Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девочка встала на четвереньки в камине и закашлялась. Грубая шерстяная блуза скользнула вниз, прикрыв ее бедра, покрытые свежими царапинами. Незваная гостья была грязной – впрочем, наверное, немногим грязнее обычного. При спуске она ободрала локти. Длинные вьющиеся волосы были такими сальными, что к ним даже не прилипла сажа. Похоже, они были темно-рыжего цвета, но Карла не была в этом уверена. Девочка опомнилась очень быстро, как животное, и сплюнула черную слюну на ковер.
Повернувшись, она увидела хозяйку комнаты.
На перемазанном сажей лице сверкнули серые глаза.
Графиня замерла в изумлении, но, вдохновленная примером юной парижанки, быстро взяла себя в руки:
– Ты не ушиблась?
Крысиная подружка молча встала. Она была очень худой, кожа да кости – вероятно, недоедала, – но оказалась гораздо старше, чем думала Карла, лет девяти или десяти. Она опять закашлялась. Женщина подошла к столу, налила стакан воды и шагнула вперед, протянув его девочке. У той забегали глаза – она бросила быстрый взгляд на Карлу, потом оглядела комнату, потом посмотрела на стакан.
– Если попробуешь меня остановить, я убью твоего ребенка, – предупредила любительница крыс.
– Я не буду тебя останавливать.
Девочка схватила стакан, залпом выпила воду и вернула стакан Карле.
– Ты спустилась по дымоходу вниз головой? – поинтересовалась та.
– Гоббо сунул меня вниз головой, и я уже не могла вылезти.
Маленькая грабительница подошла к окну и выглянула наружу. Она явно боялась – но не Карлы.
– Я попала не в ту комнату, – пробормотала она с досадой.
Дымоходы на этой стороне крыши вели в спальню Карлы, в гостиную этажом ниже и в кабинет на первом этаже. Летом камины нигде не топили. Вторая группа дымоходов обслуживала детскую спальню, комнату Симоны и кухню. Итальянка задумалась, сколько может унести такой маленький воришка, но потом догадалась, что девочка собиралась грабить этот дом не одна:
– Тебя спустили в дымоход, чтобы ты открыла парадную дверь своим друзьям.
– Заднюю дверь.
– Гоббо – это тот великан?
– Нет. Его зовут Гриманд, Инфант Кокейна[12].
Маленькая парижанка произнесла нелепый титул с такой истовой серьезностью, словно Карла, услышав его, должна была затрепетать от страха. Не увидев ожидаемой реакции, она оскалилась, сжала кулаки и завыла. Графиня невольно рассмеялась. В девочке было что-то от эльфа, и итальянка была очарована этим. Угрозы воришки ее не тревожили – это лишь отражение мира, в котором та жила.
– Не смейся надо мной. Когда придет Гриманд, тебе будет не до смеха, – огрызнулась крысиная подружка.
– Я не хотела тебя обидеть. Просто если бы ты посмотрела на себя в зеркало, то тоже рассмеялась бы.
– А у тебя есть зеркало?
– Я позволю тебе им воспользоваться, если скажешь, как тебя зовут. Я Карла.
– Эстель.
– Мне нравится твое имя – очень красивое.
– Гриманд называет меня Ля Росса[13]. Ему нравятся мои волосы.
– Не сомневаюсь, что они тоже красивые, когда чистые. Почему бы тебе не остаться у меня, Эстель? Я помогу тебе вымыть волосы, найду чистую одежду. Потом можно будет позавтракать, если ты голодна.
Девочка задумалась – невинность и хитрость странным образом соединялись в выражении ее лица. Но в конце концов страх победил голод. Она покачала головой:
– Я должна идти. Не пытайся меня остановить!
Раздался громкий стук дверь, и голос с акцентом произнес:
– Мадам?
– Входи, Алтан.
Эстель в панике оглянулась. Ее взгляд остановился на камине.
– Нет. Не бойся, – сказала Карла. – Я никому не позволю тебя обидеть.
Дверь распахнулась. Вошедший серб поклонился, одновременно глядя на неожиданную гостью своей госпожи. На поясе у него висел меч в ножнах, кинжал был прикреплен к предплечью. Девочка бросилась к камину. Выхватив кинжал, Савас шагнул к ней:
– Прошу прощения, мадам.
– Не обижай ее, – велела графиня.
Ля Росса стала карабкаться вверх по дымоходу, но серб схватил ее за талию и стащил вниз. Она извивалась в его руках, пытаясь вырваться. Бывший янычар дал ей пощечину, и глаза девочки закатились.
– Алтан, не надо! – возмутилась его госпожа.
Но Савас завел руки девочки ей за спину, обхватив пальцами оба ее запястья. После этого он большим и указательным пальцем свободной руки погладил свою бороду, черную и густую, как у янычаров.
– Я нашел мужчину. – Серб попытался подобрать нужные слова, но не смог. Тогда он указал на крышу и пошевелил двумя пальцами в воздухе, изображая, как кто-то карабкается наверх, а потом резко опустил ладонь, развернув ее тыльной стороной вниз.
– Гоббо упал? – уточнила итальянка.
Теми же двумя пальцами Алтан показал, как натягивает и отпускает тетиву лука.
– Да, упал. – Он дернул руки девочки вверх. Его взгляд не оставлял сомнения: серб убьет ее, если потребуется. Эстель умела читать такие взгляды. Она перестала извиваться.
– Он жив? – продолжила допытываться его госпожа.
– Он разговаривал. Теперь умер. Придут еще люди.
– Сколько?
Алтан колебался.
– Говори, – потребовала графиня.
Серб растопырил пальцы свободной руки. Ладонь его была испачкана засохшей кровью. На большом пальце белело кольцо из слоновой кости. Пять. Карла почувствовала дурноту – пальцы сжались в кулак и снова растопырились. А потом еще раз.
– Пятнадцать? – Карла хотела спросить, как он узнал это, но не решилась. – Это правда?
Алтан пожал плечами.
– Я спрашивал пять раз. – Он сымитировал движение ножа. – Я говорю: больше? Меньше? Он говорит, пятнадцать. Всегда.
Итальянка перевела взгляд на Эстель. Девочка поняла, что произошло, и опустила голову. Карла приняла этот жест за подтверждение и снова повернулась к Савасу:
– Где мадам д’Обре?
Ее телохранитель прижал ладонь к щеке, закрыл глаза и склонил голову набок.
– Нужно отдать им все, что они хотят, – сказала графиня. – Соберем все ценное и оставим снаружи.
– Ты дама с юга, – заявила вдруг Эстель.
Карла почувствовала, как волосы шевелятся у нее на затылке.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она.
– Гриманду нужна ты, – ответила девочка. – Дама с юга. Он не знает, что ты ждешь ребенка, но это его не остановит.