Что именно он хочет найти, Стас и сам не знал. Возможно, орудие преступления. Но он, поскольку был опером с большим стажем, знал, как тщательно собирают улики, когда в общественном месте найден криминальный труп. Это ведь ЧП! Здесь, в парке, дети гуляют! А если он девочку несовершеннолетнюю изнасилует и убьет? И работала здесь опытная бригада, несколько экспертов, и собака была. Они тут все облазили и обнюхали. Все, что можно, собрали.

Снег и лютый мороз – вот главные препятствия к установлению истины. Никаких отпечатков, разумеется, нет. ДНК преступника? Его еще найти надо, чтобы сравнить.

Стас знал, где нашли труп, ему показали место в парке, обозначенное крестиком. И спросили при этом, где он видел подозрительного мужчину высокого роста и в бейсболке, несмотря на лютый мороз. Стас наугад ткнул пальцем в одну из дорожек. Иванова шла по парку, двигаясь по часовой стрелке, маньяк шел навстречу, значит, двигался против нее.

«Есть еще как минимум три выхода из этого парка. Мама дорогая, сколько же домов им придется обойти! Убийца шел навстречу, а значит, и это скорее всего, он живет не в том же доме, где Ивановы. Полиция наткнулась на нее по чистой случайности. Опрос проводила молодая женщина, сотрудник, скорее всего, неопытный, которого бросили на рутину. На авось. Авось и сработал», – рассуждал Стас, осматривая примятые кусты и обломанные снизу елки. Искали тщательно.

Ничего там, разумеется, уже не было. Никаких улик. Поэтому Стас решил спуститься к роднику. Хоть водички набрать. И канистра в машине нашлась. Мороз немного ослабел, и в парке появились люди. Даже дети, которые с визгом катались на ватрушках. Это был первый более или менее теплый день после сильных, двадцатиградусных, морозов, когда немногие родители рисковали прогулять в парке своих чад.

Стас поморщился, вспомнив, что дома его ждет такой же сумасшедший детский визг, и решил уйти подальше от «пингвинятника», как он тут же окрестил горку, с которой орущие от восторга дети спускались на санках и ватрушках в овраг.

И Стас свернул на родник, который был в низине. Туда вела довольно крутая лестница, ступеньки и перила которой обледенели, а поскольку были праздники, то коммунальщики не спешили везти сюда речной песок и посыпать дорогу к роднику, чтобы народ, главным образом пенсионеры, тут не покалечился.

Этим и объяснялось относительное безлюдье в уютном уголке парка: очень уж скользко. Вода, проливаясь из канистр, которые люди наполняли доверху, тут же застывала, образуя ледяную корку. Стас и сам пару раз поскользнулся и чуть не упал.

На роднике было несколько человек, все они спешили набрать воду и уйти. Мороз еще был ощутимым, градусов пятнадцать. Но Стас решил прогуляться. Парк был огромный, вода с горы, в недрах которой и был родник, лилась в речушку, где, несмотря на мороз, плавали утки, просто-таки в немыслимом количестве. Стас какое-то время смотрел на прикольных уток, некоторые аж примерзли ко льду, им оставалась лишь небольших размеров полынья. Похоже, все утки, оставшиеся зимовать в этом парке, слетелись к одной-единственной полынье, образовавшейся благодаря впадающему в нее роднику. Бившая из-под земли вода не замерзала никогда.

И вдруг Стас увидел нечто странное, чего здесь явно быть не должно. Внизу, у воды, а точнее, почти на самом краю сковавшего речушку льда лежала большая черная сумка. С такими и ходят на родник, в нее можно поставить пару пятилитровых канистр.

«Откуда здесь сумка?» – напрягся он. Чутье опытного оперативника сработало тут же. Сумка не лежала, не стояла, она валялась, и ее уже успел припорошить снежок. Если бы не острое зрение, а у Самохвалова уже начиналась дальнозоркость, он ее и не заметил бы, эту потрепанную сумку, как и большинство проходивших здесь людей. Да и какие люди у реки, в лютый-то мороз? И снегу навалило.

Он оглянулся: никого. И осторожно стал спускаться, цепляясь за ветки деревьев, чтобы не поскользнуться и не загреметь вниз. Берег был довольно крутой и скользкий. А когда спустился, то снова подумал: «Бойтесь своих желаний».

Он ведь подсознательно хотел найти. Чтобы раскрутить это дело и всем им доказать. Что доказать и кому доказать, он и сам не понимал. Чувства были противоречивые ровно до этого момента. А сейчас он понял, что Иванова-то права. В столице завелся маньяк. И это уже третья его жертва. Из тех, что нашли.

Убийца ее даже не прятал. Просто спустил с тропинки вниз, к самой реке, туда же швырнул и сумку. Женщина устроилась так, что сверху, с дороги ее не было видно. И только спустившись к сумке, Стас увидел, что рядом скорее сидит, чем лежит мертвая блондинка, без шапки, которая, видимо, потерялась во время борьбы. Женщину придерживали своими ветками растущие рядом деревья, и она словно задремала, заглядевшись на уток, уронив голову на грудь.

Поскольку был сильный мороз, зрелище можно было бы даже назвать красивым. Жутко красивым: убитая напоминала экзотическую бабочку, которую зима застала врасплох. Она и сидела, как бабочка, приколотая к белой бархатной подушечке, потому что снег вокруг был девственно-чистым. И Стас понял, что убили уж точно не сегодня. Сегодня снег не шел, день выдался солнечным, небо было без единой морщинки, словно натянутая на каркас голубая шелковая ткань.

Рядом сверкал на солнце лед, покрытые инеем деревья были сказочно прекрасны, и яркая куртка женщины, и ее белокурые волосы, местами вмерзшие в склон, тоже сияли на солнце. Стас поднял голову вверх и прикинул: значит, убийца спустил ее вниз, а потом просто разжал руки. И она села у реки, в которой теперь плавали утки. Не упала, покатившись вниз, а именно села. Убийца – физически сильный мужчина, высокого роста. Коротышке этот трюк проделать не под силу. Подходит под описание Люськи Ивановой. Значит, тем вечером в парке на нее и в самом деле напал маньяк. И ей невероятно повезло.

Стас не удержался от искушения и, положив на землю пустую пятилитровую канистру, куда решил набрать воды на обратном пути, аккуратно, за волосы, приподнял голову убитой женщины, чтобы увидеть ее лицо. И тут же отпустил: оно было ужасно. Все располосовано так, что невозможно было понять, красива блондинка или же нет и сколько ей лет.

«Скорее молодая», – подумал он и достал телефон. Стас звонил в дежурную часть, где с час назад у него брали свидетельские показания. Хмурый капитан, явно недовольный тем, что приходится работать в праздники. Шлейф запахов, исходящих от мужика, чьи щеки и подбородок были покрыты щетиной, был выразительным, послепраздничным: винные пары, жевательная резинка и резкий мужской парфюм. Хорошо хоть, телефончик дал. После того, как узнал, что говорит с бывшим коллегой. Смилостивился.

– Это Самохвалов. Да, я вспомнил кое-что еще. То есть нашел. Короче: у нас еще один труп. Выезжайте. Да, это женщина.

Машинально он сказал «у нас». А дав отбой, сообразил: так и замерзнуть можно. Они приедут через полчаса или даже через час. А ему все это время придется стоять у реки в пятнадцатиградусный мороз. Вспомнив о морозе, Стас тут же его и почувствовал. Он уже давно бродил по парку. Даже в теплой куртке и зимних ботинках он ощутил, как сильно замерзли ноги, особенно бедра спереди, где их прямо-таки сковал мороз, и икры. Их начало неприятно покалывать, пальцы рук тоже. Стас с досадой вспомнил, что не надел перчатки на меху, схватил другие, на шерстяной подкладке. Он ведь не рассчитывал на долгую прогулку, в парк Стаса понесло спонтанно, после того, как он разозлился на дежурного сотрудника уголовного розыска. За его бурчание и подозрительность.