Как вспоминал генерал-майор Афанасьев: «Нужно отметить, что тов. Власов, несмотря на обстрел, продолжал стоять на месте, не применяясь к местности, чувствовалась какая-то растерянность или забывчивость. Когда я стал предупреждать — “надо укрыться”, то все же он остался на месте. Заметно было потрясение чувств…

Тов. Власов был безразличен, общим командиром был назначен, предложил свои услуги Виноградов. Меня тов. Власов предложил комиссаром»{163}.

И еще: «При выходе Военного совета отсутствовала организация боя и управление войсками было потеряно…

Организация вывода 2-й Ударной армии страдала серьёзными недостатками. С одной стороны, в силу отсутствия взаимодействия 59-й и 2-й Ударной армий но обеспечению коридора, что в большей степени зависело от руководства штаба фронта, с другой стороны, в силу растерянности и потери управления войсками штаба 2-й Ударной армии и штабами соединений при выходе из окружения»{164}.

Несмотря на некоторые принципиальные вопросы, попять Власова можно. Это было его самое большое поражение во всей жизни. Это был конец карьеры. Поставьте себя на его место, чтобы сделали вы? Но представить себя на месте Власова, видимо, невозможно.

А ведь ещё совсем недавно… Кинорежиссёр Роман Кармен рассказывал: «С Власовым я встретился под Волховом за несколько дней перед тем, как он попал в кольцо, и за месяц перед тем, как сдался. Мы провели всю ночь в его землянке накануне моего отъезда; знакомы были давно, с Китая ещё. Он был у меня на свадьбе с Ниной тамадой и посаженым отцом, так что говорили на “ты”… Стол был скромный: варёная картошка, банка мясной тушёнки и бутыль самогона… Как рефрен у меля до сих пор в ушах звучат его слова: “Ромка, всё равно мы победим, что бы ни случилось! Как бы страшно ни складывалась обстановка, мы сломим фрицам шею, если только с нами будет товарищ Сталин… Если судьба и дарила России гениев, то в его лице мы имеем самого выдающегося…”»{165}.

«До 12 июля 1942 года генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов был вполне благонадежным советским генералом, не более того... — пишет Александр Орлов. — По пути следования с большой группой, в составе которой двигался генерал-лейтенант Власов, происходили всякие коллизии. Немцы были кругом. Пройти не удавалось. Напарывались на мины. Гибли. Посылали вперёд разведгруппы. Они не возвращались. Часть людей рассеялась, ушла своим путём. Немцы перекрыли все направления надёжно. Скитания продолжались уже не один день. Наконец, у Ольховских хуторов на реке Кересть (ныне не существующий населённый пункт. — А.О,) удалось перейти на западный берег… Генерал Афанасьев и ещё три человека ушли по своему маршруту. Им повезло, очень скоро они наткнулись на лужских партизан из отряда Сазонова. Власов, Виноградов, его ординарец и кухарка Власова Мария Воронова пошли своим путем. От того места, где они расстались с группой генерала Афанасьева, путь этот пролёг на юг в сторону деревень Туховежи — Ям-Тесово. Расстояние между этими деревнями километров 6—8. Судя по направлению движения, полковник Виноградов хотел выйти к позициям советских войск в район Луги. Этому не суждено было случиться…»{166}.

Читаем Карела Рихтера: «12 июля на рассвете офицер разведотдела XXXVIII армейского корпуса капитан Швердтнер пришел будить переводчика зондерфюрера Карла Поелхана.

— Вставай, едем в Ям-Тесово.

— Что случилось?

— Вчера вечером дозор застрелил там некоего мужчину. Похоже, это генерал Власов. Необходимо идентифицировать.

Штаб 38-го армейского корпуса немцев находился в те времена в деревне Раглицы… Именно отсюда и выехали на опознание якобы генерала Власова капитан Швердтнер и его переводчик. По пути они заехали в деревню Туховежи, где должны были взять автоматчиков сопровождения. В деревне к ним подошёл староста, который заявил, что оп задержал двух подозрительных особ: мужчину и женщину, которые просили у него еду и ночлег, предложив в обмен серебряные часы. Часы староста показал немцам. Капитан Швердтнер ни слова не понимал по-русски да и к тому же очень торопился опознать труп генерала Власова. Он попросту отмахнулся от назойливого старосты. Правда, Поелхан приказал, чтобы задержанных староста охранял, дабы не убежали, пока немцы ездят в Ям-Тесово.

В деревне Ям-Тесово немцам показали раненого русского солдата с рукой на перевязи, которого подстрелили при попытке к бегству, когда дозор крикнул двум людям в военной форме: “Стой!” Второй из убегавших был застрелен. Труп положили в сарай. Туда и новели капитана Швердтнера.

Мёртвый лежал на соломе, высокий, сутулый, одетый в плащ. Восковой бледности щёки покрывала густая чёрная щетина.

— Это твой командир? — перевёл Поелхан вопрос капитана Швердтнера.

— Да, — повёл опущенными плечами солдат.

— Генерал Власов? — Да.

Швердтнер махнул рукой:

— Можете пленного увести.

Склонился над убитым, минуту на него поглядел. Всё соответствовало описанию Власова: высокий, статный, тёмные волосы, высокий лоб, широкий нос, выступающие скулы.

Отсутствовали очки, но их можно потерять. Без сомнения, это Власов. Его ординарец это подтвердил. Да и плащ. На нём были три звезды, что соответствовало званию генерал-лейтенанта Красной Армии»{167}. Абсолютно уверенный в том, что дозор застрелил в деревне Ям-Тесово именно Власова, Швердтнер приказал похоронить убитого, составив протокол опознания. По радио он известил командование корпуса, что тело генерала Власова успешно опознано. Обратная дорога снова лежала через Туховежи. И снова к ним подошёл надоедливый русский. Он подвёл немцев к двери пожарного сарая, запертого на висячий замок. Швердтнер взял автоматчика охраны и поставил их у дверей. Староста деревни снял замок. Переводчик крикнул:

— Выходите! Вы окружены!

Пару минут было тихо. Потом отозвался глубокий голос:

— Nicht schliessen, general Vlasov!»

Далее Александр Орлов пишет: «Путь группы, в которой шёл командующий 2-й Ударной армией генерал-лейтенант Власов, прослежен мною по карте. Группа прошла от рубежа реки Полистъ до момента расставания с генералом Афанасьевым почти 70 километров. Место, в котором они распрощались навсегда («Это было 10—11 июля». — Ген. Афанасьев), отстоит от деревень Туховежи и Ям-Тесово в десяти километрах. Именно столько и можно было пройти за день изможденным и голодным людям, не больше. Всё сошлось. Сомнений нет. Власов попал в плен в деревне Туховежи Ленинградской области, совсем неподалёку от границы нынешней Новгородской области. К западу от Мясного Бора, куда ему не суждено было выйти вместе с остатками своей изможденной армии. Староста деревни Туховежи запер его и Марию Воронову в сарае 11 июля, а в руки немцам сдал их 12 июля. От деревни Туховежи путь Власова повернул в другом направлении…