Эти ранние попытки контролировать то, что читают дети, подготовили почву для создания в 1924 году в Бостоне первого американского журнала, посвященного обзору детской литературы, – «Хорн бук мэгэзин». Сначала он представлял собой перечень рекомендуемых к покупке книг, который составляли Берта Махони Миллер и Элинор Уини Филд, открывшие в 1916 году в Бостоне первый магазин детской книги. Вскоре «Хорн бук» стал выходить раз в два месяца и он существует по сей день. Здесь публикуются статьи о тенденциях и темах в детской литературе, эссе авторов и иллюстраторов детских книг и рецензии на новые книги, написанные штатными и приглашенными рецензентами, в том числе библиотекарями, учителями и книготорговцами. «Хорн бук», несомненно, был одним из первых изданий, где публиковались исследования о детской литературе, и таким образом проложил дорогу для будущих более широких научных изысканий.

Вслед за Дьюи и его соратницей Люси Спрэг Митчелл прогрессивные педагоги начали подвергать сомнению уместность волшебных сказок, особенно для самых маленьких детей. Как социальный реформатор и неукротимый идеалист, Митчелл считала, что маленькие дети обладают удивительной способностью к самостоятельному языковому творчеству с помощью «прямого наблюдения». Она решила создать книгу, используя словарный запас детей младше восьми лет (Marcus 1992, 52). В предисловии к своей «Книге рассказов здесь и теперь»15 Митчелл выражала недовольство романтизмом и волшебными сказками, которые занимали прочное место в детской литературе того времени. «Воображение ребенка несомненно расцветет, если предоставить ему свободу выражения, не прибегая к дополнительному подталкиванию со стороны взрослых. Только пресыщенный взрослый ум, который боится довериться свежим источникам детской фантазии, полагает, что дети нуждаются в побуждении волшебством» (Mitchell 1948, 25). Вместо того чтобы ограждать детей от реального мира, книги Митчелл предлагали рассказы из повседневной жизни современного города, в которых большое внимание уделялось социальным отношениям. Эти книги учили детей тому, что они способны изменить и улучшить общество. Радикальное переосмысление Митчелл того, что должны читать дети, вступало в противоречие с позицией библиотекарей и оказало значительное влияние на педагогические методики и школьную программу. Таким образом, библиотекари и педагоги заняли противоположенные позиции, но влияние обеих групп вскоре вступило в конфликт с возникавшими новыми издательствами, для которых определяющей при принятии решений являлась выгода, а не идеология.

Закон о международном авторском праве, принятый в США в 1891 году, впервые гарантировавший иностранным авторам защиту их прав, вызвал рост национального рынка детской книги. Большинство американских издателей встретили закон в штыки, потому что теперь они не могли больше перепечатывать иностранные издания, не выплачивая авторам гонораров, что уменьшало их собственные доходы. Поэтому издатели начали более внимательно присматриваться к местным авторам, что содействовало созданию редакций детской литературы. В 1919 году, почти через двадцать лет после того, как Баум написал свою самую известную сказку, издательство «Макмиллан» первым в США открыло Редакцию книг для мальчиков и девочек, а вскоре этому примеру последовали «Даблдэй», «Пэйдж энд компани» (1922), «Э. П. Даттон» (1925), «Харпер энд бразерс» (1926), «Литтл», «Браун» (1927), «Альфред А. Кнопф» и «Оксфорд юнивёрсити пресс» (1928). Ежегодный тираж изданий для детей вырос с 12 миллионов книг в 1919 году до 31 миллиона к концу 1920‐х (Schick 1958, 220). К сожалению, экономические и социальные трудности, которые принесла Великая депрессия, привели к неизбежным сокращениям и даже закрытию некоторых недавно созданных детских редакций: издательствам пришлось переориентироваться на выпуск дешевой массовой продукции – комиксов и бульварных романов. Некоторые библиотекари и учителя восприняли это как конец серьезной детской литературы.

К 1940 году снова наметился рост книгоиздания, но комиксы, бульварное чтиво и дешевые издания продолжали набирать популярность, поскольку американцы, и молодые, и старые, пытались найти убежище от войны. Ведущие библиотекари, такие как Мур и ее последователи, считали массовую литературу угрозой для образования и эмоционального здоровья американских детей и настаивали на более продуманной и критической оценке всех книг, предназначенных детям. Но и они постепенно начали сознавать, что американская детская литература, возможно, слишком далека от реальной жизни, особенно в ту пору, когда США после бомбардировки Перл-Харбора вступили во Вторую мировую войну в составе антигитлеровской коалиции (Mickenberg 2006, 99).

Не все отрицательно относились к тому, что детские книги продаются на каждом углу в любом универмаге. Урсуле Нордсторм, новому редактору детской редакции «Харпер энд бразерз», занявшей этот пост в 1940 году, подобные книги нравились, и она стала активным промоутером комиксов, книжек-картинок и книг иностранных авторов. В 1940‐е продажи книжек-картинок пошли вверх, особенно после того как в 1942 году «Саймон и Шустер» запустили серию «Маленькие золотые книжечки». Эти маленькие книги в твердом переплете и с цветными иллюстрациями стоили всего двадцать пять центов, что делало их доступными и популярными. Ими торговали в универмагах и аптеках, где их расхватывали мамаши, совершавшие еженедельные закупки. За год «Саймон и Шустер» поставили на рынок 2,7 миллиона «Маленьких золотых книжечек» и получили заказов еще на 2 миллиона (Marcus 2008, 165). Даже без поддержки библиотекарей эти книжки расходились как горячие пирожки, особенно после того, как издательство заключило эксклюзивный контракт с Диснеем на производство «книжечек» по сюжетам фильмов и с диснеевскими персонажами. За первые десять лет «Золотые книжечки» стали лидерами в списке бестселлеров.

Огромные социально-экономические перемены, происходившие в США после Второй мировой войны, привели к дебатам о том, какой культуре следует отдавать предпочтение в обществе: популярной культуре современного общества или культуре цивилизации, известной как высокая культура. Культурные войны неизбежно привели к переменам в характере досуга американцев. Радио, кино и телевидение соперничали с книгами за внимание детей. Последователи и ученики Мур с тревогой отмечали рост влияния Диснея и коммерциализацию детства, особенно с появлением в 1954 году на канале АВС еженедельной воскресной вечерней программы «Диснейленд». Микенберг отмечает, что «слушания в Конгрессе по поводу влияния комиксов и телепередач на детей стали вставным номером слушаний комиссии Маккартни и содержали признаки одного общего культурного недуга – попытки сдерживать и контролировать непредсказуемые силы, которые, индивидуально или коллективно, угрожали тщательно создаваемому образу нации демократии, преуспевания и согласия» (2006, 132). После того как в октябре 1957 года Советский Союз осуществил успешный запуск космического спутника, американцы начали всерьез опасаться, что их страна отстала от СССР в техническом развитии, а также в науке и образовании. Американская образовательная система вновь подверглась пересмотру, и школьные программы были обновлены. На следующий год Конгресс издал «Закон об образовании в интересах национальной обороны», который предусматривал увеличение занятий наукой, математикой и иностранными языками. Появились исследования, утверждавшие, что влияние масс-медиа и популярной литературы отчасти