– Значит, уже получается понемногу! – обрадовался ее вымышленный друг, он же бывшая галлюцинация, он же ситуативно уплотнившийся дух непонятного назначения.

Ну, то есть как – непонятного. На самом деле очень даже понятного. Просто не очень-то выразимого словами и не укладывающегося в уме.

На набережной он решительно повернул налево. «Вот интересно, – подумала Эва, – где это мы собираемся кофе пить?»

На всякий случай сказала:

– Если мы идем в «Кофеин» на Белом Мосту, так его еще летом закрыли из-за ремонта.

– Закрыли, – подтвердил ее спутник. И с несвойственным ему обычно злорадством добавил: – Давно было пора!

– Надо же. Была уверена, вам нравилось это кафе прямо на мосту.

– Что оно на мосту, очень нравилось. Но там вечно толкались толпы народу, так что не оставалось свободных мест. При этом кофе, будем честны, ни к черту. Стабильно хуже, чем во всей остальной сети. Вот увидите, у меня гораздо лучше получится. Кофе – моя специализация, он у меня всегда выходит отлично, даже когда я его не варю.

– Понятно, – кивнула Эва.

Потому что на самом же деле понятно. Где и пить кофе с этим… скажем так, удивительным природным явлением, если не в закрытом с лета кафе, которое к их приходу, конечно, открылось, как миленькое. Ну то есть сам киоск как был заколочен, так и остался, но за ним на площадке рядом с перилами появились два неудобных металлических стула и складной деревянный стол из «Икеи». И два оранжевых картонных стакана с кофе на этом столе.

Не успели усесться, как мост под ними ощутимо вздрогнул и медленно двинулся вверх по течению, словно огромный паром. Эва даже не удивилась. Знала же, с кем связывается. Рядом с этим типом вообще что угодно может случиться. Плывущий по реке мост – еще вполне ничего.

– Извините, что в стакане не водка, – сказал Иоганн-Георг, сдвигая на затылок газетную шапку, отчего его умеренно дурацкий вид сразу стал запредельно дурацким. – Водка тоже обязательно будет, но потом. Хотя вру, вряд ли именно водка, Кара ее терпеть не может…

– Кара? – удивилась Эва. – А при чем тут она?

– При том, что сегодня я – ее посланец. Практически вестник богов. Правда, без крылатых сандалий, но только потому, что на босу ногу в них уже холодно, а надевать носки под сандалии даже для меня перебор. Так вот, божественная Кара просила вам передать, чтобы зашли за ней на Олимп, в смысле, в комиссариат на Альгирдо примерно в половине седьмого. Она бы вам сама позвонила, но у них там прямо с утра была какая-то мелкая заварушка, и ее телефон съел демон. Ну, на то и полиция, чтобы каждый день рисковать!

– Демон съел телефон, – меланхолично повторила Эва. И, запоздало осмыслив сказанное, встрепенулась: – Какой еще демон?!

– Да какой-то залетный, – неопределенно пожал плечами вестник богов. – Я сам его не видел, только рассказов наслушался. Говорят, вылез из открытого Пути на холме Тауро и принялся там бузить, даже толком не материализовавшись, что, собственно, к лучшему. Если бы набрался терпения и отсиделся в кустах до полной материализации, весь город мог бы поставить на уши, а не только ребят из Граничной полиции. Но этот звездный шанс бедняга профукал; ну, сам дурак…

– И он съел Карин телефон? – перебила его Эва. – Демоны питаются гаджетами?!

– А почему нет? Надо же им хоть чем-то питаться. Некоторые невоспитанные злобные демоны пожирают все, что попадется под руку. Вернее, под клык. Одни от неутолимого голода, а другие глотают полезные вещи специально, чтобы всем вокруг досадить. Этот был вроде как раз из второй категории. Вредный такой. Ну или вредная, хрен его разберет, мальчик оно, или девочка, или что-то еще. Кара говорила, как оно называется, да я сразу забыл. У меня ужасная память на всякую заумную терминологию. До сих пор не понимаю, как экзамен по философии в свое время сдал… ну и чего вы смеетесь? Отлично, между прочим, я его сдал, на пятерку, тогда еще пятибалльная система была. Зато потом выкинул все эти бессмысленные нагромождения звуков из головы и новые туда не пускаю. Поэтому не запомнил, как называется Карин демон. Но совершенно точно не шарский. Шарские демоны – заиньки и мимими. Они не едят бытовую технику. И не кусаются. Только обиженно ревут, как девчонки, если долго их не кормить.

– Слушайте, да с вами никакой водки не надо, – вздохнула Эва. – И так уже все хорошо. Сижу на плывущем куда-то мосту, на, готова спорить, несуществующем стуле, слушаю сплетни о демонах. И это теперь моя жизнь!

– Отличная жизнь, по-моему. Мне даже завидно. Хотя, по уму, завидовать нечему: я же тоже здесь с вами сижу. Ну, правда, сплетни про демонов не слушаю, а сам рассказываю. Рад, что вам уже водки не надо. Не зря, выходит, на свете живу.

– А были сомнения?

– Естественно. Были, есть и вряд ли однажды куда-то денутся. У человека с пятеркой по философии сомнения будут всегда и во всем, даже если окончательно перестанет быть человеком. А я пока не то чтобы совсем окончательно перестал, – усмехнулся он, доставая из газетной шапки сигарету. И сам же ей удивился: – Ничего себе, какой шикарный у меня теперь портсигар!

Отдал сигарету Эве. Сказал:

– Ваши на работе остались, я правильно понимаю?

– Ну да, – улыбнулась она. – Я же буквально на минутку выскочила. В магазин. Сумку купить хотела. Вчера увидела в витрине идеальную сумку своей мечты, но было закрыто, а тут в середине дня внезапно свободные полчаса, решила, как раз успею. Ничего кроме карты и телефона с собой не взяла. Но почему-то пошла совершенно в другую сторону. Туда, где меня поджидала работа. Впрочем, эта работа меня теперь везде поджидает, хоть вовсе на улицу не выходи.

– Значит, тоже не зря на свете живете, – заметил Иоганн-Георг.

– Да я и так не то чтобы сомневалась. У меня, в отличие от вас, по философии была тройка, и та натянута исключительно из гуманности. Так что мне в этом смысле полегче. Но только в этом. Не в остальных.

– Трудно сейчас быть вами? – прямо спросил он.

– Трудно – не то слово. Но с тем, как было прежде, конечно, не сравнить. Теперь у меня есть опора, и это – лучшее, что могло в моей жизни случиться. Когда понимаешь, что происходит, и точно знаешь, что с этим делать, а если не знаешь, есть у кого спросить, можно справиться с чем угодно. Вообще не вопрос. Если бы кто-то мне раньше сказал, что однажды я стану слышать голоса умирающих, доносящиеся из прошлого, я бы сразу, не сходя с места, свихнулась, чтобы до этого чудесного дня в сознании не дожить. Но ничего, дожила и даже этому рада… бываю. В некоторые моменты. Вот прямо сейчас – точно да.

– Голоса умирающих из прошлого? То есть уже давным-давно мертвых людей? – изумился Иоганн-Георг. – Никогда о таком не слышал. Впрочем, я совершенно не разбираюсь в смерти. Я больше по жизни специалист.

– Да, некоторые умирающие зовут на помощь из прошлого. Те, кто тяжело уходил, но имел достаточно воли, чтобы в последний момент у всего мира сразу помощи попросить.