Конкурная лошадь – аналог легкоатлета в мире верховой езды. То, на что она способна, не выходит за рамки естественных возможностей, но, как, например, в случае с балетом, эти способности доведены до совершенного уровня контроля и изящества, возможного только благодаря часам и часам тренировок. Не каждой лошади дано стать атлетом мирового класса, но некоторые на это способны. В некоторых лошадях есть стремление расширять границы своих возможностей, что необходимо каждому хорошему атлету. И эти лошади в итоге становятся звездами конного спорта.

Что делает конный спорт таким непредсказуемым и притягательным, так это то, что он требует партнерства. Даже самый лучший наездник – ничто без хорошей лошади, как и самая лучшая лошадь не сможет победить без столь же талантливого наездника. Как Владимир Литтауэр писал в своей инструкции 1931 года «Прыжки на лошади», успех прыжка зависит в большой степени от наездника. «Плохой наездник будет отвлекать [лошадь], хороший не будет вмешиваться, очень хороший поможет ей». В 1950-х годах в Соединенных Штатах существовало два доминирующих стиля верховой езды. Один из них был стилем профессионалов-самоучек, мужчин, в основном ирландцев, передававшимся от отца к сыну. Второй был стилем американских военных, появившимся под влиянием классических европейских традиций верховой езды.

История этого искусства восходит корнями к Древней Греции. Стили верховой езды менялись с годами: прямая посадка в седле, популярная среди рыцарей в броне, сменилась посадкой, когда наездник подается вперед, чтобы сбалансировать свой вес. В прошлом люди не понимали физики прыгающей лошади, и наездник при прыжке отклонялся назад – это можно видеть на старых фотографиях охоты. Федерико Каприлли, главный инструктор по верховой езде в итальянской кавалерии, в конце XIX века обнаружил, что если наездник будет наклоняться вперед, оставаясь в центре тяжести лошади, он будет держаться надежнее и лошадь будет прыгать лучше. Вскоре это положение распространилось среди наездников в Европе и Соединенных Штатах. Благодаря этой смене посадки лошади смогли брать более высокие препятствия, что обеспечило возможность развития конкура как спорта.

К середине ХХ столетия даже всадники-самоучки перешли на такую посадку. Но в отличие от наездников, тренированных по системе американской кавалерии, хранящей влияние европейской школы, эти были неортодоксальны. Тренированный по классической системе всадник будет держать ноги перпендикулярно препятствию, спину прямо и смотреть вперед, вытянув руки и давая лошади возможность вытянуть шею. Самоучка может достичь того же эффекта, выгибаясь вперед или прижимаясь к шее лошади и вытягивая ноги.

Стиль, который использовал Гарри, был смесью этих двух. У него не было подготовки военного кавалериста, который повлиял на многих лучших наездников Америки, но его стиль был и не таким эксцентричным, как у наездников-самоучек. Гарри идеально держал равновесие при прыжке, не мешая лошади брать высокие препятствия.

Гарри заново установил шесты и вернулся на исходную позицию, опять приближаясь к кавалетти рысью. Снежок вновь замешкался, расталкивая шесты. Но Гарри твердо вознамерился выяснить, где скрывается разгадка способностей лошади.

Он взглянул на темнеющее небо, вернулся на исходную и попробовал снова. Спешившись, он установил поперечную планку и поскакал к ней галопом, приподнявшись в седле и наклонившись вперед. Он дал поводьям провиснуть, позволяя серому вытянуть шею и опустить голову. Это было невысокое препятствие – заборы были куда выше, – но со всадником на спине лошадь могла не захотеть пробовать.

Готовясь к прыжку, всадник должен верить. Он должен двигаться в унисон с лошадью. Когда наездник только учится, он обычно мешкает, выжидает в седле, чтобы удостовериться, что лошадь прыгнет. Такие новички часто вылетают из седла, когда лошадь приземляется. Но опытный наездник всегда действует одновременно с лошадью, позволяя ей решать самостоятельно, – и, если она решит остановиться в последний момент, он может вылететь из седла и сам перелететь через препятствие. Как едко заметил принц Филипп, герцог Эдинбургский: «Лошадь, останавливающаяся перед прыжком и запускающая седока в полет по изящной дуге, создает замечательный повод для всеобщего веселья».

Снежок не остановился перед планкой. Но он и не прыгнул. Вместо того, чтобы прыгнуть, Снежок перешел на рысь, перешагнув через планку, и зацепил ее копытом. Мгновение спустя лошадь перешла на шаг. Гарри рассмеялся, пустил лошадь в галоп, вернулся назад и попробовал снова – но на этот раз результат был еще хуже. Снежок рысью перебрался через планку, сбивая ее на землю. Таким образом, первые попытки заставить лошадь прыгать не впечатляли, но Гарри помнил обо всех заборах, через которые ей пришлось перебраться по пути сюда.

День за днем Гарри выводил коня на небольшой загон за фермой и прогонял его через кавалетти. Иногда Шеф, теперь уже крепкий шестилетний мальчик, помогал ему, расставляя шесты после того, как Снежок сбивал их. Лошадь училась медленно, но Гарри был терпелив и осторожен, не требуя слишком многого. Некоторое время спустя лошадь могла скакать через кавалетти и даже прыгать на небольшую высоту в конце. Чтобы дать лошади передохнуть, Гарри сажал ей на спину детей, или же они ездили на пляж. Лошадь была хорошей и верной – просто слегка неуклюжей.

Лето подходило к концу. Настало время Снежку возвращаться обратно в школу Нокс. Но если Гарри думал, что девочки ему обрадуются, он ошибался. Девочки считали езду на Снежке ниже своего достоинства. Он все еще был смирным и добрым, хорошо подходил новичкам, но на предложение Гарри проехать на нем через кавалетти или прыгнуть через забор девочки недоуменно поднимали брови. «На Снежке?» Однако им не хватало духу спорить с любимым мистером Ди. Когда подошел к концу осенний семестр, у Снежка отросла зимняя шерсть.

Вместе с тяжелой походкой и потрепанной шкурой косматая грива делала его еще менее привлекательным. Одна из новых девочек, Эстелла Квинтана, была высокой, слишком крупной для большинства смирных лошадок, но она опасалась ездить на чистокровных. Во время уроков она ездила на Снежке, и он возил ее через кавалетти и перепрыгивал через низкую планку рысью, не подбирая ноги. На сером было не так весело ездить, но он прочно стоял на ногах, и управиться с ним мог даже новичок вроде Эстеллы.

Полный оптимизма, Гарри продолжал самостоятельно учить Снежка перескакивать через планку, надеясь, что сумеет натренировать лошадь достаточно, чтобы на ней могли прыгать девочки. Такое зрелище редко увидишь на школьном ипподроме. Из-за холодной зимней погоды Гарри натягивал плотную шерстяную куртку, но никогда не надевал шапку во время езды. А зимняя шерстка Снежка делала его похожим на косматого медвежонка. Все было довольно предсказуемо. Он спотыкался о кавалетти на земле и норовил перешагнуть через планку в конце, а не прыгать через нее, прикладывая минимальные усилия к преодолению препятствия. С низкими барьерами у него не возникало проблем, но хорошая конкурная лошадь подбирает колени, поднимая их почти к шее. Снежок не заботился об этом, он сбивал планку на землю копытами, когда прыгал через нее. Это не было опасно, но на соревнованиях это было бы признаком отсутствия стиля и плохого качества лошади, она потеряла бы очки за то, что коснулась препятствия.