Подойдя к столику, он галантно пододвинул ей стул и жестом подозвал слоняющегося поблизости официанта. После того как я отказалась от предложенного угощения, Генри сделал заказ и, расположившись между нами с Акси, заговорил:

— Простите за опоздание, Айлия, но Акси не очень просто незаметно уйти из дома.

— Это я понимаю. Но, мадемуазель, — повернулась я к девушке, — это же ваш дом, вы хозяйка. Может, имеет смысл и вести себя соответствующе?

Наследница ничего не ответила, лишь отвела глаза.

— Давайте перейдем непосредственно к делу, — засуетился Генри, протягивая невесте принесенный официантом бокал с коктейлем из кофе и яичного ликера. — Какие у вас за ночь возникли идеи?

Я собралась подробно все рассказать, но в разговор неожиданно вмешалась молчавшая до сих пор мадемуазель Энниль. Капризным тоном она осведомилась:

— И откуда у вас взялась столь абсурдная мысль? Никакая опасность мне не угрожает, тем более в доме, в котором я выросла. Еще и Генри голову задурили.

— Акси, солнышко, — взмолился ухажер, беря ее за руку. — Мы уже все обсудили, договорились, что ты сделаешь мне одолжение, просто чтобы успокоить, хорошо?

Коротко кивнув, девушка надула губы и уткнулась в свой бокал. Но уже через секунду спросила:

— А как вы планируете объяснить все остальным обитателям дома? Учтите, я не собираюсь изображать хозяйку, даже если вы вдвоем на меня накинетесь.

Генри бросил на меня полный опасений взгляд, но я поспешила успокоить Акси:

— Ничего не придется объяснять. Подумайте, пожалуйста, кто из ваших родственников сходной со мной комплекции может вдруг взять и нагрянуть в гости на несколько дюжин дней.

Совершенно неожиданно мадемуазель отнеслась к моему вопросу вполне серьезно и, наморщив гладкий лоб, уставилась в безупречно голубое небо. Генри, явно удивленный моим вопросом, собрался уточнить детали, но я остановила его, приложив палец к губам. Не стоило вмешиваться в мыслительный процесс. Я успела незаметно доесть свой торт, когда Акси очнулась и радостно воскликнула:

— Конечно! Тетушка Габриэлла. Она живет в деревушке Орьени, к югу от Оршо. Пару дней назад тетя Рейчел о ней вспоминала, надеясь, что следующий визит нашей провинциальной родственницы в столицу за покупками состоится не скоро.

Прибодрившись, я чуть выпрямилась и уточнила:

— Надеюсь, у вас в доме найдется изображение этой тетушки?

— О да, — насмешливо фыркнула Акси. — Тетушка наведывается к нам раз в два-три года и таскает всю семью по столице, запечатлевая наши облики на каждом углу, где это предлагается. В конце же ее пребывания половина табличек торжественно вручается домочадцам, принимающим подарки с искренним восторгом, ведь данная церемония означает скорое отбытие гостьи.

— Хорошо, — кивнула я, отставляя пустую чашку с остатками молочной пены. — С этим разберемся позже, а сейчас расскажите мне подробней о привычках вашей родственницы и стиле ее общения с окружающими.

Примерно через полчаса я сидела на берегу канала, рядом с моим будущим домом, поджидая Акси с обещанным изображением тетушки Габриэллы, в которую мне предстояло перевоплощаться, и собирала воедино полученные от наследницы довольно-таки разрозненные сведения. Мадам Габриэлла, как уже было сказано, жила в деревне, ведя хозяйство своих многочисленных детей и внуков. Мужа она давно выгнала из дома и при этом чувствовала себя вполне счастливой, нужной и была довольна жизнью. Примерно раз в год она выбиралась в один из крупных городов, в гости к родственникам, у которых жила около двух дюжин дней, надоедая до зубовного скрежета.

Если верить описанию двоюродной племянницы, тетушка была несколько глуповата, но очень добра и донельзя наивна. Честно говоря, услышать такое от Акси мне было смешно. Это какой должна быть мадам Габриэлла, чтобы мадемуазель Энниль охарактеризовала ее как наивную? Стиль же общения своей родственницы Акси попыталась мне продемонстрировать. Лучше всего то, что я услышала, подходило под описание «милый щебет», и это являлось для меня основной проблемой. Я с трудом представляла себе, как буду разговаривать подобным образом. Надо потренироваться. Понуро вздохнув и покорившись своей несчастной доле, я приступила:

— Добренький день! О, Рейчел, дорогая, я так рада тебя видеть! Ты немного потолстела, тебе не кажется? И твоя новая прическа... что, парикмахер новый? Советую сменить, никуда не годится. Сходим вместе, хорошо? Антей, мальчик мой. Все сидишь дома без дела? Скоро совсем плесенью покроешься... ничего, погуляешь со мной по магазинам, прикупим тебе шляпу от солнца, а то совсем волосики выгорели... — Я попыталась изобразить укоризненное хмыканье.

Сзади раздались веселый смех и аплодисменты.

— Очень похоже, — сообщила Акси, появившаяся через парадную дверь. Подойдя, она протянула мне три магические таблички. — Думаю, тетю вы без проблем опознаете. А теперь простите, мне пора, я не могу надолго отлучаться. — И девушка легко скользнула обратно в приоткрытую створку.

Сочтя, что и мне не стоит тут рассиживаться, не ровен час мадам Фау решит прокатиться на лодке по каналу или просто выглянет в окно, я покинула уютную набережную и направилась прямиком к дракону, на очередной сеанс обучения черной магии. Если поначалу сам факт того, что я пользуюсь запрещенными заклинаниями, меня шокировал и удручал, то со временем я привыкла и теперь полностью разделяла мнение Зенедина, утверждавшего, что вред не в словах, а в целях использования заклинания. В конце концов, и ножом не только хлеб режут.

Не в силах бороться с любопытством, я завернула домой, захватить зеркало. Как-то глупо учиться менять облик, но не иметь возможности лицезреть полученный результат. Увидев летящее за мной зеркало, дракон усмехнулся в клыки, но ничего не сказал. С трудом я опустила ношу на землю, расположилась на валуне и, обхватив коленки руками, вопросила:

— Вы собираетесь меня учить или как?

— На данный момент или как, — спокойно сообщил Зенедин, аппетитно похрустывая костями выданного ему на обед зайца. — Попытки что-либо тебе растолковать вредно сказываются на пищеварении, а еда — одно из немногих доступных мне в последние столетия удовольствий.

Какие мы нежные. Сам виноват, нечего было пытаться вернуться в страну со своего полуострова. Понятно же должно быть, если драконы-оборотни довели людей до того, что их изгнали, то вряд ли назад примут с распростертыми объятиями. Кроме того, стоит не забывать о том, что маг, заточивший Зенедина на скале, погиб в той битве, а мне кажется, что лучше быть живым и прикованным, чем бесповоротно мертвым.

Пока я предавалась размышлениям на философские темы, дракон доел последний кусочек, довольно облизнул морду длинным, узким языком, развалился, раскинув лапы, на краю скалы и недовольно проворчал:

— Бес с тобой, давай займемся делом, тебе же еще к экзамену готовиться надо, если я ничего не путаю. Последний остался?