Вечерняя жизнь сегодняшней Японии еще насыщеннее, чем была триста лет назад. В каждом административном районе, городском и сельском, есть дом просвещения и культуры (коминкан), в котором местные жители вечерами занимаются каллиграфией, икебаной, чайной церемонией и прочими традиционными искусствами. Дома культуры появились после 1868 года в русле всеобщего стремления к национальному единению и единообразию. Сейчас они играют важную роль в общественной жизни, и их значение признано государством (статья 20 закона о культурно-воспитательной работе с населением — Сякай кёикухо). Кроме того, японцы посещают кружки здорового или экологически правильного образа жизни, учатся готовить национальные блюда разных стран мира, изучают иностранные языки и так далее. Даже иностранцы, прожившие в Японии много лет, удивляются, когда видят японского дедушку, пришедшего на восемьдесят втором году жизни изучать русский или португальский язык. На вежливый вопрос о причинах такого героизма дедушка обычно отвечает, что вот, мол, недавно посетил доктора и тот посоветовал ему занять чем-нибудь голову, чтобы уберечься от маразма. Вот и пришел позаниматься годик-другой, пока здоровье позволяет. И если вы думаете, что после знакомства с русским алфавитом, который дедушка не сможет озвучить ни при каких обстоятельствах, он сдастся и перестанет ходить на уроки, то вы ошибаетесь. Он будет ходить на них до тех пор, пока сможет ходить. И это не героизм, а обычное японское упорство и верность принятому решению. Японская пословица гласит: “В постоянстве — сила” (кэйдзоку ва тикара нари). Есть такие же преданные и упорные любители рисования, фотографии, коллекционеры. Главное, что вся эта активность — групповая, а руководит группой сэнсэй, который в другой день недели числится рядовым слушателем кружка по изучению чего-нибудь другого.

Всеобщее японское стремление к совместному времяпрепровождению поддерживается и в таком полезном деле, как физкультура. Как известно, японские спортсмены на мировой арене пока достижениями не выделяются, зато по числу любителей физкультуры страна, вероятно, в числе мировых лидеров. В каждой японской школе есть бейсбольное или футбольное поле, а также два спортзала — для международных и национальных видов спорта. Согласно правилам, к 7 часам вечера в школе не должно оставаться ни одного ученика, и с 7 до 9 часов вечера эти спортзалы оказываются в распоряжении горожан. Естественно, горожане объединены в группы по спортивным интересам, имеют своего старшего и зарегистрированы в районной или городской управе. Каждый год группы подают заявки на школьные спортзалы в своих районах и, как правило, получают их. Если групп оказывается больше, чем спортзалов, все решает лотерея. Школ много, поэтому не получить спортзал два года подряд — исключено.

И вот когда жители занимают на время школьный спортзал, генетическая память оживляет правила, сложившиеся во времена коммунальных бараков эпохи Токугава, когда вещей было еще мало, а людей — уже много. По этой причине вещами пользовались сообща, аккуратно и уважительно.

После тренировки японцы коллективно убирают спортзал специальными половыми щетками шириной около метра (моппу). На уборку большого спортзала уходит не более одной минуты. Так же поступают на теннисных кортах. За пять минут до окончания срока аренды корта игрокам подают сигнал: игру пора заканчивать и приступать к уборке — следующая смена ждет. Отыгравшие разглаживают широкими щетками едва заметный слой песка, насыпанного поверх искусственного покрытия или грунта. Песчинки ложатся упорядоченно-правильными линиями. Это занятие — чистой воды иллюзия, поскольку никакого мусора на корте после тренировки нет, а если бы он и оставался, щеткой его не собрать. Но иллюзия очень приятная — это факт. Собственно, только ради нее корт песком и посыпают. Следующая группа игроков сделает то же самое. Так и будет корт переходить от одной группы к другой — сегодня, завтра, через неделю, всегда. Алгоритм определен, конвейер работает.

Такой же алгоритм действует не только в отношениях между группами, но и внутри их. Задача: как сделать так, чтобы пятеро, арендовавшие на два часа теннисный корт, провели за игрой одинаковое время? Ведь оплачивают аренду в складчину, а равенство считается важным. В России вопрос распределения времени часто решается так: проигравший выбывает, победитель играет со следующим претендентом. Кто играет лучше, тот играет дольше — чисто спортивный принцип. В японскую парадигму он не вписывается. Принцип общинного равенства вылился в простую и характерную для японцев схему: перед началом игры все участники вытягивают номера (в нашем случае — от одного до пяти) и играют согласно приготовленной заранее сетке-схеме. Например, при парной игре в теннис (в Японии один на один играют редко) первый и четвертый номера играют с третьим и вторым, а пятый отдыхает. Затем отдыхает четвертый, потом третий номер… и так далее: состав пар постоянно меняется. В итоге все справедливо, каждый играет с каждым и против каждого одинаковое число раз. И даже если кто-то устанет и захочет отдохнуть вне очереди, дав другим поиграть, это у него может не получиться: нарушается принцип равенства, поэтому человека будут вежливо, но настойчиво уговаривать получить свою часть двигательного удовольствия.

Токугавская привычка как можно меньше времени проводить в тесном жилье сказалась и на гостиничном бизнесе. Роскошные гостиницы и “президентские” номера в Японии есть, но их немного. Номера абсолютного большинства гостиниц — крошечные комнатки, в которых есть только необходимое. Но — в таком ассортименте, какой нечасто встретишь в других странах. Эти миниатюрные гостиничные номера многочисленны, доступны по цене и, что интересно, относятся к бизнес-классу, потому что в них останавливаются рядовые сотрудники фирм и учреждений. За гостиницу платит работодатель, которому кажутся вполне приемлемыми и площадь 6–8 м2 (вместе с ванной, туалетом и прихожей), и стоимость ночевки в 40–60 долларов США. В России слово “бизнес” ассоциируется с большими деньгами и привилегиями (взять хотя бы авиабилеты бизнес-класса). Вероятно, это результат многолетнего труда советских карикатуристов, изображавших западных бизнесменов не иначе как с мешком денег за плечами. В Японии слово “бизнес” означает просто работу.

Те, кому доводилось останавливаться в японских гостиницах, вряд ли удивились новшеству, которое в свое время попало во все мировые СМИ и в очередной раз привлекло внимание к японскому рационализаторству. Я имею в виду гостиничные номера-капсулы. При кажущейся экзотичности это изобретение — не более чем очередной, вполне логичный переход от компактности к суперкомпактности. Первая капсульная гостиница появилась в Японии в 1972 году. Сегодня их множество. Размеры капсулы в токийской гостинице “Грин Плаза Синдзюку” — 2x1x1 метр. В ней можно только лежать. Хотя в каждой капсуле есть много чего полезного: телефон, телевизор, будильник, кондиционер.

Некоторые черты роднят капсульные гостиницы с коммунальными домами эпохи Токугава. Во-первых, одинаковое расположение — в два ряда вдоль длинного коридора. Во-вторых, контраст между предельно ограниченным личным пространством и довольно просторным общественным. Только вместо общего колодца, очага и туалета в современных гостиницах к услугам клиентов холл, бар и сауна. Стоимость — в среднем 20–40 долларов за ночь. Недорого.