Ежевечерний ужин оставался самым трудным ежедневным событием для нее. Ей не хотелось встречаться с Рафаэлем, но, когда его не было, она испытывала чувство разочарования, и это угнетало ее. Казалось, чем меньше она видит его, тем лучше при сложившихся обстоятельствах, но она совсем не была уверена в том, что не хочет его видеть.

Донья Луиза проявляла значительный интерес к успехам своего внучатого племянника и часто сама приходила в детскую, позволяя Карлосу демонстрировать ей свои таланты. Мальчик с радостью показывал всем, кто интересовался, свои поделки, и Лауре хотелось, чтобы Рафаэль чаще вспоминал о существовании своего сына, поощрял его успехи. Только один раз после поездки в Альгесирас он провел некоторое время с Карлосом. Это было рано утром, еще до того, как донья Луиза и Лаура проснулись. Он забрал Карлоса из детской на верховую прогулку по широким просторам, где паслись быки. Лаура сначала пришла в ужас оттого, что Рафаэль повез своего сына туда, где обитают эти опасные животные, но Элизабет только улыбнулась и сказала, что с отцом Карлосу опасность не грозит.

Поскольку Лаура не знала, что Карлос и раньше ездил верхом, она спросила Элизабет, можно ли и ей совершать такие поездки с ним, но Элизабет выразила сомнения.

— Я не думаю, что дон Рафаэль позволит вам ездить верхом на мыс, — ответила она, покачав головой. — В конце концов, вы должны признать, что не имели дела с быками, — скептически улыбнулась она.

Лаура рассказала ей о своей встрече с Рафаэлем в то первое утро, когда она отправилась одна на прогулку. Она вздохнула и кивнула головой.

— Да, наверное, вы правы. Но какой опыт у Раф… я хочу сказать, у дона Рафаэля? — Ее щеки порозовели.

— Дон Рафаэль сам участвовал в бое быков. Вы ведь знаете об этом? — спросила Элизабет.

— На арене? — уставилась на нее Лаура.

— Конечно. Испанские мужчины все жаждут испытать трепет и возбуждение корриды. Это, пожалуй, равносильно, скажем, автомобильным гонкам в Англии.

— Я не знала, — воскликнула Лаура. Она спрятала глаза, презирая себя за волнение, охватившее ее при мысли, что Рафаэль может рисковать на арене, подвергая себя угрозе увечья или даже смерти. Она вздрогнула. А вдруг Элизабет заметила ее волнение?

Словно отвечая на ее мысли, Элизабет заметила успокаивающе:

— Он не сражался с быками уже много лет. Сейчас его интересует только их разведение.

— А что, в Костале есть арена для быков?

— Ну, это нельзя назвать ареной. Плоский круг, вот и все. Там жители деревни демонстрируют свое мастерство. Быки бывают убиты очень редко…

— А откуда вы знаете, что дон Рафаэль не участвует в этом теперь?

— Я не знаю. — Элизабет развела руками. — Ну а если и участвует, то что, Лаура? Почему вас это так беспокоит? Ради бога, уж не влюбляетесь ли вы в этого человека? — Она воздела глаза к небу. — Это было бы большой глупостью!

Лаура вспыхнула, хотела что-то сказать, но в это время прибежал Карлос из детской и позвал посмотреть замок, который он построил из песка. И она поспешно скрылась под испытующим взглядом Элизабет.

На следующий день Лаура получила послание. Лиза вручила его ей после обеда, и она с любопытством разорвала конверт, думая о том, кто бы мог писать ей. Она вздохнула — письмо от Педро Армеса, который приглашал ее вечером поужинать с ним.

Она показала записку Элизабет, которая странно посмотрела на нее:

— Вы собираетесь принять приглашение?

— Я не знаю, — вздохнула Лаура. — Как вы думаете, стоит ли?

— Я не могу вам сказать, — ответила Элизабет беспомощно. — Возможно, это неплохая идея!

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что вы слишком поглощены тем, что происходит здесь. Уехать из Мадралена на некоторое время и взглянуть на все со стороны для вас неплохо.

Лаура задумчиво посмотрела на пожилую женщину:

— Вы очень проницательны, Элизабет.

— Напротив, я совсем не проницательна, — грустно улыбнулась Элизабет Латимер. — Если бы я была проницательной, я заподозрила бы некоторые подводные течения, когда вы приехали сюда.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что вы знали дона Рафаэля до того, как приехали в Мадралена, не правда ли, Лаура?

— Хорошо, да, — сказала она, покраснев. — Ну и что из этого?

— Дон Рафаэль озлобленный человек. — Элизабет пожала плечами. — Я не думаю, что он изменится. То, что его озлобило, он не в силах забыть, и в этом ему никто не поможет.

— Но что же это было? — Лаура нетерпеливо покачала головой. — Что сделало его таким… таким холодным?

— Я не могу сказать этого, Лаура, — нахмурилась Элизабет.

— Да, конечно, вы — его верная нянюшка, не так ли? — почти враждебно спросила Лаура.

— Если бы я считала, что, рассказав вам, я помогу Рафаэлю, я бы сделала это, — ответила Элизабет спокойно. — Однако все это — старая история, и я не думаю, что, узнав все, вы в силах будете помочь ему.

— Понятно, — отвернулась Лаура. Она снова посмотрела на Элизабет. — Скажите мне только, были ли дон Рафаэль и его жена… любовниками?

Элизабет посмотрела на нее изучающе:

— Вы так молоды, Лаура. Вы не понимаете, что такое испанский гидальго. Любовь — как вино, которое добавляют к еде. Если у кого-то есть вино, ему повезло, но если вина нет, разве это портит аромат пищи?

— Вы хотите сказать, что они друг друга не любили? — воскликнула Лаура.

— Любовь — это роскошь, — заметила Элизабет, вздыхая. — Не каждый может себе ее позволить.

— Понятно, — вздохнула Лаура. Она взглянула на записку, которую держала в руках. — Я думаю, что приму это приглашение. Сначала я сомневалась, но теперь это будет неплохо, пожалуй…

— Это не понравится дону Рафаэлю, — пробормотала тихо Элизабет.

— Я знаю, что не понравится, — холодно сказала Лаура.

Договорились, что Педро Армес заберет ее из дома в семь пятнадцать вечера, и Лаура спросила разрешения на это у доньи Луизы. К сожалению, Розета Бургос присутствовала при этом, но все равно рано или поздно дон Рафаэль узнает об этом. Ну и что тогда? Наиболее вероятной его реакцией будет равнодушие.

Она тщательно оделась в вечернее платье из синего шифона с широкой, развевающейся укороченной юбкой, набросила на плечи белый шелковый шарф, распустила волосы, перехватив их на лбу белой лентой. Она выглядела юной и привлекательной и слегка досадовала, что Рафаэль не увидит ее в таком виде.

Педро Армес приехал на блестящем «мерседесе». Он с удовольствием оглядел ее, и она присоединилась к нему, когда он беседовал с доньей Луизой. Та ничем не выказала своего отношения к их встрече, была безупречно вежлива, и Лаура благодарно улыбнулась ей.