Он еще не знал, как отнестись к визиту Олеси, а ноги уже несли его вниз. Яша угрожал ему расправой, а все козыри сейчас находились у него в руках. Он запросто мог усугубить ситуацию, довести ее до абсурда, вернуть друга детства в тюремную камеру. Но и отказаться от встречи с Олесей Глеб не мог.

Олеся не шелохнулась, увидев его, но при этом уперла ему в грудь насмешливый взгляд и осведомилась:

— Чего так долго?

Светлые волосы, кремовое платье, белая сумочка и босоножки. Все это на фоне ровного морского загара. С запахом белых кисельных облаков над океаном.

— Разве?

Глеб провел рукой по мокрым волосам. Вроде бы он уже вышел из душа, когда позвонила Олеся, и шагал достаточно быстро. Почему долго?

— Халат на голое тело? — спросила Олеся, задорно усмехнулась и даже шевелила рукой так, как будто собиралась дернуть за пояс.

— Тебя это пугает? — Он иронично повел бровью.

— Я бы не сказала.

— Тогда проходи. — Глеб посторонился и обвел рукой двор.

Олеся кивнула, приняла приглашение и уже после того, как он закрыл калитку, сказала:

— Говорят, тут людей убивают.

— Это не про меня, — буркнул Глеб и нахмурился.

Вдруг это Яша подослал к нему Олесю? Произвести впечатление, разговорить, выяснить.

— Я знаю, что не ты, — сказала она, поднимаясь на крыльцо.

— Не я.

— В ту ночь я просто не могла спать. Мне было так хорошо! — Она загадочно улыбнулась.

— Что хорошо? — спросил Глеб, открыл дверь и пропустил Олесю в дом.

— Все хорошо. От начала и до конца.

— Я тебя не понимаю.

— Мяч у тебя очень тяжелый, и бросок что надо.

Олеся остановилась, повернулась к нему лицом, тут же приклеилась ладонями к его шее и качнулась, удерживая тело на вытянутых руках. Взгляд ее затуманился, вдоль губ скользнул кончик языка.

— Повторим? — шепнула она.

— Что повторим?

— Ты что, ничего не помнишь? Ты открыл мне дверь, я пришла к тебе. Нам было хорошо вдвоем. А в это время кто-то убил твою Дашу. Ты тогда был со мной.

— С тобой?

— Конечно, хорошо, что ты не сказал обо мне следователю, не хотел меня компрометировать. Но раз уж такое дело, то я сама сделаю заявление. В момент убийства мы с тобой занимались самой пылкой любовью. Или это было немного раньше?

Глеб недоуменно посмотрел на Олесю. Она готова была свидетельствовать в его пользу, но что это, благородный порыв или тупая провокация?

Она вдруг раскинула руки, оторвалась от него. Сила тяжести потянула Олесю вниз, и она упала бы, не подхвати ее Глеб. А ведь он мог не успеть поймать ее. Олеся очень рисковала, рассчитывая на руку помощи.

— Не было ничего. Но может быть, если ты позволишь мне сменить фамилию.

— Сменить фамилию?! — Глеб встрепенулся.

Покушение на личную свободу воспринималось им как преступление и вызывало гневную реакцию на инстинктивном уровне. Олеся не абы кто. Он, пожалуй, мог бы связать себя узами брака с ней. Но предложение должно было исходить от него, а не от нее.

— Была миссис Мелентьевой, а стану мадам Алиби.

Олеся улыбалась, но при этом смотрела на Глеба с опаской. Как будто он мог разжать руки, чтобы она упала на пол.

— Алиби?

— Да, я буду твоим алиби, — проговорила она, приняла вертикальное положение, с недовольством толкнула его и высвободилась из объятий. — А ты что подумал?

— А что я подумал?

— Не хочешь на мне жениться? — Она язвительно усмехнулась.

— Э-э…

— Зачем же ты купил этот дом?

— В память о тебе, — ответил он.

— В память обо мне?… Я что, похожа на покойницу?

— Я думал, что тебя нет в живых.

Олеся в недоумении распахнула глаза.

— Яша сказал, что ты умерла. Он имел в виду, что в его глазах. Я не так все понял.

— Да?… Тогда я действительно умирала, — подтвердила она. — И некому было меня оживить.

На ум Глебу пришла «Сказка о мертвой царевне». Чтобы воскресить спящую красавицу, ее нужно поцеловать. Возможно, именно на это Олеся и намекала.

— А как же Яша? — спросил он.

— С Яшей ни холодно ни жарко.

Олеся смотрела на него так, как будто давала ему последний шанс. Еще одно лишнее слово, и будет поздно. Именно так он все и понял. Поэтому потянулся к ней, уловил встречное движение и пошел на ускорение.

Губы у этой мертвой царевны оказались вовсе не холодными. На поцелуй Олеся ответила с жадностью женщины, истосковавшейся по мужской ласке. Она жаждала продолжения, которое не заставило себя долго ждать. Платье полетело в одну сторону, кружевные трусики — в другую. Банный халат тоже оказался на полу.

— Ты такой большой, — прошептала Олеся.

Глеб кивнул. Ему ничего не стоило удерживать ее на весу, прижимая к себе низом живота. Ему казалось, что весила она немногим больше мяча. Он с легкостью подбросил ее на руках и тут же снова с восторгом прижал в себе. Олеся тихонько застонала. Она умоляла его не останавливаться и одержать победу с разгромным счетом.

Сама по себе наглость не есть второе счастье, но если уметь ею пользоваться, то да, можно выйти в дамки. Ларион не расставлял капканы, не заманивал Женю в ловушку, он просто с каменным лицом зашел вслед за ней в спа-центр c каменным лицом. Девушка за стойкой увидела его и внутренне подтянулась, как будто он был владельцем заведения.

Женя прошла в косметологический зал, там ее взяла под свою опеку миловидная девушка в стерильном белом халате. Она что-то ей сказала, но до Лариона донеслось только одно слово — «хаммам». Он с деловым видом обошел спа-зону, разобрался, где какие сауны находятся. Когда Женя оказалась в парной, Ларион разделся, обмотался простыней и забрел туда вслед за ней.

Хаммам был наполнен паром, как шарик воздухом. Дышалось здесь тяжело, видимость оказалась практически нулевая. Но главное состояло в том, что, кроме них с Женей, тут никого не было.

Она даже не сразу поняла, кто занял соседний мраморный шезлонг, и пугливо дернулась, когда узнала его.

— Куда ты, глупая? — Ларион поймал ее за предплечье двумя руками, так, чтобы держать крепко, но не причинять боли.

— Я сейчас закричу!

— Люди подумают, что это от счастья.

— Не подумают.

Женя мотнула головой, но приняла его движение и вернулась на место.

— Ты не бойся, счастья не будет, — проговорил он. — Если, конечно, ты сама не захочешь.