а когда мы поднялись на гору «Красное солнышко», совсем рассвело. Небо залило алое зарево; солнце вот-вот должно было показаться из-за Джинальского хребта. Д. подозвал меня к себе и приобнял, и мы замерли в ожидании… И вот, о чудо! Блеснули первые лучи: они мгновенно окрасили весь парк в золотисто-красные полутона. Как все преобразилось! В те секунды преобразились, наверное, и наши души. Еще несколько минут и вот оно… Красное солнце!.. предстало перед нами во всей красе и величии; такое близкое, что, кажется, можно протянуть руку, и ты его коснешься. Это так странно, ведь солнце везде одно и то же, но мы воспринимаем его почему-то по-разному.

Д. постелил куртку на плоский камень и присел, я тоже опустилась рядом и склонила голову ему на грудь. Солнечные лучи согрели нас. Неожиданно губы наши сблизились, но от нахлынувшего смущения я тут же отвернулась. Мы посидели еще полчаса: нога отдохнула – от долгой и быстрой ходьбы ощущался некоторый дискомфорт, – теперь можно и возвращаться…

***

После обеда сидела в беседке вблизи санатория с раскрытой книгой в руках, делая вид, что читаю, но читать мне меньше всего хотелось: мысли блуждали глубоко по закоулкам души. Последние несколько дней меня преследовали одни и те же думы о Д., как наваждение. «Кого я обманываю! Он же не просто здесь и явно не из-за чудесного местного горного воздуха, который так бодрит. Он здесь из-за меня. Как трудно себе в этом признаться! Но почему?! И что дальше? Вопрос без ответа. Мне пора уезжать, ему, скорее всего тоже, очередные концерты не заставят долго ждать, а он держится особняком, и даже не пытается сблизиться. Почему меня это волнует? А если попытается? Вот тогда я точно не буду знать, что делать!..»

Вдалеке увидела Кирилла, он тоже меня заметил, подошел ближе и, облокотившись о перила беседки, с легкой улыбкой на лице заговорщически спросил:

– Ну, как восход? Понравился?

– Шикарный! Жаль, что вы не смогли составить нам компанию.

– Боюсь, я был бы лишним…

– Теперь я начинаю понимать, кто оказался темной лошадкой и ведет скрытую игру!

Он усмехнулся.

– Это здешний климат! Помните: «Все здесь дышит уединением, здесь все таинственно»1.

– Вы думаете, может что-то получиться?..

– Не знаю, но если верить Лермонтову, «воздух Кисловодска располагает к любви. Здесь бывает развязка всех романов, которые когда-либо начинались у подножия Машука»2. Ну, а если серьезно, – он зашел в беседку и присел, – с самого начала нашего знакомства вы мне очень симпатизируете, мне нравится следить за ходом ваших мыслей. У вас своеобразный ум. Вам с легкостью удается смотреть на происходящее под разным углом и докапываться до сути, сохраняя при этом рассудительность и такт. И главное, ваша душа открыта для всех, вы любому готовы прийти на помощь. Люди всегда будут идти к вам за советом, потому что чувствуют это.

– Все-таки я работаю психологом, по долгу службы положено! – подметила я.

Но Кирилл, особо не обратив внимания на мои слова, продолжил говорить:

– И главное, что бы вам ни рассказали, услышанное никак не отразится и не повлияет на вас. Вы все пропускаете через себя, делаете выводы и отпускаете, что очень ценно! – договорив последнюю фразу, он помолчал с минуту, потом продолжил. – К чему это я? Ах, да… Помните, когда мы стояли на улице после съемок клипа?

– Конечно, пока я оттуда удалялась, думала, что у меня вот-вот подкосятся ноги, и я споткнусь от ваших пристальных взглядов.

– Да, мы тогда говорили о вас. Я понял, что вы нравитесь Жене, хотя он сразу мне не признался в этом… – Кирилл посмотрел на меня и усмехнулся. – Не смущайтесь, я всего лишь веду к тому, что вы очень подходите Жене и тогда я ему об этом сказал, подметив, что он будет дураком, если упустит вас. В ответ он меня заверил, что вы станете его женой, и я могу в этом не сомневаться. – Лицо мое залилось краской, но Кирилл, не обращая внимания, продолжал говорить дальше. – Вы, наверное, заметили, что мы с Женей дружим давно, около десяти лет, и я его хорошо знаю. У нас как-то сразу сложились близкие и доверительные отношения, поэтому я в курсе всего, что было в его жизни, как и он, впрочем. И скажу вам так, за свою молодость он успел много чего накуролесить, даже там, где это, казалось, совершенно невозможно, в частности и с женщинами. Его обаяние и харизма притягивали и притягивают многих девушек, как и кучу проблем и разочарований, причем вина за эти проблемы всегда лежала на нем – сложный противоречивый характер! А тут, уж простите, я решил посодействовать, ведь ваше отношение к Жене тоже нельзя назвать безразличным? Ведь я прав?!

Слова Кирилла меня смутили и обезоружили, но не они привлекли мое внимание, а то, как он его называл, и я переспросила.

– Женя… – ответил Кирилл и улыбнулся. – Это его имя. Вы не знали?

– Нет…

Когда Кирилл назвал Женю настоящим именем, мне стало так тепло на душе, будто отыскался и встал на место недостающий кусочек картинки. Почему я сама не догадалась? Ведь его псевдоним англоязычный вариант имени. У страха и вправду глаза велики! Как порой можно не замечать очевидное!

Вдалеке мы увидели Женю, он направлялся в нашу сторону. Кирилл сразу засобирался и, наспех попрощавшись, вышел из беседки. Я вслед пригрозила ему кулаком, он лишь ухмыльнулся, поздоровался с Женей и удалился, а мы пошли гулять…

Было четыре часа дня: идти далеко не хотелось, поэтому сегодня мы кормили белочек. Эти юркие озорницы давно привыкли, что их постоянно подкармливают местные жители и отдыхающие. Но, к сожалению, наше занятие продлилось недолго. Незаметно небо затянуло тучами, и начал накрапывать дождь. До санатория идти не было смысла: мы бы промокли насквозь, поэтому укрылись в беседке. Благо их здесь предостаточно. Ветер стих, и моросящий дождь практически на нас не попадал, но становилось зябко.

– Ты замерзнешь, – произнес Женя и, взяв меня за руку, увлек за собой. – Идем, садись на колени. – Я нерешительно опустилась. – Ближе, я накину ветровку.

Я вздрогнула.

– Мне интересно, ты всегда будешь вздрагивать при мне?

Я улыбнулась и прилегла к нему на грудь, лишь бы только не чувствовать его пронизывающий взгляд. Он обнял меня и укрыл ветровкой, так мы и просидели, пока дождь не прекратился.

Мне хорошо с ним, спокойно на