Мне и страшно от его реакции, но… и не только страшно. На меня никогда так откровенно жадно и жарко не смотрел ни один мужчина. Растерянно прислушиваюсь к себе, ощущая, как моё тело нетерпеливо и сладко тянет под этим взглядом.

В полной тишине только наше громкое дыхание. Мне кажется, ещё мгновение и…

Он делает шаг ко мне ближе, губы вздрагивают в чуть заметном возбуждённом оскале, и взгляд его расфокусируется.

— Саша… — испуганно шепчу я. — Нет!

Его глаза захлопываются… Резко отворачивается и выходит. А я, замерев, продолжаю стоять так, чувствуя, как болезненно ноет между бёдрами. Машинально прикасаюсь к себе там. Пальцы скользят по чувствительным, испачканным возбуждением губкам. По бёдрам проходит нетерпеливая лёгкая судорога, и дыхание удушливо срывается.

Со мной явно что-то не так… Это неадекватно!

Трясущимися руками обматываюсь большим полотенцем. Как теперь выйти туда?..

А куда деваться?

Я провоцирую мужчину?.. Но я же не намеренно…

Ника, не играй с огнём! Ты видела его взгляд?? Да тебя только что чуть не сожрал хищник!

Ну он же вышел…

Что это всё означает?

Мне сложно все свои сумбурные слова оформить в выводы. Я только чувствую и понимаю, что Саша ко мне очень неравнодушен. Но что с этим фактом делать — не понимаю. Это усугубляет ситуацию или, наоборот, делает её менее опасной для меня?

Забираю мокрое бельё. Выхожу. Его нет… Раскладываю бельё по скамеечкам в нагретой сауне. И теряясь от лёгкой паники и неловкости, иду наверх. Надеюсь, его там нет!

Как он обнажается со своими взглядами! Боже…

За время, пока я была с Максом, слышала от него сотни признаний и слов любви. Ни одно не поразило и не тронуло меня так, как Сашины молчаливые взгляды. Подкупает, зараза такой!

Наверху, слава Богу, его нет. Вытираюсь насухо и быстро натягиваю своё платье прямо на голое тело. Отсутствие трусиков всё равно оставляет ощущение обнажённости! Твёрдые соски просвечиваются через ткань.

Замечаю боковым зрением бокал красного вина на столе… Прикладываю ладони к горящим щекам. Мне хочется этого вина, да. Чтобы немного снять нервозность, которая выматывает. Делаю глоток… Согревая, вино растекается по моему телу сладким теплом. Саша не возвращается. И почему-то вместо того, чтобы расслабить меня, этот факт начинает нервировать.

Я копаюсь в себе, пытаясь понять, что чувствую, и что происходит.

Допиваю вино, глядя в окно на мангал. Тара привязана за поводок и валяется на спине, выставив живот. Саша ложится на гамак… Мы встречаемся взглядами. Смущённо отхожу от окна.

В груди трепещет… От чего? От ощущения тонкой женской власти над ним. С Максом мне так и не удалось это почувствовать. И тогда я не смогла сформулировать, что «не так». А вот с Сашей… Несколько коротких переживаний этого важного ощущения вдруг дали мне полное понимание, откуда это чувство пустоты с Максом.

Так… Стокгольмский расцветает во всей красе??

Снимаю с волос полотенце. Чувствую расслабленность и головокружение от вина. Растрёпываю пальцами волосы, разглядывая себя в зеркало на шкафу. Щёки полыхают, глаза блестят… Нет уж! Я хочу иначе. Не очароваться моим похитителем ещё сильнее, а попробовать укрепить эту власть, что почувствовала. И потом — убедить его… уговорить… упросить… Договориться с ним!

Надеваю сверху на платье его огромный свитер, который мне почти до колен. Уплываю от его тяжеловатого пряного запаха с оттенком дыма и сандала. Колени становятся мягкими…

Встряхиваюсь! Попробуем организовать бархатную революцию и смену власти! Я, конечно, не профи… А Макс вообще стёр всю мою женскую уверенность в себе. Но я попробую! Потому что Саша это во мне снова пробудил. Чувствую себя красивой и особенной под его взглядами. И я хочу использовать это!

Соблазнить мужчину легко. Но мне не нужно его соблазнять. Наоборот. Мне нужно немного другое… Гораздо более тонкое и сильное. Я это в нём чувствую, но пока не управляю этим. А мне это очень нужно!!

С отчаянием закрываю глаза. Папа там, наверное, уже весь город перевернул!

Поправляю причёску, спускаюсь. В кармане своего плаща отыскиваю крошечный флакончик французских духов. На волосы… за ушком… и на запястья.

Открываю дверь… И босиком делаю шаг на крыльцо, глядя в глаза замершей Таре. До неё метров восемь. Сердце истошно бухает в груди… Но папе сейчас, наверное, страшнее.

Глядя в небо и на верхушки сосен, злюсь на себя. Напугал…

Но я же не тронул.

Но дёрнулся же!.. Не понимаю, как это вышло. Явно мимо моей воли.

Гамак покачивается, пальцы свисающей руки скользят по сосновым веткам. Подхватываю одну. С раздражением ломаю, сжимая кулак.

Надо пойти к Нике…

А толку? Просто молча пялиться на неё как идиот и пугать ещё сильнее?

Дверь открывается. От неожиданности я приподнимаюсь. Ника нерешительно и испуганно застывает на деревянном пороге, не сводя глаз с Тары. Решилась выйти?!

Останавливаюсь взглядом на её босых розовых пальчиках. И как верный пёс, ещё даже не успев сообразить, зачем, оказываюсь рядом с ней. Прикоснуться хочется так, что темнеет в глазах. И я нахожу оправдание и повод. Мгновенно.

Замёрзнет босая…

Стараясь не напугать ещё сильнее и не оттолкнуть слишком резкими действиями, прикасаюсь ладонью к её спине. И, наклонившись, подхватываю её под колени, поднимая как пушинку на руки.

— Саша!.. — вцепляется в мои плечи.

Саша… Она так мягко произносит моё имя, что мне хочется почувствовать это тактильно. Вот чтобы губы в губы… поймать её выдох… не дать договорить… погасить все звуки поцелуем. Её губы так близко… Это пиздец, какое испытание! Я чувствую кожей её дыхание. А ещё кружащий голову запах…

Держу её на руках, забыв, что хотел вообще… Перед глазами всё расплывается.

Беркут! Очнись. Ты не во сне.

А… да. Несу её на гамак, чувствуя, как с каждым шагом она всё сильнее сжимается и каменеет в моих руках. Губы вжимаются в моё плечо. Зажмуривается… Инстинктивно крепче прижимаю к себе. Всё хорошо!

Тара благо не рычит, не лает. Но в стойку на всякий случай подскочила.

Бережно опускаю Нику на гамак. Она дрожит, закрывает руками лицо, чуть слышно жалобно постанывая. Успокаивающе глажу по влажным волосам. Надеваю на неё капюшон.

Тара тревожно поскуливает, ловя мой взгляд. Забираю с чашки кусок мяса и иду к ней, скармливаю ей с рук, которые пахнут Никой. Глажу после того как съедает. Успокаиваясь, собака снова ложится.

Достаю из машины туфельки. Присаживаюсь у гамака. Грею её изящную мягкую ступню в ладонях. Надеваю туфельку. То же самое проделываю со второй.