– Как вы нашли меня?

– Очень просто. Вы, земляне, предсказуемые. А тебя сгубила твоя жадность, – резко говорю я. Потом перехожу на наш язык. – Ксав, поднимай её. Пора валить.

Я встаю первым. Ксавьер натягивает на запястье обнажённой землянки широкий, чёрный браслет. Надо же, Тьер позаимствовал у кого-то из наших костюм, обволакивающий тело как дополнительный защитный слой.

Ксавьер поднимает самку, держа её крепко, но бережно. Я отворачиваюсь, но всё равно будто всей своей спиной чувствую, как пальцы Ксавьера задерживаются не там, где нужно. На тонкой шее и на выступающих ключицах, на впалом животе землянки.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Лекарство должно было подействовать.

– Не знаю, – растерянно отвечает землянка, проводя по своему телу ладонями. – Странные ощущения. Очень…

Самка пристально смотрит на лицо Ксавьера. Я чувствую, что его ломает жаждой. Напряжение повисает такое сильное, что двинется хоть один из нас – и произойдёт взрыв.

Самка не выдерживает первой.

Шаг вперёд. Крошечный, но сдвигающий с места абсолютно всё. Тонкие руки схлёстываются за спиной Ксавьера. Эллен льнёт к нему всем телом, запрокидывая голову. Вытягивается вперёд и вверх, как зелёные растения тянутся к солнцу.

– Тьер! – предупреждающе шиплю я, сгорая в этот момент от бешенства или от чего-то иного. Чужеродного и уродливого, такого же, как противоестественная связь с этой земной самкой.

Но Ксавьеру уже плевать на всё. Он вгрызается в рот землянки. Одна рука сминает грудь, пальцы обводят соски, набухающие от одного касания.

– Какая же ты… маленькая, – различаю я похотливый шёпот Ксавьера.

Второй рукой он ныряет между тесно сведённых бёдер землянки. Она охотно поддаётся на просьбу его пальцев, позволяя вытворять ему всё, что вздумается.

– Тьер! Не время для спаривания…

Ксавьер машет мне рукой, показывая, чтобы я свалил на хрен. Той самой рукой, которой только что трогал влажную самку. Запах её возбуждения проносится ароматной дымкой. Клыки становятся чувствительными, член каменеет. Меня словно несёт мощным ревущим потоком.

Дрянь…

Заставляю себя насильно выйти из комнаты, чтобы стряхнуть липкое наваждение и свериться с показаниями приборов. Рядом с самкой отказывается работать даже разум. Надеюсь, Ксавьер быстро трахнет её, удовлетворит свои аппетиты. А потом мы двинемся в путь.

Мои намерения и попытки удержаться от соблазна оказываются пылью на ветру. Я слышу животные стоны Ксавьера и нарочно низкие, эротичные всхлипы самки. Меня раздирает на части голодом, не меньшим, чем у Тьера. Или даже большим, гораздо большим.

Я врываюсь в комнату. Ксавеьр усадил самку на единственный в комнате стол, трахая её щель пальцами. Он целует её шею, поддерживаю рукой запрокинутую голову. Самка дрочит ему рукой, двигая пальцами по члену. Сука охает так, как будто вот-вот кончит. Но у этой дряни хватает сил и ума, чтобы пальцами второй руки осторожно тянуться к плоскому лезвию в одном из карманов наших костюмов.

Всего на мгновение я задумываюсь, откуда землянка знает, где расположено лезвие, если его не видно новичку. Но потом навыки берут верх. Я быстро пересекаю комнату, отпихивая Тьера в сторону. Удар получился слишком сильным. Ксавьер отлетел в сторону, ударившись об стену. Но он быстро принял боевую стойку.

– Эй! – рычит он.

– Трахаешь самку? Не теряй голову, болван!

Эллен протяжно охает, но на этот раз не от удовольствия, а от боли. Я развернул её к себе спиной, заломив руку высоко вверх. Между пальцев зажато лезвие. Сука всё-таки успела выхватить его и держит правильно, между скрещённых пальцев: указательный и средний.

– Что это?

– Ты кайфовал, как болван, от дрочки. А она хотела распороть тебя от яиц до глотки! – смеюсь я. – Правильно? Правильно, маленькая дрянь?

Я поворачиваю голову самки, укладывая щекой на стол. Толкаю бёдрами вперёд, упираясь в её промежность. Горячность этой влажной щели чувствуется очень хорошо. Бёдра сами совершают несколько толчков. Самка разъярённо шипит и что-то выплёвывает на одном из локальных земных языков. Я нажимаю на запястье сильнее, лезвие падает на пол. Отшвыриваю его ногой к Ксавьеру.

– Подними. И не спускай глаз с этой дряни!

– А ты? – Ксавьера колотит то ли от похоти, то ли от злости.

– Кажется, мы договаривались о приятной встрече, самка?

Я одним рывком расстёгиваю костюм, освобождая напряжённый член.

– Помнишь меня, малышка? – хриплю я, радуясь представившемуся поводу утолить жажду.

Я задираю заломленную руку повыше, вынуждая самку изогнуться ещё сильнее мне навстречу. Мои пальцы сами ныряют между её ног, находя пульсирующий бугорок. Я быстро растираю эту точку, пока Эллен сопротивляется. Она всхлипывает и испускает ругательства одно за другим.

– Отвратительный ублюдок!

Но все её ругательства и проклятия захлёбываются отчаянным стоном. Она пытается свести ноги, но течёт на мои пальцы вопреки своим словам. Я размазываю горячую влагу по складкам, окончательно дурея от желания войти в неё.

Прямо сейчас. Пока есть такая возможность.

Мои пальцы легко проникают между влажных набухших складок. Самка подрагивает от жадного нетерпения. Она резко и сильно сжимает мои пальцы стенками своего лона. Последние капли моего терпения испаряются, как капли воды на раскалённом камне. Задыхаясь, она толкается бёдрами на меня.

– Жадная самка, – хриплю я, вынимая пальцы из её мокрой щели.

Самка не отдаёт себе отчёта, но протестующе стонет.

Я наклоняю голову набок. Её глаза горят безумной жаждой. Мне хочется увидеть, как она закатит их высоко вверх, когда я буду иметь её. Я обхватываю её бёдра пальцами и натягиваю на себя.

Сразу и до предела.

Самка вскрикивает, начиная беспомощно царапать стол ногтями.

Облегчение рвётся наружу с эйфорией. Каждое соприкосновение наших тел вызывает дрожь и спазмы удовольствия. Я натянул её несколько раз, а потом обездвижил, начав трахать. Я вдалбливаюсь в её тело, кайфуя.

Самка трясётся, течёт и кончает прежде, чем я успеваю разогнаться до предельной скорости.

Смеюсь.

Её энергия пробивает брешь в моей броне и вливается горячим потоком внутрь. Жадно прихватываю его, начиная тянуть.

– Хорошо… Давай ещё, голодная крошка. Ещё…

Чувствую сбоку движение и присутствие другого. Младший.

Губы подрагивают, глаза горят красным. Взгляд требователен. Он меняет направление взгляда. На распростёртое подо мной тело самки, трясущейся от удовольствия.

– Дай.