Лавка стояла на высоком холме позади колокольни. Вдалеке, будто лес зубочисток, маячило Кладбище Ветряков. Лавчонка была плохонькая, запущенная: деревянные стены потрескались и облезли, перекосившаяся щелястая дверь с трудом держалась на проржавевших петлях. Буквы из наполненных водой трубок мягко светились голубым и складывались в вывеску «СВЕШАРЫ ДЖЕНКИНСА». Несмотря на то, что вид у лавчонки был совершенно непривлекательный, под стенами толпились горожане. Некоторые пытались втиснуться в саму лавчонку, остальные удовлетворялись тем, что заглядывали в окна.

– Ишь, какое место популярное, – сказала Кара. – Должно быть, хорошим товаром торгуют?

– Дженкинс-то? – переспросил Лукас. – Да нет. Дороговато и качество так себе. И фонаря-то толком не засветишь. Мистер Дженкинс в основном в другие города свой товар возит. В Грейклауд, в Бренчтон, – что они там понимают? А большую часть своих свешаров он перетирает и продаёт на топливо для свупа.

Тафф, похоже, собирался забросать его вопросами, но Кара зажала братишке рот и спросила первой:

– Тогда зачем же все эти люди здесь собрались?

– Повидать Бетани! – ответил Лукас так, будто ответ был очевиден. – Она скоро закрывается, но я сперва загляну в лавку и передам ей, что тебе надо поговорить с ней наедине. Жалко, что я не смогу остаться, но мне надо передать мистралям подробный отчёт о том, как всё сегодня прошло. Ох, и устроит Восток мне выволочку!

Лукас протолкался сквозь толпу, явно взбудораженный возможностью повидать Бетани. Кара ощутила непривычный укол ревности. «Что же такого замечательного в этой девице?» Несколько минут спустя чья-то рука поменяла в окне табличку «Открыто» на «Закрыто», и посетители нехотя потянулись из лавки на улицу.

Кара с Таффом вошли в лавку.

Внутри было так же уныло, как и снаружи. Воздух был жаркий, липкий, воняло рыбой. На стенах висели полки, на них громоздились банки со свешарами, разобранными по размерам. За прилавком стояла невзрачная девочка: стриженые тёмно-русые волосы, карие глаза, сальная кожа в красных прыщиках…

«Это и есть Бетани? – изумилась Кара. – Да что же в ней такого особенного? И почему Лукас так уверен, что она не ведьма?»

Но тут на Кару нахлынуло тёплое чувство – и она всё поняла.

«Бетани никогда никому не могла бы причинить зла! Она друг всем людям. Замечательная собеседница. Необычайно мудра для своих лет. Самая удивительная девочка в городе!»

– Привет! – сказала Бетани. – Лукас говорил, что ты хочешь со мной побеседовать?

Слова были самые простые, но в устах Бетани они звучали прекраснее любой песни.

– Какая у вас чудесная лавка! – сказала Кара. – У нас, там, откуда мы родом, свешаров не бывает. Зато мы растим кукурузу. Мы живём на острове!

Она запнулась и умолкла. «А ну, прекрати болтать, а не то она не захочет с тобой дружить!» Кара внезапно осознала, какая дурацкая на ней одежда. «Почему бы мне не надеть фартучек, как у Бетани? Ей так идёт!»

– Какой красивый! – сказала Бетани, наклонившись через прилавок и разглядывая медальон в форме ракушки, который Кара всегда носила на шее.

– Это нашей мамы, – сказал Тафф. – Она умерла.

Бетани кивнула с искренним сочувствием, и Кара впервые в жизни почувствовала: вот человек, который действительно понимает всю глубину её потери!

– Как это ужасно – терять тех, кого любишь! – сказала Бетани.

– Вот как миссис Гальт, – сказал Тафф. – Она потеряла сына.

Бетани отреагировала с удивлением и… было что-то ещё. Она на миг отвела глаза – так, будто, как ни странно, чувствует себя виноватой. Но этого же не могло быть. В чём может быть виновата Бетани?

«Ей просто жалко миссис Гальт. Ведь это же Бетани, она всегда остро чувствует чужую боль!»

Бетани улыбнулась, и странное чувство миновало.

– Не хочешь ли взглянуть на кое-что забавное, молодой человек? – спросила она. – Раз уж там, откуда ты родом, не бывает свешаров?

Тафф кивнул, глядя на неё во все глаза с обожанием. Кара видела, что мальчик готов чуть ли не влюбиться в Бетани. Её это не удивило. Ни капельки!

Бетани вытащила из-за прилавка длинную, замкнутую в кольцо трубку, где плескалась вода. Трубка была подвешена на леске к двум деревянным столбикам, которые удерживали её над прилавком.

– Это мне Мэйсон Уэйнрайт в подарок сделал, – объяснила она. Очевидно, Мэйсон был не единственным: на столе за спиной у Бетани лежали сделанные углём рисунки, стояли букеты засушенных цветов и другие подарки, всё ещё завёрнутые в цветную бумагу. – Это модель свуповой трассы. Вы её, наверное, видели во время своих странствий. Она идёт до самой Пентовой Цитадели.

Кара вспомнила длинную трубку и слово «СВУП», выбитое на металлическом столбе.

– Эта работает примерно так же, – сказала Бетани. – Надо только добавить поезд.

Она подвесила нечто вроде длинного, узкого фургончика на скобу, приделанную к трассе снизу. «Поезд», как назвала его Бетани, был сделан из крашеных металлических пластинок, красных с золотой каёмкой.

– Ну и, конечно, свешар!

Бетани отвинтила крышечку на конце трубки и достала из ближайшей банки свешар. В пальцах Бетани свешар выглядел мягоньким и непрочным, будто зефирка, размокшая в чае. Бетани бросила свешарик в трубку, и он принялся стремительно растворяться. Вода зашипела, поголубела и забурлила внутри трубки, будто пойманный водоворот.

Поезд тронулся вперёд. Он катался по кругу, увлекаемый потоком воды, поначалу медленно, а потом всё быстрее и быстрее.

Тафф захлопал в ладоши.

– Рада, что тебе нравится, – сказала Бетани.

– Это чудесно! Но как же оно работает?

– Я даже не знаю. Свешар намагничивает воду, это я знаю точно; но чтобы объяснить как следует, нужен учёный или книжник.

Тафф подался вперёд. Его лицо было озарено голубым сиянием воды.

– А ты уверена, что это не магия? – спросил он.

Бетани отшатнулась.

– Нет, конечно! – сказала она. Её голос сделался неожиданно резким. – Отчего тебе взбрело в голову спросить такое?

– Прости, пожалуйста! Просто это кажется таким невозможным! Прошу, не сердись на меня! Если ты на меня рассердишься, я этого просто не переживу!

– Магии не существует, – сказала Бетани и снова улыбнулась. – Это же всем известно.

Она позволила Таффу ещё несколько минут полюбоваться тем, как поезд катается по кругу, а потом сказала, что ей пора закрываться на ночь. И только когда они вышли из лавки, Кара вспомнила, что так и не спросила у Бетани, не ведьма ли она. Впрочем, это было неважно. Зачем спрашивать? Бетани же и мухи не обидит.

Они пошли обратно в гостиницу. Кара представления не имела, что же делать дальше. Все идеи у неё иссякли.