Чувствуя прилив возбуждения, я повернулась к устремившемуся ко мне человеку с дубинкой. Его оружие просвистело в воздухе, а я увернулась и прыгнула ему за спину, не в силах сдержать восторженный возглас. Нападающего по инерции крутануло вокруг своей оси, и он оказался прямо передо мной. Когда я выпрямилась и огляделась, то увидела, что мисс Холмс смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Она что-то держала в руке, а у ее ног на земле лежала темная фигура.

Мой нападавший, должно быть, тоже заметил, что его товарищи повержены, потому что вдруг начал отступать в темноту.

– Я не собирался вам вредить, леди. Я хотел быть приветливым, – промямлил он.

Я шагнула в его сторону, размахивая ножом и демонстрируя ему жестокую дикую ухмылку. Он споткнулся, развернулся и бросился бежать в темноту.

Зная, что моя работа на этом не окончена, я вернулась к первым двум негодяям. Один из них пришел в себя, а другой все еще оставался ноющим комком кожи и костей. Он вряд ли стоил моего внимания, но я все же подошла и поставила ногу на край его пальто.

– Сегодня я не особенно старалась, – проговорила я, демонстрируя свой нож. – В следующий раз, когда мы встретимся, я уже не буду такой дружелюбной.

Он вытаращил глаза и кивнул.

– Убирайся, – скомандовала я, с удовлетворением наблюдая, как он уползает в темноту.

Когда я вернулась к мисс Холмс, она смотрела на меня так, будто у меня выросла еще одна голова. Я указала рукой на последнего нападавшего, который все еще неподвижно лежал на земле:

– Что вы с ним сделали?

Она протянула мне тонкий металлический предмет и объяснила:

– Он выбрасывает сильную струю пара. К сожалению, устройство срабатывает только раз и с близкого расстояния.

Мы, охотники за вампирами, веками сражаясь с помощью колов, мечей и ножей, не нуждались в современных механизмах. Однако я почувствовала некое восхищение и, возможно, даже зависть.

– Оно великолепно.

– Вы были великолепны. Вы так быстро двигались! И вы такая сильная. Действительно сильная.

Я была немного потрясена ее словами и звучащим в них восхищением, так что мне потребовалась пара секунд, чтобы ответить. Я поправила прическу и подняла свою мантию.

– Я – охотница. Это мое призвание – быть ею.

– А ваше платье! Разрезы на юбках – это просто гениальная идея. У вас появляется полная свобода движений. Я буду вынуждена сшить похожую одежду, если события, подобные сегодняшним, будут происходить регулярно.

– Спасибо, – проговорила я, предпочитая не упоминать, что она вряд ли сможет стать таким же бойцом, как я.

– Но есть то, что мне трудно понять. Как вы можете с такой легкостью причинять боль другим и быть такой жестокой, но при этом не выносите вида крови?

Моя улыбка сразу исчезла.

– Да, действительно. Ну, это довольно просто. У вампиров кровь не идет.

Мне так говорили.

Все еще находясь под впечатлением от того, как мисс Стокер умело и грациозно бросилась в атаку, я, признаюсь, была немного рассеянна, когда мы поспешили по тоннелю вслед за нашей провожатой.

Это не значит, что я не обращала внимания на окружающую обстановку: следы старых магазинов в нишах и свидетельства присутствия человека, а также нечеловеческих созданий, которые обитали под улицами города. Из-за моей нелюбви к темным местам, находящимся глубоко под землей, я никогда не решалась на то, чтобы спуститься в печально известные лондонские канализационные сети, где жили люди, которые копались в водостоках в поисках каких-нибудь ценностей.

Мы потеряли остальных девушек из вида, но все еще слышали шуршание их мантий и шагов и двигались на звук. Так мы вышли к светлому тоннелю, проходящему перпендикулярно железнодорожным путям. В стороне от него находилась комната, дверь в которую оказалась открытой.

Мы с мисс Стокер приблизились к помещению, но, похоже, не привлекли ничьего внимания, так как остальные девушки, разделившись на небольшие группы, о чем-то беседовали.

Это место могло бы сойти за салон в любом хорошо обставленном доме во время дневного чаепития или музыкального вечера. Комнату освещали многочисленные электрические лампы, которые давали более чистый и белый свет, нежели газовые, но были запрещены постановлением Мозли – Хафта. Температура воздуха здесь была приятная, не чувствовалось той промозглой сырости, которая присуща всем подземным помещениям. Ряды мягких стульев выглядели весьма уместно на фоне задрапированных богатой тканью стен, а на небольшом столике виднелись лимонад, чай и богатый выбор печенья. В комнате чувствовался странный запах. Я принюхалась. Пахло чем-то сладким и резким, с нотками мускуса.

В передней части комнаты стояла внушительная, на голову выше человеческого роста, статуя Сехмет, изображавшая ее в виде полульва-полуженщины. Величественное тело богини блестело золотом, а львиная морда хоть и была округлой и женственной, все же оставалась жестокой. Несмотря на то что Сехмет была женщиной-богиней, она обладала длинной гривой льва-самца. Как было принято при изображении любого бессмертного существа, над ее головой сверкал солнечный диск, который означал деизм[23] по отношению к Ра, богу Солнца. Готовая к броску кобра свернулась рядом с солнечным кругом. Мое внимание привлекли темные глаза Сехмет. Хотя они и были сделаны из того же непонятного материала, что и сама статуя (я не могла точно сказать, было ли это действительно золото или просто похожая на него краска), глазные яблоки казались ясными, блестящими и словно живыми.

У меня было подозрение, что это та самая статуя Сехмет, которая каким-то образом стала причиной таинственного перемещения мистера Дилана Экхерта во времени.

Я повернулась к группе молодых девушек. Их капюшоны не были глубоко опущены, и я смогла разглядеть лица многих из них. Я насчитала пятнадцать человек, некоторые из которых были мне знакомы, но я не знала их имен. Возраст всех колебался между шестнадцатью и восемнадцатью годами. Каждая из девушек была хорошо одета, имела причудливую прическу и украшения. Под мантиями я заметила красивые дорогие ткани их платьев, что подтвердило мое предположение о том, что все они участницы бала Косгроув-Питтов. Они разговаривали друг с другом и смеялись, воздух был пропитан энергией и волнением. Но даже мой острый глаз не заметил никаких следов незнакомки, которая несла фонарь и привела всех нас сюда.

В передней части комнаты раздался тонкий звон колокольчика, и присутствующие восприняли это как сигнал, что пора занять свои места. Так же как и мисс Стокер, я проскользнула к последнему ряду стульев. Возле статуи находилась скрытая за портьерой дверь, и как только она открылась, в комнате воцарилась тишина. Единственный звук исходил от сидящей впереди меня девушки, которая наслаждалась хрустящим печеньем.