не осталось и следа. Все современное, уютное, жилое, и будто не мое.

Когда я заказал строительные материалы, ремонтную бригаду и оставил Петра здесь за главного, я не планировал, что они успеют сделать такой большой фронт работа за такое короткое время.

Честное слово, впервые вижу таких оперативных строителей! Всегда считал, что все строители — от одной матери, потому что все, как один были медленными, долгоиграющими, не обязательными.

А тут…

Когда я помогал Петру несколько лет назад сделать дом, правда, тоже прибегал ко всем методам: подкупу, шантажу и запугиванию. И теперь его дом настоящая картинка, но отличие было в одном: оборотень ГОТОВИЛСЯ к тому, что приведет туда самочку, женщину или медведицу-оборотня.

Я же никого не хотел впускать в свою жизнь!

Да, я соскучился по Лене. По Вере. По Мишеньке. Но однажды, уже довольно скоро, они уедут.

И я снова останусь здесь один.

В этом доме, который предназначен не для того, чтобы там жил оборотень-волк, а построенный для большой веселой, любящей семьи.

Для чего мне это?

Девчонки, вышедшие из леса, обрадовались изменениям. Начали комментировать, смеяться, обсуждать, а мне хотелось поджечь этот дом.

Чтобы все стало как прежде.

Чтобы остался я, старая развалюха в виде моей хибары и лес, в котором меня принимали таким, какой я есть и никто не думал, как перестроить меня под себя.

И там бы я ни к кому не испытывал таких сложных эмоций, таких чувств, от которых перехватывает дыхание, от которых иногда сложно дышать, снятся разные волнующие сны.

И тогда образ Лены наконец выветрился из моего подсознания!

Потому что чем больше проходило времени, как они здесь отдыхают, тем хуже мне становилось!

Только закроешь глаза, а она тут как тут: смеется, улыбается, хмурится, грустит от чего-то.

— Паша! Никогда в тебе склонности к эксгибиционизму не замечала! Ты с дуба, чтоли, рухнул? — говорит Ленка, закрыв лицо рукой.

А сама смотрит на меня сквозь пальцы: мой зоркий глаз волка видит и не такие детали. Подметить такое не составит труда тому, в ком течет кровь оборотня.

И эта деталь, что она, строя из себя невинную монашенку, все равно смотри на меня, разглядывает всю мою натуру, открытую, обнаженную, стало вдруг смешно.

И все эти злые эмоции улеглись, опали.

Ну, смотри, смотри, Лен, пока можно!

— Рухнешь тут с вами! Этот гад мне ремонт доделал! — бурчу, а самому щекотно внутри от сдерживаемого смеха.

Ну, Петь, молодец ты, конечно, удружил.

Значит, скоро снова заявится.

Эх, надо бы Ленку подальше от него посадить, и вообще держать подальше.

В прошлый раз вот только дыру в ней не протер своими масляными глазками, медведь чертов!

Глава 25. Паша

Этой ночью я не пошел в лес. Лежал в своей комнате, заваленной старыми пожухлыми листьями и думал, размышлял, вспоминал всю свою жизнь.

Почему все так получилось?

Как та к вышло, что я оказался на обочине жизни и кто в этом виноват?

Я всегда был послушным, примерным мальчиком, но судьба внесла свои коррективы. Когда только поступил на автомеханический факультет университета, казалось, что вот сейчас, вот прямо сейчас все хорошо, вселенная распорядилась иначе.

В тот сентябрьский день судьба оказалась телефонным звонком из городской больницы. Родители, отправившиеся на машине на дачу, как это делали все выходные, попали в аварию. За жизнь самых дорогих людей боролись несколько дней, но спасти их не удалось.

Так и остались с Верой вдвоем. Благодаря моему совершеннолетию, удалось оформить опеку над сестрой, и это единственное, что было хорошо в тот беспросветный год. Вера училась в девятом классе, и не могла справиться с горем, пыталась бросить учебу, даже с компанией неподходящей связалась, но я, как старший брат вовремя подавил свое горе и переключился на воспитание сестры. Путем долгих переговоров, криков, истерик, мы нашли друг в друге то, что каждому было необходимо: ощущение рядом родного плеча.

И это было неплохо.

Жизнь продолжалась, и вот я уже третьекурсник, вокруг милые девушки, сестра поступила в университет, и сама уже, знаете ли, взрослая дама. И это было хорошо.

Пока я не познакомился с Натали. Вот бывают же такие роковые женщины, видишь ее и прекрасно понимаешь, что ничего такого выдающегося дамочка не имеет, но нет, снова и снова возвращаешься к ней и мысленно, и в реале. А реал всегда был какой-то рваный, нелепый и очень короткий. То она его звала среди ночи, то проходила мимо, будто незнакомка какая. Конечно, и я сам в это время не грустил, целибат не соблюдал, но только стоило раздаться телефонному звонку от этой по животному притягательной девушки, как я тут же срывался с места.

И вот она поступила в мой универ. И все сразу стало плохо.

Мы встретились на вечеринке в честь посвящения первокурсников, и я тогда сразу пропал.

Оттеснив возможных поклонников, завел в лес и приступил к главному, что умел делать виртуозно: к поцелуям.

Я тогда был возбужден не на шутку. Руки метались по полуобнаженному телу Натали, покрывал лицо и шею девушки поцелуями, а потом принялся судорожно сражаться с пряжкой собственного ремня.

В этот момент прозвучал слегка запыхавшийся голос Натали:

— Нет-нет, милый, прошу тебя, только не сейчас.

— Нат, я с ума сходил, я не мог спать…

— Шш, глупый, не так громко…

— Я хочу тебя, моя девочка..

— Паш, сначала выслушай, а потом, если захочешь, мы сможем быстренько ублажить друг друга.

— Нат, я…

— Я выхожу замуж, Паш.

— Что?! — это, конечно, не то, что каждый хочет услышать перед сексом с девушкой, по которой так соскучился.

— Знаю, знаю, надо было сказать тебе раньше, но мне не хватило духу. Я хотела тебя увидеть, понимаешь?

— Не понимаю… Ты увидела меня, ты пошла со мной сюда, ты сидишь передо мной почти голая, ты готова «ублажить» меня по-быстрому — и ты выходишь замуж? Не за меня? — блять, вот тогда я реально охренел.

— Нет. Не за тебя. За декана.

— Что? За декана? Но ведь ему семьдесят три… — значит, все эти дебильные слухи оказались правдивыми!

— Семьдесят четыре. И годовой доход около пяти миллионов. Он бездетен, и у него отличный дом с садом и бассейном, — каждое ее слово отзывалось колоколом в груди. Да что за херня?

— Нат…

— Милый, не сиди с таким глупым видом. Брак по расчету — это самая естественная в мире вещь. Я же его не обманываю, моего старичка. Он и сам прекрасно понимает,