Впрочем, как он выяснил позднее, когда заставляешь истекать кровью других, это даже лучше.　

В тринадцать Брин убил первый раз, обрушив шлакобетонный блок на голову пьяного бродяги, который заснул рядом с бутылкой на пустой автостоянке.　

А затем убил снова, в четырнадцать: утопил малыша в детском бассейне. Все сочли его смерть несчастным случаем.　

Во время обоих убийств Брин пережил своеобразный экстаз, нечто вроде оргазма, но во много раз сильнее. Незабываемые ощущения, которые он с тех пор вечно пытался освежить.　

Брин покинул материнский дом за день до своего пятнадцатилетия. Джози Мэй снова застукала его с сигаретой и заставила съесть целую пачку «Мальборо», с ухмылочкой наблюдая, как он давится ими одна за другой. На кухонном столе у нее предусмотрительно стояла кастрюля, чтобы дать ему, когда желудок неизбежно взбунтуется против издевательств.　

Артуру понадобились годы, чтобы превозмочь тошноту при одной лишь мысли о табаке, но он все же себя поборол. Просто в пику Джози Мэй. Просто чтобы доказать: она вовсе не победила.　

Через месяц после ужина из «Мальборо» Артур покинул дом и автостопом добрался до Нового Орлеана, где быстро понял, что, хотя темными делишками и воровством всегда можно заработать на хлеб, настоящего богатства и роскоши, к которым он стремится, таким путем не достигнешь.　

Впрочем, это не помешало ему переключиться на более фешенебельные дома. Вот как он пришел грабить викторианский особняк с персиковыми стенами, стоявший на обсаженной азалиями улице в Гарден-дистрикт. Перед частью окон первого этажа владелец предусмотрительно посадил кусты, за которыми было удобно прятаться. Артур взломал раму и проник внутрь.　

Прикарманив несколько безделушек, он прошел прямо к холодильнику и с волчьей жадностью набросился на еду. Сидел перед ним, как дикарь, зачарованный клином света, и обеими руками заталкивал в рот все, что нашел, а затем вдруг залаяла собака.　

Не крупная, из числа тех, о которых Артур уже знал достаточно, чтобы опасаться, а писклявая шавка с противным, словно скрежет железа по стеклу, голосом. Проскользив по линолеуму к Брину, она яростно залаяла. В темноте этот померанский шпиц размером с кота походил на рыжую муфту с ножками.　

Брина разрывали противоречивые желания. Он хотел убить поганца и в то же время хотел сбежать, а еще с рождения побаивался таких маленьких и шумных собак. Но не успел он определиться, как в кухне вспыхнул свет. Все еще сидя на корточках перед холодильником, Артур вскинул взгляд на грузную, но элегантную женщину с полными губами и тяжелыми веками. Она была в бирюзово-золотом восточном халате и тапочках с помпонами.　

— Что ты здесь делаешь? Не видишь разве, что расстраиваешь мою крошку Кейодел? — неприязненно посмотрела на него вошедшая.　

Артур сильнее вцепился в нож. Она была крупной женщиной. Может, убить? Или попытаться сбежать?

— Ты что, домушник, милок? Небось, домушник, потому как для насильника маловат. Никуда не годишься.　

Она захихикала.　

Не выдержав, Артур бросился на нее с ножом. Не успел он опомниться, как женщина проворно уклонилась, одной левой перехватила запястье с оружием, заломила руку Брина за спину и стала душить его предплечьем.　

— Не самая удачная мысль, сладенький.　

Она рассмеялась грудным, наигранным смехом. Сквозь ткань халата Артур почувствовал вставший член, способный сделать честь призовому жеребцу.　

— Ну что, милок, вот тебе на выбор несколько вариантов, — усмехнулся трансвестит Артуру, который тщетно рвался на свободу. — Могу вызвать полицию, чего ты, определенно, заслуживаешь. Могу даже пустить в ход нож, которым ты собирался меня пырнуть, и перерезать тебе, дурачку, горло. Скажу «самозащита» и буду считать, что ты, опять же, получил по заслугам. Либо ты спускаешь штанишки и становишься на четвереньки, чтобы меня умилостивить. Глядишь, после этого я подобрею и выслушаю твою версию событий.　

Но, разумеется, для мисс Ли существовала только одна версия событий — ее собственная, как Брин выяснил за последующие годы.　

Хозяина особняка звали Ли Таттл, или «мисс Ли» для друзей-трансвеститов, порхавших по Французскому кварталу, как яркие бабочки на исходе жизненного цикла, — этакого племени на грани вымирания, что стремится украсить своим присутствием все вокруг, пока еще может.　

Мисс Ли, на то время лет сорока с хвостиком, разбогатела, владея двумя первоклассными барами, один из которых обслуживал чистых геев и телевизионщиков, а второй ориентировался на туристов, пришедших поглазеть на выпендрежников-трансвеститов. Она тут же прониклась симпатией к Брину, чьи тощее тело, неряшливость и порочность напоминали ей о собственном безрадостном детстве.　

Прожив с мисс Ли много лет, Брин привязал ее к себе настолько, что та усыновила его законным образом. Затем, чтобы все выглядело чисто, выждал еще три года, высматривая подходящую возможность. К тому времени ему было двадцать три. Они с мисс Ли много путешествовали, порой маскируясь под элегантную матрону и ее красавчика сына, а порой резвясь в открытую, как джентльмен со средствами и его юный любовник.

На периферии жизни Брина все это время присутствовали женщины, но он тщательно скрывал, что в набор его извращенных наклонностей входит склонность к гетеросексуализму.　

Или к убийствам, если на то пошло.　

Во время совместного круиза по Карибам мисс Ли вдобавок к более экзотичным интересам пристрастилась к подводному плаванию. Толчком, как хорошо понимал Брин, стал смуглокожий инструктор, но затем мисс Ли, чьи спортивные подвиги редко простирались за двери спальни, вошла во вкус и стала заядлой ныряльщицей. Она и его заставила разделить свое новое хобби, хотя он боялся подводного мира и видел в каждой тени кровожадную акулу, а в каждой расщелине средь кораллов — укрытие для мурен.　

Но в конечном счете благодаря воде Брин получил величайший подарок — свободу.　

Возможность представилась во время погружения на пятьдесят футов близ рифа у берегов острова Абако. Наверху покачивалась лодка из проката. В баллонах Брина еще оставалось на пять минут воздуха, и вдруг более тяжелая мисс Ли, у которой тот обычно заканчивался быстрее, похлопала его по плечу и провела ребром ладони по горлу, давая понять, что ей нужен кислород.　

В таких непредвиденных случаях обычно сразу же возвращаются на поверхность и делятся по пути дыханием, передавая друг другу регулятор. Когда Брин отказался помочь, мисс Ли попыталась отобрать регулятор силой. Брин поставил блок и стащил с нее маску.　

Мисс Ли схватилась за свой последний шанс — сбросить пояс с грузом и подняться как можно быстрее, пока в легких еще есть воздух; но Брин обхватил ее за шею, заставил открыть рот и подождал, чтобы тело наполнилось водой, как грелка под краном.