Даже и не помню, как я доехала. Как в страшном сне. Мне едва хватало сил крутить руль и нажимать на педали. И сама не знаю, как мне удалось без приключений миновать все эти дороги с двусторонним движением. И я почти не помню, как перебралась на пароме из Бодинника до Фоуи.

И вот я здесь. Притормозила возле дома, вышла из машины. Дверь дома Джулианы была открыта. Обычное дело в этом тихом райском уголке Англии. Ну вот — бояться нечего. Все хорошо, никто тебя тут не тронет. Вздохнув полной грудью, я вышла из «жука» и поспешила в дом.

В большом, мощенном плиткой холле с затопленным камином (хотя было тепло) стояли двое. Джулиана и юноша — тот самый прекрасный юноша, которого я уже видела возле нашего дома, а потом — на кладбище.

Увидев меня, Джулиана удивленно шагнула мне навстречу. Она была, конечно же, рада моему появлению. Обняв меня, она кивнула в сторону молодого человека:

— Кэти, познакомься, это Артур, мой правнук.

Потом за мной приехал на такси Крис. Он заранее позвонил мне по мобильному, попросив ждать на улице. А повидаться с Джулианой или уж тем более с Артуром он не пожелал. Схватил меня в охапку, усадил в мой «фольксваген» и повез домой. Дома мы ели обещанные рыбу с картошкой в компании с детьми. Никто не проронил ни слова. Мы с Крисом молчали, потому что каждый из нас узнал нечто такое, чего не хотел бы узнать. А дети молчали, чувствуя, что между нами что-то произошло. После ужина они пошли к соседским ребятам поиграть в пул.

И мы с Крисом остались одни, по разные стороны стола.

— Ну, кто первый начнет — ты или я?

Это, конечно же, заговорил Крис. Взвешенный человек. Я же была настолько потрясена услышанным в Роузлэнде, что просто не знала, что сказать.

— Говори ты, — предложила я. — И кстати, я знаю, что ты пытался накачать меня таблетками. И все ради того, чтобы я не мешалась у тебя под ногами, пока ты будешь общаться с Тедом.

Крис покраснел. Ага, стыдно?

— Прости, Кэти. Мне нужно было поговорить с ним откровенно, без свидетелей. И согласись, что ты действительно устала.

— Нет, Крис, ничего я не устала. И только не надо говорить, что ты подсунул мне таблетки для моего же блага. Если ты хотел поговорить с Тедом без свидетелей — почему нельзя было просто сказать мне об этом?

Крис опустил голову и пробормотал:

— Я был уверен, что ты запротестуешь. Ты настолько зациклена на Элоиз, что не отпустила бы меня одного.

— Я тебя умоляю. Ты подсунул мне таблетки просто потому, что я тебе мешала, вот и все. Какая непростительная низость. Если еще хоть раз ты посмеешь так поступить со мною, клянусь Богом, я подам на развод. Господи, мой собственный муж, воспользовавшись тем, что он врач, травит меня таблетками, чтобы поговорить, заметь, с нашим общим другом.

Крис явно нервничал, хотя отпирался как мог.

— Послушай, Кэти, это был важный мужской разговор. Я не мог взять тебя с собой.

— Ну да, ну да. Прекрасно. Может, в следующий раз, когда я не буду вписываться в твои планы, ты просто положишь меня в психушку? Или вообще сделаешь так, чтобы я заткнулась, уснув вечным сном? У тебя же на все найдется нужное лекарство, ты же врач. Устроишь мне передоз, никто даже не догадается. Подумаешь, да у Криса жена вообще была ку-ку, сидела на таблетках, наверняка сама и переборщила, яснее ясного.

И тут Крис опять сорвался:

— Кэти, ты что, не понимаешь, что ты и в самом деле больна? И что тебе действительно необходимо принимать лекарства? Ты даже не представляешь, какая у тебя в голове мешанина. И какого черта — я ухаживаю за тобой, трясусь над тобой. Я отвечаю за тебя, потому что ты — моя жена. Тебе правда нужно было сегодня отоспаться. Да, я воспользовался этой возможностью, чтобы пообщаться с Тедом, я думал, что ты спокойно спишь, восстанавливаешь силы. Что касается Теда… Он столько мне рассказал про свою жизнь с Элоиз… При тебе он никогда бы не раскрылся. Он же понимает, насколько вы были близки.

Любопытство пересилило гнев, и я спросила:

— Так что он сказал тебе?

Крис откинулся на стуле, сделал глоток вина и произнес:

— Кэти, он нехороший человек. Вовсе не тот, за кого мы его принимали.

Я молча посмотрела на мужа. Уж мне ли не знать этого. В том-то все и дело — именно поэтому Элоиз и пытается до меня достучаться.

«Не верь не единому его слову», — звенели в голове ее слова.

Имела ли она в виду Теда?

Но именно Крис пытался накормить меня таблетками.

Так кто из них подлец?

Крис задумчиво опустил голову и сказал:

— Во-первых, я уверен, что он женился на ней из-за денег.

— Что? Это просто смешно.

Хотя, помнится, поначалу Джулиана тоже так считала.

— Нет, это не так, Крис.

— Отчего же? Посуди сама: бедный художник женится на наследнице большого состояния. И после этого ты будешь говорить, что у него все по любви?

— Но ты и сам говорил, что у них любовь. Ты забыл, Крис? Вспомни, как он смотрел на нее. Она была прекрасна — конечно же, он любил ее.

— Он сказал, что их брак не был счастливым. И намекнул на ее неверность.

— Это ты про Элоиз? Нет, это совершенно не ее стиль. К тому же я точно была бы в курсе.

— Да неужели. Не думаю, что она все тебе рассказывала.

Это уж точно. Я поднялась из-за стола.

— Крис, пошли прогуляемся к морю. Хочется прочистить голову.

Мы медленно пошли по дороге, мимо маленьких и аккуратных побеленных домиков, мимо древних каменных стен, где из каждой расщелины пробивался какой-нибудь дикий цветок или вьющееся растение. Однажды, гуляя тут, мы видели орешниковую соню. Она сидела на валуне, такая маленькая трогательная проныра. По вечерам вокруг кустов тут снуют лисы и барсуки, роют землю в поисках еды. А днем повсюду царит море: оно выглядывает из каждой арки, в каждом дворе, колышется золотисто-бирюзовой дымкой за каждым забором — бормочет, нашептывает что-то на языке волн в каждой маленькой бухточке или пещере.

— А Тед ничего тебе не говорил про Артура? — вдруг спросила я Криса.

Крис покачал головой:

— Нет. А кто такой Артур?

— Внук Элоиз.

Крис остановился и посмотрел на меня с легкой насмешкой.

— Кэти, ты шутишь? Какой еще внук? Ей было сорок с небольшим, когда она умерла. О чем ты вообще?

Мы подошли к кафе под открытым небом и присели за столик. Кафе уже не работало, пляж был пуст. Я накрыла ладони Криса своими.

— Послушай, Крис. Это очень, очень важно. Элоиз пыталась все время рассказать эту историю, и лишь только Джулиана все прояснила сегодня. Это долгая история. Во всяком случае, я узнала сегодня от Джулианы, что Элоиз родила ребенка, когда ей было тринадцать.