Сжимая священный медальон, висевший на его груди, Иеро сражался с мужеством отчаяния. Он пытался противостоять убаюкивающему ощущению блаженства, сосредоточив все свои силы на идее сурового аскетизма и чувстве долга. Невольно ему вспомнились изматывающие тренировки в школе Аббатства, во время которых ученики вступали в молчаливые телепатические поединки друг с другом, стремясь подчинить противника своей воле. Используя один из приемов отвлечения сознания, он начал мысленно повторять таблицы логарифмов, восстанавливая логические связи в своем мозгу, угнетенном внезапным ментальным ударом возникшего из тумана чудовища. Специалисты Аббатств уже давно знали, что древние математические формулы были действенной защитой от телепатической атаки. Повторение и мысленное воспроизведение этих формул, основанных на логике и здравом смысле, создавало мощный барьер против иррационального перерождения разума, являвшегося главным телепатическим оружием Нечистого. В этой борьбе Иеро чувствовал себя довольно уверенно. Но выматывающая, вытягивающая все силы телепатическая мощь Живущего в Тумане казалась неисчерпаемой. Едва священник успевал отбить одну атаку, как немедленно начиналась новая. И чем сильнее становилось это безжалостное подавление его мыслительных процессов, воли и чувств, тем более безнадежным представлялось дальнейшее сопротивление.

Однако, когда его воля, казалось, уже начала слабеть, он неожиданно вновь нашел в себе силы для сопротивления. И эти силы дало ему внезапно вспыхнувшее воспоминание об убитом колдуне, о С’нерге. Его душа воспрянула, как развернувшая крылья птица, — он понял, что не иссякло его мужество, его сила и его человеческая гордость перед лицом болотной нежити.

Иеро напрягся; физический мир вокруг него исчез, он не сознавал ничего, кроме озер ужаса и мрака, плескавшихся перед ним, двух бездонных черных озер — глаз Живущего в Тумане. И в этих глазах он увидел — или почувствовал — какие-то изменения, нечто уклончивое и нерешительное. Его мысленная связь с этим существом стала настолько тесной, что он сразу же понял, что происходит. Живущий в Тумане больше не атаковал его! Сомнение в собственной силе, каким бы ничтожным оно ни было, подтачивало мощь его телепатических ударов, разбивало его холодную сосредоточенность и решимость завладеть своей жертвой.

Впервые с начала схватки Иеро получил возможность нанести своему противнику ответный удар. Этот удар не был сильным, скорее он был нерешительным и неуклюжим, но болотный вампир покачнулся. Никто и никогда не осмеливался бросить ему вызов — он бродил в болоте, безнаказанно настигая свою добычу. Что происходило с его жертвами дальше — представить было немыслимо. В какой ад они попадали и какой была их последующая судьба — не знал никто; однако Иеро чувствовал, что их ожидало не только полное духовное порабощение, но и мучительные физические страдания.

Священник снова нанес телепатический удар и увидел, как страшным огненным светом блеснули глаза призрака. Но он уже ощутил уверенность в своих силах, и эта уверенность делала его непобедимым. Он вдруг осознал мир вокруг себя, почувствовал прохладный ночной ветерок на разгоряченном лице и ясно увидел перед собой остроконечный капюшон, плащ, скрывающий его врага. Он ударил еще раз и одним мощным телепатическим импульсом вдребезги разнес ментальные тиски, которыми Живущий в Тумане старался блокировать его разум. Теперь, призывая Святую Троицу и всех святых на помощь, он начал сдавливать мозг монстра — подобно тому, как тот пытался ранее подавить его собственное сознание.

До сих пор ни один из них не шевельнул даже мускулом в этом безмолвном поединке. Но когда мощная, почти осязаемая физически телепатическая сила воина-священника стала уничтожать Живущего в Тумане, он издал ужасный вопль — непонятный мяукающий звук, похожий на резкий звон оборвавшейся гитарной струны. Вампир начал отчаянно сражаться за свое существование. Однако его усилия были напрасными: он еще жил, еще боролся, но был уже обречен.

Блокируя попытки призрака собраться с силами, Иеро мощью своей тренированной воли безжалостно сдавливал его сознание все сильнее и сильнее. Он напрягся в последнем страшном усилии — и неожиданно обнаружил, что воля его врага сломлена. Тогда, глубоко вздохнув, он нанес сокрушительный удар, остановивший все жизненные процессы в мозгу вампира. И последний ужасный визг раздался над болотной топью — предсмертный крик существа, никогда ранее не издавшего ни звука.

Затем — мгновенное разрежение воздуха, вакуум, беззвучный взрыв — и более ничего. Только посвистывание ночного ветра в верхушках тростников, писк насекомых и резкие трели лягушачьих голосов.

Черное судно по-прежнему лежало носом на топком берегу, прямо перед Иеро. Но фигура в плаще с капюшоном уже не возвышалась на борту. Куча бесцветного тряпья перевешивалась через планшир, и из одежды медленно капала какая-то маслянистая субстанция, покрывающая отвратительными пятнами освещенную луной поверхность воды. Страшным зловонием несло от этой одежды — по сравнению с ним запах болотных газов казался благоуханием.

Задыхаясь от вони, Иеро подошел к черной лодке и сильно оттолкнул ее ногой. К его изумлению, суденышко не заскользило по направлению толчка, а двинулось обратно точно тем же путем, которым оно раньше пришло к берегу. Туман рассеялся, и в лунном свете Иеро ясно различал черную тень, скользившую по воде к соседнему островку. Наконец, лишенное своего страшного пассажира судно завернуло за остров и исчезло. С ним вместе исчезла последняя тайна Живущего в Тумане.

Иеро устало взглянул на полную луну, сиявшую над болотом. Ему казалось, что невероятная борьба, длившаяся не менее трех часов, заняла несколько мгновений. Однако он помнил, что в начале схватки небо на западе еще освещали лучи садившегося солнца — теперь же положение луны показывало, что время приближалось к десяти часам.

Он повернулся и посмотрел на двух своих спутников. Впервые за последние часы он улыбнулся. Спящий медведь, облепленный тучей москитов, тихонько повизгивал; его шкура мелко дрожала. Клоц также спал, и его могучий храп и фырканье иногда перекрывали визги медведя. Вне всякого сомнения, оба они были живы, хотя сон их вряд ли был приятным.

Священник произнес краткую благодарственную молитву. Он был еще слишком слаб; нервная энергия, израсходованная на борьбу с Живущим в Тумане, медленно возвращалась к нему. Он чувствовал себя так, как если бы скакал галопом в течение двух дней, не слезая с седла.

Но медлить было нельзя. Каким образом это порождение болотного тумана смогло найти их? Эта загадка казалась неразрешимой, по крайней мере сейчас; ясно было лишь одно: Живущий в Тумане смог найти их! И он получил какую-то помощь! Это Иеро успел прочитать в мозгу погибающего монстра в самые последние мгновения. Это не было связано с летательным аппаратом — путешественники были выслежены каким-то иным способом. Они должны уходить — и немедленно, пока новые силы не брошены в погоню. Если Живущий в Тумане смог найти их, то то же самое могли сделать и другие. Надо попробовать выяснить, каким образом Нечистый смог обнаружить их след, но не сейчас, позднее.

Его забавляло появившееся в нем новое чувство безграничной уверенности в своих силах — как он полагал, временное. В основе этого ощущения, несомненно, лежали выигранные им поединки, которые помогли ему осознать собственную телепатическую мощь. Иеро вдруг понял, что теперь Аббату Демеро и другим членам Совета было бы непросто выстоять против него в ментальной схватке. Он сердито отогнал эти мысли, считая их недостойными, но они не исчезли, а только ушли в глубину его сознания. В школе Аббатства его обучили, по сути дела, начальным приемам ментального искусства — в действительности же телепатическая сила возрастала в геометрической прогрессии, в зависимости от того, как часто и как успешно она использовалась. Две схватки, которые Иеро выиграл, даже с учетом помощи медведя в первой, привели к такому усилению мощи его уже тренированного мозга, которое он даже не мог себе вообразить.