Она улыбнулась, понимая, что это было почти как знак— её ребенок, говорящий ей, что это нормально, занять второстепенное положение, учитывая то, что она в настоящее время переживает.

Возможно, это было правильно. Возможно, пришло время отойти в сторону, чтобы в полной мере насладиться новыми обстоятельствами своей жизни. Конечно, было легче сказать, чем сделать, и даже когда они с Ярдли строили планы на предстоящий день, она не могла не чувствовать себя немного обиженной.

Когда она закончила разговор, Эллингтон, также освободившийся к тому моменту, вопросительно посмотрел на неё.

«Что тебя рассмешило?» - спросил он.

«Что? Ничего…»

«Ты улыбаешься. Как будто еле сдерживаешь смех»

«Я думаю, что ребёнок двигается».

«Что? Толкается? Не слишком ли рано для этого?»

«Может и рано, но такое бывает. Это называется «трепетом». Но честно говоря, это могут быть просто газы».

«Неужели?»

Она снова улыбнулась и покачала головой. Эллингтон подошёл к ней и обнял.

«Как думаешь, я смогу почувствовать эти толчки, если приложу руку?»

«Даже не знаю. Ребёнок ещё совсем крошечный».

Эллингтон всё равно положил руку ей на живот, надеясь ощутить движения малыша. Потом он спросил: «С кем ты говорила по телефону?»

«С Ярдли. Она и Харрисон хотят встретиться с нами сегодня попозже».

Эллингтон хмыкнул, доказывая, что на этот раз Маккензи справляется со второстепенной ролью лучше, чем он. Они оба молчали, пока Эллингтон пытался почувствовать первые движения своего ребёнка.

В тот момент для Маккензи не существовала ничего вокруг. Только она и её семья. И хотя понятие семьи всегда было искажено для неё, учитывая то, как она росла и воспитывалась, её сердце переполняла любовь и нежность. Её муж, её ребёнок...скоро этот мир станет для неё совсем другим.

В ней было достаточно надежды и благодарности, чтобы принять внешний мир таким какой он есть, пусть даже ненадолго.

Они встретились с Ярдли и Харрисоном в том же самом кафе, где разговаривали с Мелиссой Эвингтон. Это место казалось самым подходящим, так как находилось в самом сердце студенческого городка. Несмотря на то, что тревожные настроения распространились по всему кампусу, в общественных местах это ещё не ощущалось. Маккензи связывала это с тем, что средь бела дня, в центре кампуса, студенты чувствовали себя в безопасности. Но даже ночью на этих ухоженных лужайках и тротуарах им ничто не должно угрожать.

Маккензи стало не по себе. Она оглядела всех студентов в общей зоне, девушек в частности, и задалась вопросом, многие ли из них действительно боялись серийного убийцы, но не хотели показать это.

«Прежде всего, - сказала Ярдли, - я думаю, что ваше отстранение - это дерьмовый шаг. Мы просмотрели все материалы дела и пришли к тем же выводам, что и вы. Мы собираемся отправиться в квартиру Джо Хейли, чтобы осмотреться, но все мы знаем, что это не даст никаких результатов».

«Какие зацепки у вас сейчас есть?» - спросил Эллингтон.

«Всё указывает на Уильяма Холланда, - сказал Харрисон, - но что-то тут не сходится. Я имею в виду, непохоже, чтобы он был убийцей».

«Нам надо проявить осторожность, - сказала Маккензи. - Если мы сейчас арестуем кого-нибудь из сотрудников Университета, будет скандал. А если при этом выясниться, что мы задержали невиновного, это очень плохо скажется и на учебном заведении, и на бюро».

«Кроме того, - сказала Ярдли, - у полиции есть сотовые телефоны, принадлежавшие Кристин Линч и Джо Хейли. Они оба защищены паролем, но скоро всего мы получим доступ к текстовым сообщениям и истории звонков».

«Отлично».

«А как насчёт вас, ребята?- спросила Ярдли. - Ничего нового?»

«Вообще-то кое-что есть. Сегодня утром я обнаружила определённую связь между всеми тремя убитыми девушками. Вы уже, наверное, слышали о местном политике, Ниле Руни. За него голосует много молодых избирателей. Но моё внимание привлёк его менеджер кампании, некий Дэниел Хамфри. Мало того, что и Джо, и Кристин, и Мари есть у него в друзьях на Facebook, он был замешан в скандальной истории о двойном изнасиловании».

«Это действительно многообещающая зацепка», - сказал Харрисон.

«Недостатком, - заметил Эллингтон, - является то, что все наши ключевые свидетели, которые могли бы опознать убийцу, мертвы».

«Да, но мы можем найти больше информации, - сказала Ярдли. - Что, если мы сможем получить доступ к списку всех зарегистрировавшихся на веб-сайте Руни? Я предполагаю, что они все должны были пройти через этого парня Хамфри, верно?»

«Я тоже так думаю, - сказал Маккензи. - Я могу помочь вам с этим. Мы можем достать список всех женщин, которые работали в этой кампании - особенно девушек-студенток Университета Куин Нэш».

«Подожди, - сказала Ярдли, - ты думаешь, что этот парень, Хамфри, стоит за убийствами?»

«Вовсе не обязательно. Но он - единственная связь между всеми тремя убитыми девушками, и в прошлом, судя по всему, у него были большие проблемы с женщинами и с законом».

За столом снова воцарилась тишина. Но Ярдли, отличающаяся крайне прагматичным подходом к делу, нарушила её.

«Чёрт, как неловко. Просто... Я не хочу, чтобы вы двое бегали по поручениям и делали бумажную работу за нас».

«Всё в порядке», - сказал Эллингтон, хотя судя по его голосу, это было не так.

«Да. Это лучше, чем быть полностью оторванными от дела».

«Итак, как я понимаю, - сказала Ярдли, - мы находимся в безвыходной ситуации. Если мы будем разрабатывать Холланда, то рискуем попасть в скандальную ситуацию с Университетом. Если мы будем заниматься теми, кто тесно связан с кампанией местного политика, то рискуем разозлить всю местную политическую элиту».

«Руни - независимый политик, - усмехнулся Эллингтон. - Сомневаюсь, что кто-нибудь будет возражать».

«Шутки в сторону, - сказала Маккензи, - мы сделали официальный запрос. Вашингтон должен был прислать нам информацию о женщине, которая рассказала о том, что подверглась сексуальному насилию со стороны Хамфри».

«Честно говоря, - сказал Эллингтон, - я не думаю, что это нам что-то даст. Тем не менее, мы отправим вам копию материалов, как только получим их. Эта женщина кажется из тех, кто не прочь поболтать. Я бы сам позвонил ей, но копание под политических деятелей с точки зрения Макграта может быть слишком рискованным занятием».

Маккензи посчитала замечание Эллингтона слишком колючим. Она понимала его, хотя и не привыкла к тому, что он так агрессивно относится к тому, чем недоволен.

«Не беспокойтесь, - сказала Ярдли. - Мы сами займёмся этим. Значит, вы считаете, что копать под Хамфри перспективнее, чем заниматься Холландом?»