Во-первых, ее могло не быть дома. Она могла куда-нибудь уехать или просто не пожелать видеть его. Могла и позвонить его матери, рассказать о том, что происходит. Но она ничего этого не сделала, а просто впустила его в квартиру.

Интересно, что Одри подумала, когда привратник позвонил ей и сообщил, что к ней пришли? Какие мысли у нее возникли, когда ей назвали его имя? Вполне возможно, она посчитала, что он привез письмо от Сесилии. Но ведь она знала, что у него уже начались занятия в Кембридже.

Когда же Одри открыла дверь квартиры, лицо ее абсолютно ничего не выражало.

– А, рада тебя видеть, Стивен. – Это прозвучало как приглашение провести вечер вместе.

Кремовая шелковая рубашка была заправлена в льняные брюки, волосы, короче, чем теперь, падали серебристо-золотистыми волнами на плечи. Умеренный макияж оттенял красоту лица.

Сначала он подумал, что она собирается уходить, но, как оказалось, Одри только что вернулась домой.

– Сегодня у экономки выходной, – сразу же сказала она, приглашая его в огромную гостиную, устроенную на двух уровнях.

Пол покрывал большой пушистый ковер, а огромные окна – от пола до потолка – открывали чудесный вид на вечерние огни Лондона. Однако Стивена сейчас больше интересовал элегантный интерьер ее жилища.

Взгляд его сразу упал на большой камин, отделанный полированным мрамором и уставленный сверху всевозможными цветами. По краям комнаты располагались большие, крытые бежевым и бордовым бархатом диваны, стулья и стол. В большом стеклённом буфете видны были хрустальные вазы и бокалы.

Другую часть комнаты занимал письменный стол с пишущей машинкой, образовывая как бы рабочую зону. Увидев, куда он смотрит, Одри пояснила:

– Там трудится моя секретарша, когда меня нет. Квартира огромная, но в ней не нашлось места для кабинета.

– Здорово! – с восторгом воскликнул Стивен, спускаясь вслед за Одри по нескольким ступенькам и скрипя своими парусиновыми тренировочными туфлями. Спохватившись, что это звучит по-ребячьи, он добавил: – Я имею в виду впечатляюще. – Он пожалел, что на нем джинсы. По сравнению с Одри Стивен выглядел большим ребенком. И волновался, как ребенок.

– Мне приятно, что тебе здесь нравится.

Одри сложила руки на животе, и Стивена вдруг осенило, что она нервничает. Непостижимо. Эта шикарная, пользующаяся огромным успехом женщина нервничает из-за него. Он не мог поверить в это. Это невозможно! Он наверняка ошибается!

– Итак… – она протянула руку в направлении двери в стене комнаты, – не хочешь ли ты выпить? – Она помолчала. – Может быть, кока-колу или еще чего-нибудь?

– Мне уже восемнадцать, – спокойно произнес Стивен, как бы желая показать, что ему можно еще кое-что. – Спасибо, но ничего не нужно. Я поел перед тем, как поехать к вам.

– А… – Одри облизала пересохшие губы. Затем, как будто вспомнив, что она его не приглашала, добавила: – Чем я могу помочь тебе?

– Помочь мне? – переспросил он, немного растерявшись. – Я пришел не помощи просить, а повидать вас!

Стивен не собирался говорить таким тоном. Раз уж он решил прийти сюда, нужно быть очень осторожным. Одри была несдержанной, и, если ей что-нибудь не понравится, она попросит его уйти.

– Повидать меня? – переспросила она, потирая руки. – Очень приятно, Стив, но, мне кажется, есть другая причина визита. Возможно, нужны деньги? Потратился… – Она оглянулась. – Думаю, смогу помочь тебе.

Не сдержав себя, Стивен произнес слово, какое обычно в приличном обществе не употребляют, и добавил:

– Мне не нужны ваши деньги! – Несколько опомнившись, он спросил: – Почему вы не пришли на мой день рождения? Ведь вас пригласили!

Господи, простонал про себя Стивен, опять он ведет себя, как избалованный ребенок. Почему, когда он с ней, он не может вести себя нормально? Раньше с ним такого не случалось.

Одри глубоко вздохнула. Стивен впился взглядом в ее лицо, белую шею. Какая она красивая!

– Я работала на съемках, – наконец ответила Одри, и он обратил внимание на то, что ответ прозвучал не сразу. Почему? Не хотела отвечать? Или солгала?

– А иначе вы бы приехали? – спросил он, глядя ей в глаза, широко расставив ноги и засунув руки в карманы джинсов. Он не хотел выглядеть агрессивным, и она должна была это понять. В противном случае ее реакция на его поведение могла быть непредсказуемой.

Кончиком языка она облизнула губы, а по телу Стивена разлилась волна нежности. Язык был розовым, очень сексуальным и вызывал волнующие ассоциации.

– Возможно, – наконец ответила Одри, когда Стивен уже начал думать, не явилась ли его реакция на ее сексуальность очевидной для нее. – Мне кажется, ты не очень скучал по мне, – продолжала она. – Твоя мать рассказала, что у вас было более сотни гостей.

– Ну и что же? Плевать мне на всех. Я хотел, чтобы вы пришли.

– О Стив… – Одри не смотрела на него, поглаживая тонкими пальцами спинку дивана и покачивая головой. – Стивен, это очень мило с твоей стороны, я… знаешь ли, очень люблю всех вас, но представить, что… Здесь, я должна сказать, ты очень ошибаешься…

– Ошибаюсь?

Стивен уставился на нее, на ее затылок, напряженные плечи, бедра, обтянутые тесными брюками, и его охватило уныние. Безусловно, он совершает ошибку. Было сумасшествием явиться сюда! Как он ни надеялся, ее слова подтверждали, что она приезжала в Гринланд к его матери, а не к нему.

– Прости, если я ввела тебя в заблуждение, – продолжала Одри, – мне было приятно проводить с вами время, не отрицаю. Я не хотела производить на тебя впечатление. Если тебе показалось что-то, то прости меня. Но я никогда не думала… – Она замолчала и снова посмотрела на него.

– Пожалуйста, прости меня. Я всегда буду твоим другом.

Стивен вынул руки из карманов и погладил себя по бедрам.

– Спасибо, – еле выдавил он. – Я вне себя от счастья. Премного благодарен.

Одри прикусила губу.

– Стивен…

– Я знаю, – прервал он ее язвительно. – Страшно глупо с моей стороны было приходить сюда. Скажите, пожалуйста, а если бы я был богат и знаменит, у меня был бы шанс?

Одри резко выпрямилась, брови ее сердито сдвинулись.

– Это не имеет ничего общего ни с тем, ни с другим! – быстро произнесла она. – Ради бога, Стивен, представь себе, что сказала бы твоя мать, если бы слышала тебя сейчас.

Он с вновь проснувшейся надеждой посмотрел в ее напряженное лицо.

– А какое отношение к этому имеет мать?

– Самое непосредственное, я полагаю, – ответила Одри и стала внимательно рассматривать ногти, стараясь показать, что и так сказала слишком много.

Стивен глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Вы хотите сказать, что если бы не моя мать, то все сложилось бы по-другому? Мы могли бы подружиться?