И вот ударили чугунные фугасы по японским боевым порядкам. Дыма много, шуму еще больше, а толку мало. Слабые снаряды. Тут бы стальные осколочно-фугасные «подарки», да начиненные чем-то мощнее «дымаря». Но взять их было неоткуда. Поэтому японские цепи пусть и с потерями, но вполне уверенно проходили через эту стену взрывов. Да и стеной-то ее назвать можно условно. Два-три выстрела в минуту – вот практический потолок скорострельности старых орудий. Так что жиденькая та стеночка вышла. Весьма жиденькая.

Конечно, нельзя сказать, что проку от обстрела такими снарядами не было. Он был, конечно, был, и немаленький. Просто остановить действительно массированное наступление такие средства оказались не в состоянии. Так, лишь потрепать и немного замедлить.

И вот, первая волна японской пехоты прорвалась к проволочным заграждениям.

Их заранее никто не обстреливал. Ведь «колючка» не шла сплошной линией, имея множество вполне удобных проходов. О том, зачем русские так поступили, в штабе генерала Куроки как-то не подумали, отмахнувшись.

А зря.

Дзоты со стороны фронта выглядели как обычные холмики. Ничем не примечательные. Мало того, во время строительных работ, китайские землекопы даже дерн аккуратно снимали, дабы его потом уложить для маскировки. В общем – холмики и холмики. Мало ли таких? Но то с фронта. А вдоль флангов у них располагались укрепленные бревнами бойницы, где располагались станковые пулеметы. Вот они-то и заработали длинными очередями по толпившейся в проходах массе японцев.

Эффект был колоссальный.

Местные жители, лишенные всех прелестей Голливуда и компьютерных игр про войну, просто не были готовы к ТАКОМУ зрелищу. Ведь когда по толпе людей метров с двухсот, а то и ста бьет станковый пулемет остаются не просто трупы с аккуратными дырками в теле. Отнюдь. Не самое эстетичное зрелище. Особенно когда тяжелые свинцовые тупоконечные оболочечные пули, пробившие насквозь первого бойца, влетали во второго, сильно деформировавшись, проходя через преграду. Или сразу залетали в голову, распыляя кровавыми брызгами содержимое черепно-мозговых отростков.

Вторая волна пехотных цепей, что находилась буквально метрах в двадцати от первой, замерла, не решаясь идти вперед. Слишком уж неприятной была увиденная ими картина. Их товарищей выкашивало настолько стремительно и страшно, что ужас пробирал даже самых смелых.

Но вот пулеметы замолчали, ленты ведь не бесконечные. И японцы второй волны, ведомые своими командирами, бросились вперед, надеясь проскочить. Но много ли нужно времени на замену пулеметной ленты? Тем более что фланкирующие дзоты работали поочередно, не давая «стволам» перегреется, а где и оперативно доливая воду. Поэтому японцев ласкали то с одного бока, то с другого.

Генерал Куроки, наблюдавший за этими бесплодными попытками натиска с самой первой минуты, приказал остановить наступление только после того, как пятая волна разбилась о русские пулеметы. Какой бы массированной она не была, проволочные заграждения направляли ее в нужное русло, превращая в удобную и совершенно беззащитную мишень.

Потери были велики. Очень велики. Хотя, конечно, огромная японская армия все еще о сохраняла возможности для наступательных действий. Тем более, что поставленной перед Куроки задачи он не выполнил. Сколько там сил Куропаткин задействовал для отражения натиска? Полк? Да русская пехота даже не приняла участие в этом бою, отдав все на откуп станковых пулеметов и артиллерии.

Куропаткин же даже не поехал на позиции. Да и зачем? Диспозицию он знал, а тут, в штабе армии, где он ночевал последние дни, информации было много больше. Большая карта с нанесенными на нее булавками обозначением частей и подразделений оперативно правилась. Отметки о возведенных укреплениях. Места замеченного сосредоточения противника. И так далее, и тому подобное. Зачем ему ехать к траншеям? Во время масштабного боя там толку мало от генерала. Ему вот так нужно сидеть в тылу и дергать за ниточки. А то, не ровен час, какой маневр пропустит или пулю шальную поймает.

Через штаб армии проходила натуральная река информации по меркам тех лет. Притом – максимально оперативно. Здесь старались агрегировать и проанализировать все. Даже учет снарядов по калибрам велся прямо на стене примитивным перекидным счетчиком из картона. Слишком уж большая была с ними проблема. Россия не готовилась к подобной войне, а потому даже выгребая со складов запасы, не могла обеспечить должное снабжение войск.

Сведения стекались в штаб отовсюду круглосуточно, чему способствовала спешно раскинутая телефонная сеть, курьеры пешие, на лошадях и на машинах да телеграф. Доклады командиров и наблюдателей. Наблюдатели в аэростатах. Материалы от армейской разведки и допроса пленных «языков». Агентурные сведения. И так далее… Получалось, конечно, собирать и обрабатывать их не в реальном времени, но очень близко к этому.

Но вот японское наступление захлебнулось.

Пулеметы и пушки замолчали. Начали поступать доклады о потерях, исправности материальной части и наличие боеприпасов.

Алексей Николаевич вздохнул и покинул командный пункт. Ничего экстраординарного не произошло. Все в рамках ожидания. Было бы странно, если бы японцы смогли с нахрапа даже выйти на первую линию траншей. Удивишь – победишь, как говаривал Александр Васильевич Суворов. Но два раза в одну воронку снаряд не падает. Поэтому Куропаткин был убежден – Куроки попытается что-то предпринять, чтобы убрать заграждения для облегчения натиска. Как именно он выкрутится из этой ситуации? Тут и гадать нечего… вариантов-то немного.

Выйдя из штаба, генерал направился на квартиру. Пешком. Нужно было размять тело и немного подышать свежим воздухом. А то он как сыч сидит в своем штабе. Да, дело превыше всего. Но так и свалиться от какой болячки можно, что совсем не к месту было бы.

Пешая прогулка была не в одиночестве.

Автомобиль, закрепленный за генералом, двигался чуть отстав. Там сидело два бойца эскорта и адъютант. Плюс четыре тройки групп прикрытия, двигающиеся с опережением и отставанием. Не спецоперация, конечно, но Алексей Николаевич понимал – чем больше осторожности, тем лучше. Никогда ведь не знаешь, когда, как и кто тебя решит ликвидировать.

Тихая, неспешная прогулка. Свежий воздух. Вкусный легкий обед с сочными фруктами и отличным китайским чаем. Алексей Николаевич уже настроился на хороший отдых, но не удалось. Явился Дин Вейронг с докладом. Не то, чтобы это вызвало раздражение. Нет. Просто легкое сожаление. Но, увидев лицо Вейронга, сильно смягчился, ибо вид у него был до крайности уставший. Действительно, быстрее доложить и хоть немного поспать. А то еще свалится.

- Что-то случилось? – Обеспокоился генерал.

- Очередную группу выявили.

- К Ли Вэй пытались пробиться?

- Да, - кивнул китаец. – К ней приезжала «тетя». Но гостила недолго. Заглянула. Поболтала. И уже уехала. Вроде как проездом.

- «Тетя»? Очень интересно. А что наша девочка? Как повела себя?