Его дела и заботы ее никак не касаются, и Франческе стало даже немного стыдно из-за того, что ей постоянно приходилось себе об этом напоминать. Единственное, что ее связывало с лордом Эдвардом, — это сделка. Она выполнила свою часть, теперь ему осталось выполнить свою. Франческа вздохнула еще раз и вернулась в гостиную.

Едва за Слоуном и Франческой закрылась дверь, Эдвард налил себе еще один бокал бренди и одним глотком проглотил половину. За две сотни фунтов лорд Холстон, который должен был стать его тестем, продал его постыдную тайну самой грязной газетенке Лондона. Спасибо Джерарду, вовремя сообщившему ему о финансовых затруднениях графа, иначе Эдвард ни за что не поверил бы, что Холстон на такое способен. Разумеется, Эдвард знал, что Хелстон совсем не так богат, как их отец, но богаче герцога Дарема в Лондоне никого и не было. Конечно, брак Луизы с одним из сыновей Дарема существенно упрочило бы финансовое положение семьи, и это также не было для него секретом. Он все это знал и, тем не менее, как глупый мальчишка, дал Луизе свое сердце, свое уважение и свое доверие, полагая, что она отвечает ему взаимностью.

О каком взаимном доверии могла идти речь, если она в тот же вечер выдала его тайну отцу? И Холстон тоже хорош! Мог бы по крайней мере проявить терпение и подождать немного — вдруг ошибка молодости покойного герцога не приведет к полному краху, а всего лишь встает им в ту сумму, которую потребует за свои услуги адвокат?.. Да, он был о них лучшего мнения. Он думал, что Луиза искренна в своих чувствах.

Эдвард допил остатки бренди. Ему очень хотелось налить еще, хотя он и так чувствовал, как горячит его кровь алкоголь. Он даже не подозревал, что способен так чувствовать боль. Пожалуй, надо было заставить Чарли самому отдуваться — с него все как с гуся вода.

Хозяйка дома, сияя, вернулась в комнату.

— Встреча прошла совсем неплохо, как мне кажется, — сказала она и, подойдя к столу, налила себе рюмку хереса. — Все станет окончательно ясно только утром, конечно, но, как мне думается, вы должны быть довольны.

— Да. — Эдвард велел себе переключиться с гневных мыслей о Холстонах на размышления о Франческе Гордон. Переход прошел на удивление плавно. Франческа Гордон была во многих смыслах занимательным объектом для размышлений. В ней его интриговали и внешность, и манеры. Она была совсем не похожа на Луизу, которая на протяжении нескольких лет являлась для Эдварда образцом женственности, и все же во Франческе было нечто, что влекло его к ней. Возможно, все объяснялось тем, что она помогала замять скандал, который Луиза помогла раздуть. Или дело было в чем-то другом. Он не хотел слишком сильно углубляться.

Она улыбнулась и подняла бокал.

— За успешное партнерство, милорд! — Выбившийся из прически завиток дрогнул, когда она запрокинула голову, чтобы выпить вино.

Кожа ее шеи была гладкой и бархатисто-нежной на вид, словно свежий персик. Серьги с гранатом таинственно поблескивали в ее ушах. И когда она улыбнулась ему вновь, верхняя губа ее блестела от вина. Эдвард почти чувствовал вкус этого вина своим языком… и не мог отделаться от мысли, что теперь больше не связан помолвкой.

Когда Франческа вопросительно на него посмотрела, он без колебаний протянул ей бокал. Отчего-то умеренность и здравомыслие сегодня у него были не в чести. Он наблюдал за игрой света и тени на ее лице, когда она подливала бренди в его бокал. Нет, «импозантная» — не вполне верное для нее слово. Как, впрочем, и «красивая». Хотя ее никак нельзя было назвать невзрачной. Нос у нее был чуть длинноват. Рот был крупным, а губы пухлыми. Глаза ее, когда она подняла на него взгляд, были цвета хорошего бренди и блестели от восторга. А волосы ее при свете свечей определенно имели медный оттенок и, казалось, сами излучали сияние.

— Да, — сказал он, возвращая мысли на более безопасную тропу, — партнерство наше действительно оказалось успешным. Слоун не устоял против ваших методов убеждения, как вы и предсказывали, и теперь я у вас в долгу. Я готов немедленно договориться о встрече с тем солиситором, которого вы сочтете достойным представлять ваши интересы. — Чем скорее он исполнит свои обязательства, тем быстрее избавится от необходимости встречаться с ней, и, таким образом, перестанет испытывать настоятельную потребность к ней прикоснуться. Франческа направилась к камину и вытащила листок бумаги из резной шкатулки на каминной полке, затем пошла к нему и села рядом с Эдвардом. Когда она опустись рядом с ним, прошелестев шелками, юбки ее задели его ступни. Он почувствовал, как шелковая оборка цвета пламени скользнула по его лодыжке.

— Я составила для вас список, — сказала она. — Я уже переговорила с большинством этих господ, но без видимого результата. Остается лишь надеяться, что один из них передумает.

Эдвард старался не замечать этого легкого шороха шелка по лодыжке. Он чувствовал его даже сквозь ткань брюк, он чувствовал и аромат ее духов тоже — свежий, густой аромат, который заставлял его думать о темных садах под лунным сиянием. Кажется, бренди слишком сильно обострил его восприятие. Увы.

Он допил бренди и неохотно поставил пустой бокал на стол. Надо было привести свои чувства в порядок и прекратить думать о ее коже и губах. В любом случае ему не удастся ни подтвердить, ни опровергнуть свои догадки. Эдвард взял список из рук Франчески и просмотрел его. Два имени были ему знакомы — этих солиситоров рекомендовали и ему тоже, хотя лучшие рекомендации были у Уиттерса.

— Хорошо. Я все устрою.

Она заморгала от неожиданности.

— Что? Вы… Вы просто возьмете — и все устроите?

— Я отправлю записки вот этим двум, — он указал на имена, которые узнал, — и приглашу их прийти.

Они были рекомендованы и мне тоже, из чего я делаю вывод, что они имеют достаточно хорошую квалификацию.

— О, — сказала она удивленно, — я предполагала, что…

— Никогда не предполагайте, что лицо обладает компетентностью, пока не доказано обратное. — Он сложил листок. — Могу я забрать список?

— Конечно.

Посмотрев на нее, он допустил ошибку. Она сидела на краю кушетки, сжав руки на коленях, чуть приоткрыв рот, и смотрела на него так; словно он вызывал в ней одновременно тревогу и восхищение, словно она могла броситься ему на шею в порыве благодарности. Эдвард откашлялся.

— У вас имеются какие-то возражения?

— Нет, — пробормотала Франческа. — Вовсе нет. — Выражение ее лица не менялось.

Эдвард поймал себя на том, что не может от нее отвернуться, когда она так на него смотрела.

— Хотите что-то добавить?

— Нет, пока нет. — Казалось, она собиралась сказать что-то еще, но остановила себя.

Он подался вперед.

— Правда? Вы выглядите… озадаченной.

Она облизнула губы.

— Мне очень жаль, — проговорила она быстрым хрипловатым шепотом. — По поводу вашей невесты… Я не обратила внимания, когда впервые прочитала статью… Я не придала этому факту такого большого значения, как всему остальному.