Несмотря на этот успех, Герли заявил Кваттроне, что не хочет быть просто аналитиком, а хочет заниматься инвестированием. Кваттроне помог коллеге получить место в уважаемой инвестиционной фирме Hummer Winblad, но уже вскоре Герли перешел в высшую лигу. Всего лишь через восемнадцать месяцев его пригласили в фирму из верхнего ряда, Benchmark Capital.

Процесс «ухаживания» между Герли и фирмой затянулся, но без этого было не обойтись. Benchmark работал как небольшая сплоченная команда, где каждый партнер участвовал в выработке решения и консультировании всех портфельных компаний. Каждый новый партнер должен был действовать синхронно с остальными.

Кевин Харви, один из основателей Benchmark, взял Герли с собой на охоту. Там, в лесу, он и увидел, как работает аналитический мозг новичка. Но больше всего Харви поразила его цепкость.

«Он напомнил мне зверя, – рассказывал Харви своим партнерам. Они сидели вдвоем в засаде, и вдруг Герли вскочил, перемахнул через обрыв и бросился вниз по склону за медведем, которого они выслеживали. Сам Харви от преследования отказался. – Он решил, что я вроде как ленивый, если не захотел бежать за ним»72.

В 1999 году Benchmark Capital насчитывал в своем составе пятерых партнеров. Герли стал шестым. Все шестеро отличались исключительно высоким ростом и напоминали стартовую пятерку колледжской баскетбольной команды. С течением времени партнеры менялись – одни приходили, другие уходили, – и только Герли оставался на своем месте.

Оставался самым высоким.

Даже сейчас, по прошествии почти двадцати лет феноменальной карьеры в мире венчурных инвестиций, каждый, кто знакомится с Биллом Герли, прежде всего думает: какой же он огромный!

При росте в 205 сантиметров Герли возвышается едва ли не над всеми окружающими, не считая разве что профессиональных баскетболистов. Другие на месте Герли, возможно, попытались бы использовать это преимущество к своей выгоде – например, запугать конкурента наглядной демонстрацией свойственных инвесторам чванливости и самодовольства.

К Биллу Герли это не относится. Он прекрасно сознает, какое впечатление производит, и зачастую прилагает немалые усилия, чтобы уменьшить производимый эффект. На вечеринках Герли обычно держится у стены, пытаясь слиться со шторами. (Прием не срабатывает, поскольку репортеры, друзья и предприниматели, едва заметив Билла, устремляются к нему.) Иногда создается впечатление, что Герли пока еще чувствует себя неуютно в собственном теле и ему нелегко управлять своими длинными, неуклюжими ногами и тяжелым туловищем. Один близкий друг сказал, что не удивится, если в один прекрасный день голова у Герли раскроется, как в фильме «Люди в черном», и в ней обнаружится крохотный межгалактический путешественник, пытающийся управлять космолетом, повторяющим форму тела Герли.

Когда в разговоре или в ходе презентации возникает пауза, Герли не заполняет ее пустой болтовней. Он сохраняет спокойствие и молчит. Иногда, после того как кто-то скажет что-то важное, он делает шаг назад, словно физически абсорбируя замечание.

Так Герли думает, анализирует, что происходит, что было сказано и что будет сказано. Или же ему неловко, потому что он неловок. В таком обиталище, как Кремниевая долина, неуклюжесть игнорируется или поощряется, и значение имеет только одно: есть ли у вас мозги, чтобы поддержать ваши идеи.

Мозги и еще одно: рвение. Как и многие в Долине, Герли верит в преобразующую силу технологий и инноваций. Он верит в позитивный эффект, который может произвести на мир молодой человек с большой идеей и миллионом долларов. Пресса любит обращать внимание на негативные комментарии в адрес Кремниевой долины, но Герли твердит, что он оптимист.

Даже в самые опасные для отрасли моменты Герли не отворачивался от венчурного бизнеса. Он оставался там во время краха доткомов на рубеже столетий, высматривая перспективных основателей. И когда финансовый кризис расшатал основы глобальной экономики в 2008 году, он удвоил ставку на стартапы.

«В таких условиях сама среда отделяет настоящих предпринимателей от притворяющихся ими, – писал Герли в разгар кризиса. – Когда в Кремниевой долине есть легкие деньги, она привлекает оппортунистов, ищущих возможности не строить крепкую компанию, а заработать по-быстрому. В таком бурном море, как сейчас, только лучшие ставят парус»73.

Венчурный капитал – это не столько профессия, сколько схватка. Примерно то же, что и регби в спорте, но без капы. Настоящих правил не существует, если не считать того, что игроки должны делать все, что угодно, чтобы заключить сделку.

Вроде бы не такая уж трудная работа. Ты всего лишь раздаешь чужие деньги. Но работа трудная. В календаре венчурного инвестора каждый день заполнен встречами – с учредителями, с финансовыми спонсорами, с отраслевыми аналитиками, с журналистами. С CEO больших компаний венчурные капиталисты обсуждают рыночные тренды и методы рекрутинга. С инвестиционными банкирами говорят о частных компаниях и публичных рынках. Им приходится отбиваться от толп основателей, требующих их внимания. И даже расслабленную беседу в баре «Розвуд» – шикарного отеля, уже давно известного как место встречи инвесторов в Пало-Альто, – скорее всего, прервет звонок лифта.

Работа венчурного капиталиста заключается в том, чтобы прорубиться через весь этот шум и найти стартапы, которые принесут громадную прибыль пенсионным фондам, эндаументам, семенным офисам и даже другим состоятельным личностям, инвестировавшим свои деньги на правах партнеров с ограниченной ответственностью. Типичный жизненный цикл венчурного фонда – десять лет, и к концу этого срока такие партнеры ожидают прибыли по крайней мере в 20–30 процентов от начальной инвестиции.

Заниматься венчурными инвестициями – дело рискованное. Примерно треть венчурных капиталовложений не оправдывается. Но повышенный «профиль риска» здесь – обычное дело. Если институциональный инвестор предпочитает низкорисковые инвестиции, он может вложиться в надежные муниципальные облигации или фонды краткосрочных инвестиций. Малый риск – малые доходы.

Стремясь компенсировать возможные потери, венчурные инвесторы предпочитают распределять капиталовложения по различным отраслям и секторам. Одно удачное вложение с прибылью, в десять, двадцать и даже пятьдесят раз превышающей начальное вложение, может возместить целый инвестиционный портфель лопнувших или вяло развивающихся стартапов. В мире венчурного капитала особо ценятся компании, управляемые предпринимателями, цель которых – изменить мир и контролировать целые отрасли. Они приносят славу, и их разыскивают в первую очередь.

Инвестиционное уравнение простое: инвестиционная фирма предоставляет стартапу деньги в обмен на пакет акций компании. Для основателей, решивших взять венчурный капитал, компания начинает первый раунд инвестиционного финансирования на раннем этапе жизненного цикла стартапа[37]. На этом первом, «посевном», раунде обычно привлекаются скромные инвестиции в десятки и сотни тысяч долларов. Дальнейшие венчурные раунды идут под буквами: раунд серии А, раунд серии B и так далее. В результате возможен один из трех вариантов: