подумал — да я лучше могу придумать! Пошел, взял ручку (почему-то с зеленой пастой), тетрадь в клетку — и начал писать фантастический роман. Только теперь уже не о школьниках... а о далеком мире, похожем на смесь арабских сказок, османской империи, рыцарских романов вроде "Айвенго" и книг Генрика Сенкевича о польских шляхтичах и казаках. Этот мир был миром, который пережил крушение гигантской империи, выстроенной темными магами. Там был герой, списанный со Спитамена из "Огней на курганах" Василия Яна — хромой бродяга и борец за свободу, язвительный поэт, прекрасно владеющий мечом; там была прекрасная гордая девушка-норманнка, попадающая в плен к маврам; там был простоватый, но сильный жених девушки и заклятый враг бродяги — султан Исмаил, яростный красавец, тиран и мерзавец. Там были побег из тюрьмы, бешеная скачка через пустыню, захват пиратской галеры и т.д. и т.п. Там была обреченная любовь бродяги к прекрасной девушке. Там была финальная схватка с султаном, тоже влюбившимся в девушку и тоже обреченно. А хромой бродяга и оборванец в итоге оказывался бывшим императором развалившейся империи, человеком, наказанным за свои преступления вечностью. Бродяга побеждал султана, а затем уходил в другой мир, пожелав счастья девушке и ее жениху, потому что настоящие герои всегда уходят в закат... В общем, я очень долго писал этот роман, у меня целая пачка тетрадей где-то хранится. Это был ужасно написанный роман, который я, к тому же, не закончил. Но это было прекрасно — жить там. Я до сих пор могу мысленно прокрутить, как кино, все сцены этого романа... Я забросил эту идею, потому что мне пришла в голову следующая — и я начал писать второй роман. Потом еще один, параллельно. Все эти романы я не закончил, хотя перевел на них кучу тетрадей и шариковых ручек. А потом два романа я дописал — но это были ужасно плохие романы. Эти тетради до сих пор лежат у меня. Раньше они хранились в чемоданчике, на котором точил когти кот Фунтик. Потом я написал несколько плохих рассказов. А однажды я написал один хороший рассказ. По-настоящему хороший. От него у меня вскипала кровь и леденел затылок. Это было как ложка кокаина посреди гор зубного порошка. И я понял, что хочу быть писателем. К тому моменту мне уже было 23 года.

38. О чем разговаривать с девушками на вечеринках

Что вы знаете об интриге?

Меня в школе девочка однажды позвала на свидание прямо на лекции о вреде СПИДа. Вот это была интрига!

Начало 90х. Систему советского образования еще не развалили, отлаженная годами и десятилетиями гигантская машина еще работала -- хотя авторитет профессии учителя упал ниже плинтуса. Впрочем, как и любой настоящей профессии в то время... Советская рабочая аристократия в одну ночь превратилась в тыкву. А тогда как раз началась волна паники -- ВИЧ, СПИД, мы все умрем, если не перестанем колоться многоразовыми шприцами и не покроемся слоем презервативов (я почти не шучу). И министерство образования дало команду -- дети должны знать о Спиде все.

То есть, о сексе ладно, сами разберутся. Наша учительница биологии даже не появилась в классе, когда мы проходили параграф о половых органах и размножении хомо сапиенс. Когда мы в тот день пришли в класс, напускно посмеиваясь и подначивая друг друга, на доске было написано "Задание. Прочитать параграф такой-то". И все. Мы, конечно, весь урок ходили на ушах, кто-то даже попытался перенести рисунок из учебника на классную доску (нас спасло отсутствие у героя художественного таланта... Павленский, ты?), но чувствовалось в этом кураже некоторое... разочарование.

А вот СПИД. Это как предполагается, что у вас когда-нибудь будет машина, ездить вы еще не умеете и учитесь по таинственным рассказам тех, кто машину уже водил (или врал, что водил... или, как максимум, за руль трогал и по капоту гладил), но покрышки меняете виртуозно. В теории.

А на практике едва не теряете сознание, стоит проезжающей мимо свеженькой "девятке" моргнуть вам фарами. Какие уж тут покрышки...

Конечно, нас в какой-то мере выручали "автомобильные журналы", да и по кабельному самой поздней ночью начали показывать передачи о ремонте машины своими руками (...mélodie d'amour chantait le coeur d'Emmanuelle... пам-па-ба-па)...Там на заставке была юная "ламборджини", но молодой автомеханик в комбинезоне на голое тело возился обычно почему-то с потертой немецкой "легковушкой", иногда с двумя, обильно потея, а иногда вызывал себе на помощь целую команду автомехаников -- видимо, сложный случай... Впрочем, я отвлекся, простите.

Но сам факт. Школа дала нам не секс, а спид.

До сих пор помню слово в слово свою объяснительную для Железной Кати, нашей классной:

"Я пропустил лекцию о вреде Спида, потому что все это давно знаю". Дата. Подпись. И я не лукавил -- с моей тогдашней памятью я мог цитировать текст лекции слово в слово. Еще с первого раза, заметьте, а не с пятого. Ну и немного рисовался своей дерзостью, не без этого.

Катя прочитала объяснительную, кивнула. За ее жесткими голубыми глазами что-то мелькнуло. Она растянула губы в "ниточку", как делала всегда, когда прятала улыбку.

- Ничего не знаю! Сегодня на лекции должен быть. Точка, - сказала Катя. На тот момент я еще не видел фильмов с актрисой Кэтрин Хепберн. Когда через много лет я посмотрел "Калифорнийскую историю", то сразу узнал -- это же наша Катя! Стальная леди с осанкой балерины, красивым худым лицом и манерами бархатного диктатора. У нее дома -- тысяча кошек, шептались девчонки. Ну не тысяча, тут они соврали. Кошек пять, шесть... не больше десяти. Ну, двенадцать от силы. Катя вела историю и была влюблена в Древний Рим и Гая Юлия Цезаря. "Она сумасшедшая", шептались девчонки, которые регулярно пили чай у нее в гостях. Я пожимал плечами. Влюбленность в мертвого гения никогда не казалась мне сумасшествием. Наоборот, я считал, что у нас крутая классная. С ней не было скучно. Катя с порывистостью Говарда Хьюза увлекалась гороскопами, тайными доктринами, инопланетным вторжением, Блаватской, Кастанедой, "Как заводить друзей" Карнеги и Розой Миров, проводила в классе тесты "кто вы были в прошлом жизни" (мой ответ -- храмовая танцовщица в Антарктиде, с момента перерождения прошло 5000 лет) и "твоя будущая профессия" (военный и артист цирка), эсминцем Элдридж и тайной Плащаницы Христа,