Вскоре эти двое практически удочерили актрису, сделались ее очередными "эрзац-родителями".

Чтобы вызвать к себе сочувствие, Мэрилин, по въевшейся уже привычке, рассказывала о себе Кэрроллам запутанные истории, где факты причудливо сплетались с вымыслом. Так, она застенчиво признавалась, что, оставшись без работы, вынуждена заниматься проституцией — когда за деньги, а когда и за еду, дожидаясь после секса в машине, пока клиент принесет ей гамбургер из ближайшего "Макдональдса". Люсиль и Джон верили Мэрилин; мы же в который раз разведем руками: правда это или нет, неизвестно. Однако журналист и писатель Дарвин Портер в вышедшей в 2006 году скандальной книге "Брандо с расстегнутой ширинкой" ("Brando unzipped") утверждал, что его герой в ту пору случайно стал одним из клиентов Монро и заплатил за услуги 15 долларов. Сам Марлон Брандо в автобиографии упоминал о пришедшемся на гораздо более поздний период коротком романе с Мэрилин, но описывал первую встречу с ней иначе.

Однажды в разговоре с Кэрроллами Монро мрачно сострила, что ей подошло бы имя Джорни Эверс — Вечная Странница, или попросту Бродяжка. Во время дружбы с этой четой она действительно часто кочевала с места на место. Неделями Мэрилин жила в квартире Джона и Люсиль, часто они брали ее с собой за город на уик-энд. Иногда ее визиты с ночевками были незапланированными — она будила друзей телефонными звонками и, плача, сообщала, что ее только что ограбили, или что за ней следят незнакомцы и она боится идти домой, или что какой-то маленький мальчик смотрит в окно ее съемной квартиры на третьем этаже. Джон безропотно садился за руль и ехал, чтобы забрать Мэрилин, причем каждый раз она действительно выглядела перепуганной до смерти.

Трудно сказать, чем это все было — ложью или развивавшейся манией преследования. Ведь о похожих случаях рассказывал и Джим Догерти, да и за матерью Мэрилин, Глэдис, отмечались подобные странности.

"…мы… поняли, что она завладела нашими жизнями, постоянно звоня и рыдая по телефону, — говорила потом Люсиль. — Мы не знали, что нам делать. Это было какое-то сумасшествие… С нас было достаточно. Она не понимала, что ей делать с собой… она просто распадалась на осколки. Мы любили ее, но все же хотели освободить свою жизнь от нее и связанного с ней безумия".

Мэрилин оплатили проживание в "Studio Club" — элегантном и уютном пансионе для молодых незамужних женщин, но и после этого она подолгу гостила у Кэрроллов.

Стараниями Люсиль Мэрилин испытала себя на сцене уже не камерного зала "Лаборатории", а перед "настоящей" публикой, — в постановке студенческого Театра миниатюр. Попытка не была успешной — Мэрилин постоянно опаздывала на репетиции (это ее обыкновение с досадой будут отмечать еще многие и многие), от волнения не могла совладать с заиканием и с трудом вытянула два представления. Впрочем, и пьеса — "ужасная", по словам Монро — была не ахти, и вскоре ее перестали показывать.

Люсиль Раймен заведовала отделом поиска талантов в крупной кинокомпании "Metro-Goldwyn-Mayer", но пристроить туда "дочурку" не сочла уместным. "Она была смазливой и сексуальной, но не обладала свойствами тех актрис первого плана, с которыми Майер подписывал контракты в 1947 году".

Раймен, вообще, хотя и привязалась по-своему к "приблудному котеночку", "бродяжке", относилась к ней с большой долей иронии и не обманывалась на ее счет: "Под внешностью очаровательной куколки скрывалась жесткая, сообразительная и быстро все просчитывающая Мэрилин". Возможно, Люсиль была первой, кто заметил новые качества, постепенно проявлявшиеся в характере молодой актрисы. И все же саркастичная и сердобольная дама не поняла, сколь противоречивой была натура Мэрилин, как была она не уверена в себе, как жаждала, чтобы ее любили, пусть проявлялась эта жажда иногда откровенно нелепо.

По отношению к пригревшей ее супружеской паре Мэрилин совершила поступок, который трудно назвать продуманным.

Однажды она заявилась к Люсиль и без обиняков спросила, не хочет ли та дать развод Джону. "Мне кажется, ты не любишь его, иначе не засиживалась бы вечерами на работе. И, по-моему, Джои любит меня, иначе с чего бы ему быть ко мне таким внимательным?"

Люсиль, которую абсурдный монолог скорее позабавил, чем рассердил, ответила, что муж ей пока что не надоел, но если он хочет развода, удерживать его она не станет. Почему бы Мэрилин не обратиться к нему самому? "Котеночек" не замедлил это сделать. Джон был польщен и обескуражен одновременно. Пряча улыбку, он, насколько мог деликатно, объяснил девушке, что любит ее как старший друг и ценит как преподаватель, но не более того, и уходить от жены в обозримом будущем не собирается.

Удивительно, но даже после этой, мягко говоря, эксцентричной выходки Кэрролл и Раймен не прекратили помогать Мэрилин. А она, по наблюдениям Люсиль, вовсе не выглядела как человек, у которого разбито сердце.

Кэрроллы по-прежнему снабжали Монро деньгами ("пособие" она теоретически должна была вернуть с будущих гонораров), платили за занятия в "Актерской лаборатории", приглашали в гости и помогали заводить связи, которые могли оказаться полезными.

В начале 1948 года на светском приеме Джон познакомил Мэрилин с "королем мороженого" Пэтом Де Чикко и его другом, продюсером Джозефом Шенком, который когда-то вместе с Дэррилом Зануком основал студию "20th Century Fox".

Его коллега, продюсер Дэвид Браун, говорил: "Джо спонсировал женщин. Он готовил их для других мужчин и для другой жизни, а быть может, даже для супружества. Джо проявлял заботу о них и об их карьерах, а взамен, скажем так, просил капельку симпатии и внимания. Он наверняка оказал большое влияние на карьеру Мэрилин".

Шенк, которому на момент встречи с молодой актрисой было 69 лет, в детстве вместе с семьей эмигрировал в Нью-Йорк из России — из города Рыбинска, где его отец Хаим Шейнкер служил приказчиком в конторе Волжского пароходства. Мальчишками Джо (бывший Иосиф) и Ник (бывший Николай) продавали газеты в Гарлеме, затем работали в аптеке, которую со временем выкупили, скопив денег. Предприимчивые юнцы заметили, что охотнее всего люди тратят деньги на развлечения, и решили "делать свой бизнес" именно в этой сфере. Начали они с покупки на паях пивного заведения, которое превратили в кабаре, потом открыли на Манхэттене большой парк аттракционов, потом стали управляющими сетью кинотеатров.

Джо Шенк был женат на красавице Норме Толмедж, звезде немого кино, и развелся с ней, отсидел в тюрьме за неуплату налогов, жил в Лос-Анджелесе в доме, стилизованном под итальянское палаццо эпохи Возрождения, слыл сибаритом, обожал роскошь и веселую компанию. Каждую неделю, с субботнего вечера до воскресного утра, в этом палаццо собирались игроки в покер и их дамы, напоминавшие породистых лошадей.

В качестве такой вот "лошадки", спутницы, которой можно похвастаться, Де Чикко привел Мэрилин к Шенку в ближайшую же субботу. В ту ночь хозяину не слишком везло в игре, потому что он не сводил глаз с белокурой гостьи. "Ты искришься, как электрическая лампочка, и сверкаешь, как струи фонтана!" — воскликнул Шенк. На следующий день к "Studio Club" подкатил на роскошном лимузине вышколенный шофер, который передал Мэрилин приглашение на обед вдвоем.