– Я – рыцарь Ордена, управляющий Праведного Отца Игмагена, магистр Гимон-Наст. Отца моего звали Емгар-Наст, и он погиб в прошлой войне, когда маги вашего королевства нарушили границы.

Нас спрятал усмешку, поднял одну бровь и сдержанно ответил на поклон:

– Да пошлют Невидимые успех тебе и Праведному Отцу, рыцарь Гимон-Наст.

Рыцарь задрал подбородок и сказал:

– Мы не поклоняемся Невидимым.

– Кто знает, – голос Наса стал совсем тихим, – кто знает…

Отряд его спешился, подбежавшие слуги взяли поводья лошадей. Нас, проводив взглядом своего нового черного жеребца, подумал, что хорошо бы в здешних конюшнях умели ухаживать за лошадьми, и стойла не отличались такой же грязью, как городские дороги.

Сквозь узкие окошки сруба, сквозь частый переплет внутрь попадало совсем мало света. Темнели толстенные стволы деревьев, обработанные и покрытые маслом, – они служили колоннами, поддерживающими второй этаж дома Игмагена. Уходили вглубь узкие коридоры и низко опускались дверные проемы. Грохотали по деревянному полу сапоги железных рыцарей – несколько человек сопровождали отряд Верхних магов.

Нас и его воины ступали легко и тихо, точно огромные хищные коты. Следом за ними двигались Невидимые, и воздух леденел от их присутствия, становился совсем прозрачным и неподвижным. Видимо, слуги это чувствовали, потому что шептали молитвы, тряслись и то и дело дотрагивались до символа Знающих – железного знака колеса, висевшего у них на шеях. Маленький знак, должно быть, служил им оберегом.

В огромной горнице, где пылал каменный очаг, занимающий половину стены, а на широком столе горело множество свечей, Нас увидел Праведного Отца Игмагена. Плотный человек с двойным подбородком и темными маслеными глазками сидел у огня, запахнувшись в расшитый золотом бархатный кафтан, и потягивал вино из серебряного кубка.

– Маги Верхнего королевства, мой Отец, – произнес Гимон-Наст.

Игмаген поднялся, поставил кубок и ленивым, тягучим голосом произнес:

– Полдень правит. Да хранят нас Все Знающие и Создатель. Мы пригласили вас на совет, чтобы мир между нашими королевствами оставался нерушимым.

Нас с удивлением понял, что Праведный Отец не боится. В его властном голосе не было ни капли страха. Нас слегка поклонился и ответил:

– Да хранят тебя все те, кому ты поклоняешься, славный Игмаген, сын Нигура. Мы приехали с миром и рады видеть тебя в добром здравии.

На вершине холма, у сосновой просеки действительно ждали лошади. Две невысокие кобылки, гнедые, с длинной, до самых глаз, челкой, и одна вороная, беспокойная и горячая. Их сторожил мальчишка лет двенадцати, жилистый и юркий. Подпрыгивая на одном месте, он с ходу сообщил:

– Все в порядке, господин. Как вы и велели, кони сыты и здоровы. Я привел их сюда. Вы обещали заплатить.

Ог кинул ему пару медяков, после велел:

– Проваливай. От тебя больше ничего не нужно. Отцу передай мое почтение.

– Я передам, – крикнул мальчишка, торопливо сбегая вниз по крутой тропке.

– Ехать придется верхом. Лошадки смирные. Доводилось уже ездить верхом? – Ог принялся проверять ремни, держащие седла на спинах животных, осматривать копыта. На рабов он не глядел.

– Нет… господин… – ответила за всех Нок.

– Как вы должны меня называть? – не оглядываясь, спросил охотник.

– Ог, господин.

– И что? Сложно сообразить? Ну-ка, ответь правильно.

– Не ездили верхом, Ог.

– О, молодец. Получается же, – в голосе охотника явно прозвучала издевка. – Значит, теперь придется покататься верхом.

Он повернулся и позвал Нок:

– Иди сюда. Ты поедешь вместе с маленькой девочкой. Как вы ее называете? У нее есть имя?

– Да, Травка.

– Отлично. Самое подходящее имечко. Ты поедешь вместе с Травкой. А тебя, парень, как звать?

– Еж.

– Значит, прозвища, которые дала вам мама Мабуса… Вы нигде не записаны в Книгах живущих? Настоящих имен у вас нет?

– Мы рабы, Ог, – напомнила ему Нок и едва удержалась от того, чтобы не скорчить рожицу. Из каких мест он приехал, если не знает, что рабам не положено настоящего имени?

– Понятно. Еж и Травка – это неплохо. Хорошие имена. А тебя звать как? Нок?

– Да, Ог.

– Нок – это значит «девочка», только сокращенный вариант, так?

– Да, Ог.

Охотник снова поморщился. После сказал:

– Ладно. С этим потом что-нибудь сделаем. Залезай на лошадь, я подам тебе Травку вашу. Ногу сначала ставь в стремя и берись рукой вот за эту штуку. Она называется лука седла.

Нок не успела ничего понять, как уже сидела верхом. Девушка вцепилась в поводья и испуганно посмотрела вниз, под ноги лошади. Ог подал ей Травку.

– Смотри за ребенком, – сказал он.

Слово «ребенок» непривычно резануло уши. Так Травку не называл никто, даже жрец Дим-Хаар. Она была «проклятой девкой», «девочкой», чаще всего просто Травкой. А теперь вдруг оказалось, что она – ребенок. Рабы не бывают детьми, они всегда всего лишь рабы.

Нок криво улыбнулась и послушно сжала одной рукой талию Травки.

Еж на лошадь забрался самостоятельно. Сам взял поводья и тихо воскликнул:

– Здо́рово…

Глупый… Что тут хорошего? Высоко, неудобно и страшно. И Травка пыхтит около щеки.

Охотник Ог легко и быстро взлетел на черную кобылу и велел:

– В путь.

И они поехали. Поначалу Нок дрожала и судорожно сжимала ногами бока животного. С такой высоты можно запросто упасть и разбиться, если лошадка вдруг взбрыкнет и поскачет слишком быстро. Но очень скоро девушка поняла, что ехать верхом гораздо удобнее и быстрее, чем идти на своих двоих. Еще она поняла, что лошади слушаются охотника так же, как и молчаливые черные псы, бегущие рядом. И кони, и собаки – все подчинялись одной воле, воле Ога. В этом и была странная и чужая магия – та самая, которая не терпела рядом с собой никаких соперников и которая уничтожила браслеты и обереги.

Нок боялась этой магии. Ее трясло при мысли о той силе, которая таится в охотнике. Он управляет животными, и они становятся покорными и понятливыми. Что если он вздумает повелевать и своими рабами? Вдруг они понадобились для каких-то таинственных ритуалов? Такое ведь тоже бывает.

Они спустились с холма, и перед ними развернулась бескрайняя равнина. Рисовые плантации лежали на ней ровными квадратиками, и мутная вода, не отражавшая солнечных лучей, казалась коричнево-зеленой. Нок знала, что рис растет в воде. И знала, что это тяжелый труд – сажать рис, ухаживать за ним, а после отводить воду и собирать урожай. Такую работу выполняли рабы, для этого их и покупали плантаторы. Голые коричневые спины и широкие соломенные шляпы трудяг хорошо виднелись на склонах холмов и на разделенной на ровные квадратики-поля равнине. Тяжелый труд, которого Нок и Ежу посчастливилось избежать.