Вскоре они отправились вдоль пляжа на восток; человек ехал в седле, медведь ковылял за ним, увязая в песке и мелкой гальке. Им не пришлось долго ожидать признаков того, что они возвращаются в места, обжитые человеком.

Из кучи полусгнивших стволов, палок и сорной травы, нанесенной волнами на берег маленькой бухты, на Иеро пристально уставился пустыми глазницами блестящий человеческий череп. Священник спешился и тщательно его осмотрел. Несколько клочков черной, ссохшейся кожи показывали, что череп был не очень старым; в височной части зияла дыра. Он почтительно положил его обратно и, вскочив в седло, двинулся дальше. Конечно, это могло быть случайностью, показалось странным полное отсутствие скелета, от которого не осталось ни единой кости. Эта дыра выглядела так, как будто что-то или кто-то пробил череп, добираясь до мозга. Он перекрестился и произнес краткую молитву, испрашивая прощения у Всевышнего для несчастного существа, погибшего здесь.

В полдень они немного отдохнули под большим деревом, в котором Иеро опознал пальму неизвестного ему вида. Такие деревья раньше он видел только на картинках; растущие в Тайге пальмы были гораздо мельче и скорее походили на кустарник. Какими же мягкими должны быть зимы в этих краях, если подобное дерево способно перенести их, подумал он.

В течение долгого теплого послеполуденного времени они только один раз столкнулись с врагом, к счастью, без опасных последствий. Путешественники огибали по мелководью крутую скалу, выдающуюся на десяток ярдов в море и закрывавшую следующий участок побережья. Там, на открытом песке, они неожиданно наткнулись на большого дикого кота, вцепившегося в тушу какого-то животного.

Хищник обнажил окровавленные клыки и сердито зарычал; его желтая, с черными пятнами шкура подергивалась от возбуждения. Иеро решил вдруг использовать новое оружие, появившееся в его арсенале. Он сосредоточился и нанес телепатический удар. — «Прочь! — приказал он. — Уйди с нашей дороги или будешь уничтожен!»

Животное скорчилось, как будто получило хороший удар палкой. Оно испустило пронзительное мяуканье, словно кошка, которую неожиданно шлепнули, и одним огромным прыжком скрылось за ближайшей дюной Собственный успех громом поразил Иеро; от радости он даже рассмеялся.

Иеро снова спешился и осмотрел тушу небольшой антилопы. Дикий кот разорвал ей горло, но есть еще не начинал. Это мясо было вполне подходящей пищей для него и Горма! Он бросил тушу на спину лорса, перед лукой седла. Клоц даже ухом не пошевелил Кровь не пугала его, большому лорсу случалось перевозить и более неприятную ношу.

Чуть позже священник, в очередной раз окидывая взглядом море, резко осадил своего скакуна. Вдали, на фоне сверкающей под солнечными лучами голубой воды, появились два черных треугольника. Иеро наблюдал за судном несколько минут; казалось, оно тоже движется на восток вдоль берега. Но вот паруса начали постепенно опускаться за горизонт, и он понял, что корабль следует курсом на юго-восток.

Поехав дальше, он решил внимательнее наблюдать за морем. В подзорную трубу с корабля даже на большом расстоянии вполне можно было разглядеть Клоца и его всадника. Иеро совсем не хотелось закончить свою жизнь на галерах язычников, прикованным цепью к веслу, как он читал об этом в древних книгах. Кроме того, Нечистый тоже имел корабли, и эти удивительные суда, подобно призракам, появлялись в наиболее редко посещаемых частях огромного моря.

Прошло уже довольно много времени после полудня, и они ничего тревожного не замечали. Они уже достигли очередного мыса, на котором возвышалась темная скала, выдававшаяся в воду на некоторое расстояние. Иеро выбирал наиболее безопасный путь обхода; для этого было необходимо спуститься в воду, показавшуюся ему довольно глубокой у подножия скалы. В этот момент в его ушах раздался яростный клекот — чудовищный, усиленный десятикратно птичий крик. Вопль прозвучал снова, и тут Иеро увидел ее.

Перед ними, у гребня остроконечной скалы, парила коричневая птица; ее крылья, подобные парусам, простирались не менее чем на тридцать футов. Опускаясь вниз, она раскрыла свой длинный клюв, изогнутый на конце крючком, и снова издала поразивший Иеро вопль. В ответ откуда-то с вершины скалы раздался такой же крик, и священник понял, что огромная птица была не одна.

Затем, смешиваясь с резкими криками птиц, раздался ясный рокот барабана, долгий, громоподобный раскат. Когда он оборвался, Иеро услышал шум множества пронзительных человеческих голосов; крики людей и вопли птиц образовывали дикую какофонию. Снова загремел большой барабан, на мгновение заглушив все другие звуки. Иеро вздрогнул. Этот рокот он уже слышал сегодня на рассвете!

В это время Клоц, подгоняемый своим хозяином, огибал скалу; вода доходила ему до брюха. Медведь, загребая лапами воду, плыл перед ними.

Не только любопытство заставило Иеро двинуться вперед. Он подумал, что, видимо, гигантские птицы гнездятся где-то у подножия скалы. Вид огромного изогнутого клюва был вполне впечатляющим, и священник не имел ни малейшего желания вступать в схватку со стаей существ подобного размера.

Продвигаясь на расстоянии фута от гранитной стены, лорс и человек обогнули ее и осторожно выглянули за край скалы, пытаясь установить, что являлось причиной странного шума. Медведь переместился в арьергард маленького отряда, предоставляя своим спутникам возможность первыми храбро встретить любую опасность.

Первое, что заметил Иеро, были столб и девушка, следующее — гигантские птицы и, наконец, последнее — зрители. Он не сразу обратил внимание на шамана, или колдуна, окруженного целой толпой помощников.

Небольшой, закругляющийся полукругом пляж спускался к воде. Часть его, подальше от воды, была отгорожена высокой наклонной насыпью из камней и земли, не позволявшей разглядеть расположенное за ней пространство. Скала, которую обогнул Иеро, и крутой холм, лежащий на расстоянии нескольких сотен ярдов, образовывали две другие стороны этой арены или своеобразного амфитеатра. С четвертой стороны плескалось море, волны которого лениво лизали белый песок. Маленький пляж был безупречно чист, и высокий деревянный столб в середине его резко контрастировал с ровной поверхностью песка.

К столбу кожаным ремнем длиной около пятидесяти футов была привязана темнокожая, почти обнаженная девушка. Клочок ткани, обернутый вокруг талии, являлся ее единственной одеждой; шапка пышных черных волос обрамляла лицо. Один конец ремня был привязан к столбу, другой плотно охватывал оба запястья девушки. Она могла бегать, прыгать, уворачиваться, падать и снова вставать — но только в радиусе пятидесяти футов от столба. Все это она и делала; от резких движений и безнадежной борьбы с надвигающейся гибелью ее тело было покрыто потом и блестело, как лакированное дерево. Не менее восьми огромных птиц, похожих на гигантских чаек, но коричневых, а не белых, с загнутыми клювами, кружило над девушкой, чуть не задевая ее крыльями. Как у чаек, их ноги имели плавательную перепонку; казалось, только смертоносные клювы были их оружием. Но и этого было достаточно. Несмотря на отчаянные усилия девушки, было ясно, что она недолго продержится. Иеро увидел, как она зачерпнула песок своими стянутыми ремнем ладонями и швырнула его в глаза налетевшего хищника — птица отпрянула в сторону с яростным криком. Но длинная, кровоточащая рана на спине девушки говорила, что не с каждой атакой она справлялась столь же успешно.