– Понял тебя, Кефир. Задачу свою знаете. Работайте! В эфир выходить только в крайнем случае! Дрюня! – Прапорщик тут же возник рядом. – Всё! На позиции!

Бесшумными тенями скользя за деревьями, разведчики вышли из рощи и мгновенно растворились в отведенных каждому складках местности.

Седой удовлетворенно осмотрелся и не заметил нигде никаких признаков присутствия человека.

– Мага, Наиль! – вызвал он водителей. И, получив подтверждение приема: – Готовность полная. На исходные!

Из переулка тихо, почти бесшумно показалась «шестерка» и, прижимаясь к деревьям, выехала, удаляясь, на улицу…

Седой шагнул из-за дерева, за которым укрывался, и в три широких прыжка преодолел расстояние до своего «окопа», где уже удобно устроился Джоник, контролируя выход из-за ближайших домов селения…

* * *

– Русские? – Шамаев сидел, полуобернувшись, на переднем сиденье. – Русские все виновны! Женщины, дети, старики! Почему? Потому что они платят налоги, а на эти налоги правительство покупает бомбы, ракеты, которыми нас бомбят! Они все – все россияне – подлежат наказанию по законам священного джихада!

– И что, эта война никогда не закончится? – Корреспондент радио «Свобода» Ингрид сидела на заднем сиденье «Ниссана», судорожно ухватившись за стойку подголовника, с трудом удерживая микрофон у лица Шамаева. Машину нещадно болтало на старой, разбитой дороге…

– Как завещал нам наш президент Джохар Дудаев, да продлит Аллах его дни в райских садах, – высокопарно промолвил Шамаев, – даже если в этой войне погибнет 70 процентов чеченцев, выжившие 30 процентов будут жить в свободной стране!

Ингрид чуть не прыснула от смеха… «В свободной от кого? – подумала она. – От населения?» Но профессионализм сработал, и она сохранила невозмутимую мину на сухом, некрасивом лице, не изукрашенном косметикой.

– Поэтому война будет продолжаться… – Шамаев задумался. – Короче! Мы будем убивать русских кафиров, пока они не примут ислам! Что я еще могу сказать?

– Но Россия – монстр! – воскликнула Ингрид. – Это же колоссальная сила и мощь государства и его ар…

– Э-эй, смотры, смотры! – вскричал вдруг водитель, небритый грузин Гиви, перебив монолог Ингрид. – Машин появилса навстрэча!

Шамаев посмотрел на дорогу и увидел впереди на улице селения белую «Ладу», быстро приближающуюся к выезду из населенного пункта. Он напрягся и уже ухватил рукой ствол автомата, стоявшего между ног… но успокоился. Было видно, что водитель в машине один. Он гнал машину по улице, оставляя за собой густой шлейф пыли.

В этот момент с боковой грунтовки, идущей в обход селения, из ореховой рощи вылетел рыже-оранжевый «Москвич» – шедевр советского автопрома… Авария была неизбежна. Водители ударили по тормозам, машины занесло в пыли, но все было тщетно – автомобили столкнулись, и от удара их развернуло поперек дороги…

Гиви расхохотался. Давясь смехом, он упер указательный палец в лобовое стекло и прохрипел:

– Вот эта мастэр, да! Джигит, да! Два антамабыль на вэсь сэло, дарога савсэм пустой, нэт, он всо рамно стукнулся умудрылся!

Следовавший впереди «УАЗ» с личной охраной амира резко принял вправо и остановился.

– Объезжай! – скомандовал Шамаев Гиви. – И становись рядом.

Из «УАЗа» вышли трое охранников и встали впереди машины, с интересом глядя на происходящее и похохатывая время от времени. А водители столкнувшихся машин, выскочив на дорогу, выясняли отношения, хватая друг друга за грудки и выражая свое отношение к случившемуся яростными криками.

Шамаев пытался понять, что они орут, но, кроме слова «шайтан», ничего не смог разобрать.

– Ахмет, кто они? – обратился амир к старшему из телохранителей. – Не могу понять, на каком языке они разговаривают…

– Один, по-моему, даргинец или табасаранец – даг, короче. Второй, наверное, ногаец, – ответил Ахмет, показав в ухмылке два ряда металлических зубов, вставленных ему умельцами-зэками в лагере Республики Коми, где Ахмет десять лет валил лес. – Самое смешное, что каждый орет на своем языке. Но смотри, понимают друг друга!

Охранники расхохотались.

Ингрид толкнула локтем оператора – Гюнтера.

– Ты снимаешь? – прошипела она.

Гюнтер кивнул в ответ.

– Давай выйдем, – сказала Ингрид. – Нужно снять качественную картинку. Это же шедевр! Эксклюзив!

Гюнтер, не прекращая съемку, выбрался из машины. Ингрид встала рядом с ним, протянув микрофон в сторону аварии на дороге.

Охранники из второй машины вышли и, оглядываясь на лес, прикрыли спину амира.

– Ахмет, разгоните их! Нам ехать нужно! – приказал Шамаев.

Охранники вразвалочку направились к дерущимся.

Поговорив с водителями разбитых машин, они растолкали их в разные стороны и отправились обратно. Но не успели телохранители амира пройти и двадцати метров, как водители вновь налетели друг на друга петухами…

Время было дорого. Шамаев вовсе не собирался проводить шуру в 12.00, как было сообщено всем амирам малых и больших отрядов. Он планировал появиться в селении неожиданно, рано утром, и сразу же провести совет. Для этого он разослал указание всем моджахедам прибыть в селение вечером накануне шуры. Даже если информация просочится к федералам, блокировать селение они в таком случае не успеют… Амиры уйдут задолго до назначенного времени.

Шамаев был осторожен и хитер. И идея Масхадова провести шуру в нейтральном населенном пункте ему не нравилась изначально. А тут еще эта навязанная ему Асланом парочка «киношников»… Понятно, что командиру нужно показать миру, что армия Ичкерии живет и сражается, что его командиры проводят военные советы в селениях, которые федералы считают нейтральными… Понятно, что сюжет с чинно сидящими за столами с прохладительными напитками и чистыми листами бумаги перед собой, обсуждающими план военных действий амирами будет на ура воспринят западными телеканалами… Но почему он, командующий Западным фронтом армии Ичкерии Абдулла Шамаев, должен рисковать собой и своими амирами, добровольно-принудительно влезая в гнездо мунафиков, сотрудничающих с федералами и готовыми на предательство своей армии в угоду России?!

И Шамаев занервничал.

– Да прекратите вы этот цирк, в конце концов! – заорал он Ахмету. – Растащите машины и освободите проезд! – И подтолкнул остававшихся с ним охранников в сторону дороги…

Забросив оружие за спину, охранники отправились к машинам сельчан. Растолкав дерущихся водителей, они начали враскачку растаскивать аварийные машины в разные стороны, освобождая проезд.

Шамаев, занятый интервью с Ингрид и отвлеченный аварией, вдруг вспомнил, что выслал вперед дозор – сапера и двоих разведчиков с заданием проверить дорогу перед тем, как он с охраной проедет по ней. Они должны были ждать их здесь – на въезде в селение. Он задохнулся плохим предчувствием и сделал шаг вперед…