга. — А Георгий продол­жал свои претензии, договорившись до того, что она могла бы, если бы захотела, сделать пластическую операцию гру­ди в направлении увеличения. Ольга, глотая слезы, молча переносила обвинения, но не поддавалась, чтобы не сканда­лить при дочери. А еще ее угнетали тяжелые предчувствия. И они оправдались. Георгий стал часто задерживаться по вечерам и, что характерно, приходил трезвый.

— Бабу завел! — предположила Маша.

— Нет. Хуже.

— А что хуже-то?

— Это выяснилось потом. Георгий стал играть в казино. Сначала он проиграл все свои деньги, потом начал зани­мать. А однажды ворвался домой в истерическом состоянии и стал требовать у Ольги деньги. Она не давала, пока он не скажет, зачем. Тут он признался и сказал, что на этот раз обязательно выиграет, что он это чувствует, и что они будут жить в загородном доме и кататься на новых «мерседесах». Ольга понимала, что это абсурдный бред, но дала деньги.

— Ну и дура! — выразился Галкин.

— Нет, — задумчиво ответила Людмила. — Она рассудила правильно. Она понимала, что Георгий проиграет, зато по­том ему уже нечего будет проигрывать. Так и вышло, только хуже, чем она предполагала. Георгий, проиграв, стремитель­но помчался по ночной Москве, чтобы скоростью заглушить свое расстройство, он старался обгонять все машины, показы­вая хоть в этом свое превосходство... В результате — авария. Он, к счастью, почти не пострадал, за исключением царапин, но машина была разбита и не подлежала восстановлению. А вскоре выяснилось, что он уже не работает дилером, так как не достиг там никаких успехов, что на нем висят долги. «Мерседес» продали на запчасти, Ольга добавила остаток де­нег, это помогло расплатиться.

— Какой остаток? — не понял Галкин. — Она же ему на казино дала.

— Так не все же, — объяснила Маша за Людмилу. — Какая это жена мужу все деньги отдаст, ты соображай?

Людмила кивнула в знак согласия и продолжила:

— Ольга чувствовала себя виноватой, ведь все началось с ее решения купить Георгию «мерседес». Так мы сами стано­вимся кузнецами своего несчастья. Она пыталась утешить Георгия, но он был в депрессии. Через некоторое время он устроился на прежнюю работу, куда его с охотой взяли, но ездил туда на метро, потому что не мог после «мерседеса» без отвращения смотреть на «шестерку».