Сергей Мельников

Медленный ад. Такси в один конец

— Яшенька, и в кого ты у меня такой шлемазл? — Сухая рука, похожая на птичью лапку вывела ещё один штрих. — Папа приличный человек, и в роду таких типешей не было. Ой-вэй!

Карл Юхимович положил кальмус, сделанный из гусиного пера, на деревянную подставочку и прикоснулся к пергаменту. Через пару секунд он сокрушённо покачал головой.

— Прости, мой мальчик, я несправедлив. Когда Бог раздавал мозги, твой папочка стоял в очереди за гордыней.

Он защелкал кнопками калькулятора, водя пальцем по знакам, выписанным на пергаменте.

— Ну конечно! — Карл Юхимович окунул перо в чернила и зачиркал по листу, бормоча под нос: — Цере, а тут хатаф-камац, и кто таки тут шлемазл?

Коснувшись пальцами пергамента, он посидел несколько секунд, чувствуя, как нагреваются буквы под его рукой и довольно улыбнулся:

— Теперь хорошо, теперь порядок. Яшенька, будь хорошим мальчиком, не подведи опять папу.

Он свернул пергамент в рулончик и перевязал атласной лентой. Взял в руки свечу и, кряхтя и шаркая ногами, поплёлся в дальний угол. Там открыл дверку, запертую на латунный крючок и сунул свиток внутрь.

— Я верю в тебя, мой мальчик, сказал он, постучав по дереву.

* * *

Не то, чтобы Лёвушка был такой богатый, совсем нет. Просто так случилось, что магазин электроники, в котором он работал, оптимизировал расходы чаще, чем продавал технику. Под последнюю оптимизацию попал грузчик, и, когда фура привезла кофеварки, разгружать их было решительно некому.

Борец за равноправие Гуля вдруг вспомнила, что она девочка, а девочки кофеварки не таскают. Мамед сказал, что для любого мусульманина пятница — священный день, в который нельзя работать, и пусть и так скажут спасибо, что он тут целый день харамом занимается, и вообще, у него вечерний намаз. Взял свой коврик и удалился на склад вычислять направление на Каабу. Управляющий магазином развёл руками и сказал Лёве:

— А больше некому, Лёвушка, шаббат твой только завтра.

Дома его ждала любимая игра и единственный человек, с которым ему нравилось разговаривать: амазонка Фрейя. Он никогда не видел её: во всех профилях одна и та же аватарка и ни одного фото. Он только знал, что у неё тонкие пальцы с розовым маникюром, потому что они попали в кадр со стаканом кофе на фоне высотки МГУ, она разговаривала приятным голосом с лёгкой хрипотцой, которая совсем его не портила и совершенно не выбирала выражения, но это Лёве даже нравилось.

Лёва часто представлял себе какая она, и даже заходил дальше в своих фантазиях, очень далеко. И каждый раз, как ему приходило в голову предложить ей встретиться в офлайне, он терял голос, ловкость и перса. Он боялся, что она окажется уродиной, ещё больше боялся, что она окажется красавицей, и самым жутким ужасом было то, что она окажется обычной симпатичной девчонкой, и он просто ей не понравится. Тогда он решал, что лучше остаться с её голосом и мечтами, чем потерять и их, и снова заходил в игру.

Он предпринял робкую попытку вырваться домой, к компу и наушникам с её голосом.

— А… ты… — промямлил Лёва, и чем грознее сходились брови на лбу у начальника, тем тише становился его голос. — мне… не поможе… те…?

Управляющий покачал головой, выражая крайнюю степень потрясения подобной наглостью.

— Хватит мне того, что вы все на моей шее сидите, ножки свесив. Давай ещё туда кофеварок накидаем, чего уж там! Я ж железный, правда?

Поставив на место зарвавшегося юнца, он обиженно удалился в кабинет играть в GTA. Что оставалось делать Лёве? Он поплёлся к машине. Сверяясь с накладной, таскал он коробки с кофеварками на склад. Расставлял их по полкам, зыркая исподлобья на отбивающего поклоны Мамеда. Казалось, молитва затянулась, но Лёва был не уверен, может она и должна быть такой длинной. Лёва вообще в своей жизни был в основном не уверен, и только очень редко ему казалось, что, может быть на самом деле… а может быть и нет, и после короткого мига неуверенность снова к нему возвращалась.

Закончился рабочий день, временно-слабая девочка Гуля убежала домой, Мамед свернул свой коврик. засейвился менеджер и выключил в кабинете свет, а Лёвушка выгрузил только половину товара.

— Лёва! — строго сказал управляющий запыхавшемуся менеджеру. — У тебя большие проблемы с организацией. Я тебе скину книжку "Как эффективно настроить рабочий процесс", мне она очень помогла. Ну сколько можно копаться? Там груза-то… — Он посмотрел в накладную и запнулся, потом нахмурился ещё сильнее. — В общем так, как всё перегрузишь, запри магазин и поставь на сигнализацию. На тебе… — Он пошуршал купюрами в кошельке. — Пятьсот рублей на такси. Ну что ты нос повесил? — Он хлопнул Лёву по плечу, и он чуть не выронил коробку. — Жизнь налаживается, домой с комфортом поедешь!

Он пикнул сигналкой своего новенького "Поло" и пошёл к нему, элегантно запахивая на ходу пальто, а Лёва проводил его грустным взглядом, посмотрел на штабеля коробок в фуре, на раздражённую рожу водилы, и у него возникло жгучее желание как можно быстрее нарушить заповедь, всего одну, но лучше всего к этому случаю подходящую… Раза два, а может даже и четыре. Он вздохнул и потащил коробку на склад. Лёва был добрый мальчик. Кто-то б сказал: "слабый", но мама говорила, что добрый.

Когда Лёва поставил магазин на сигнализацию, была глубокая ночь. Ни одно такси не хотело везти его усталое тело домой. Машины плели свои кружева маршрутов вдали, не приближаясь к границам мёртвой зоны вокруг Лёвушкиного магазина. На подгибающихся ногах, Лёва вышел на почти пустую улицу.

Почти, потому что прямо напротив его подворотни, на обочине, мигая аварийкой, стояло такси: старая "Волга ГАЗ-24" с помятым передним крылом. У задней дверцы опирался обеими руками на палку пожилой мужчина в потёртом коричневом костюме, таком же старом и немодном, как машина, да и сам его хозяин. Ветер развевал жидкие волосёнки, прикрывавшие, видимо раньше, обширную лысину. Мужчина приветливо улыбнулся Лёве:

— Такси нужно, молодой человек? — во рту тускло блеснули металлические протезы.

— Нужно, — ответил Лёва, недоверчиво осматривая машину и водителя. — Только мне далеко ехать, а денег всего пятьсот рублей, а я знаю, как вы, частники, дерёте.

— Я не частник, — ответил водитель, совершенно не обидевшись, — и пятьсот рублей хватит.

— Вы даже не спросили, куда ехать, — напрягся Лёва.

— А куда вам ехать? — как ни в чём не бывало,