Ну, я и толкнул…

А потом первым осторожно и медленно шагнул внутрь открывшегося взгляду холла. Женщины дышали мне в шею, вцепившись в рукава и за карманы куртки, при этом чуть ли не подталкивая вперёд, так их терзало присущее их натурам любопытство. Я сделал не больше двух шагов и жён остановил расставленными руками:

– Не спешим! Просто смотрим и думаем! Ага! Чамби?.. Ну-ка, подай мне тот хитрый кусок твоего тела, который мнит себя большим умником!

Малый серпанс просто прошёл сквозь нас, подставив нужный мне уголок с чипом под правую руку. Гадом буду, он гораздо умней, чем некая искусственно прирощенная в него программа! К сожалению, некогда было этот вопрос продумать как следует.

Ибо увиденное нами впечатляло. Овалом вытянутый вперед холл простирался метров на тридцать, ну и в высоту до изящного арочного свода достигал метров десяти. Пол из полированной мраморной мозаики. У затянутых почти доверху тканями стен – некая массивная, по виду тоже мраморная мебель в виде столиков и лавок. Там же витиевато расписанные кувшины, подставки со статуями людей в натуральную величину, голых и в разных одеяниях. Прямо напротив входа – самая широкая, метров пять лестница, манящая наверх и там уходящая в стороны. По бокам от неё – два более узких спуска куда-то в подвальные этажи. По сторонам холла, строго по центру, иные лестницы, уводящие на верхние этажи, тоже более узкие, метра три всего. И от этого прекрасного места веет несомненной роскошью, величием, удобствами и даже неким притягательным уютом.

Наверное, поэтому от пришедшей в голову мысли я даже несколько испугался:

«Если мы сейчас отправимся на исследование этого чуда, то выберемся наружу только через несколько суток!» – а я ведь забыл, что уже давно сжимал в правой ладони уголок с чипом вовремя подсуетившегося Чамби. А посему моя мысль была услышана и расценена, как начало нового диалога:

«Иггельд желает сразу просмотреть условия аренды или сделает это после надлежащего отдыха с дороги?»

Ну да! Я ведь тут путешественник великий! Туда-сюда мотаюсь, осматриваю достопримечательности! Ха! С дороги я! И наверняка этот договор ещё тот… Но спросить лучше сразу:

«И сколько времени у меня уйдёт на согласование, просмотр договора!»

«Четверть часа стандартного времени».

Недолго в принципе… Но… там же меня… то есть нас, народ ждёт! Да и вообще, исследовать эту обитель следует наверняка всем колхозом. Так и быстрей будет, и действенней, и веселей, и интересней. А поэтому следовало немедленно податься на ужин. Там сделать обещанные заявления и только тогда торжественно «въехать» в наше новое жилище. Так что я направил нужную мысль:

«С арендой разберёмся позже!» – а вслух заговорил с женщинами:

– Отправляемся на ужин! Точнее, на моё триумфальное сообщение. А уже потом, вернувшись сюда и образовав несколько отрядов, приступим к осмотру помещений. – Развернулся сам и стал подталкивать своих жёнушек со словами: – Ничего, ничего! Ещё насмотритесь! Но не забывайте, что вам всё равно здесь жить совсем ничего. Ха-ха! Да и всем остальным – тоже.

Это их хоть как-то примирило с действительностью, и они заспешили вперёд. Я даже дверь за собой не стал прикрывать. Зачем? Всё равно наверняка счётчик за аренду уже включен, так что…

И для меня более важным в данный момент казалось не само жилище, пусть и невесть насколько комфортное, как появление между нами, а скорей всего, и на всём Дне, первой Светозарной. Ко всему радовало, что она не только нас не покинула, но уже начинала приносить конкретную пользу коллективу. Теперь уже можно позволить себе быть уверенным в завтрашнем дне!

И попутно решать все остальные проблемы, не спеша, с толком и расстановкой.

В нашей общей импровизированной столовой народ не столько ел, сколько отчаянно и бурно дискутировал. Причём все основные шишки, похоже, сыпались на голову раскрасневшейся и нахмуренной Зоряны. Самые активные и агрессивные подруги пытались у неё вытянуть доверенные мною секреты. Но та держалась стойко, громко отвергая от себя все обвинения и инсинуации и ссылаясь только на моё право разглашать или не разглашать суть собственных знаний, открытий или исследований.

При нашем появлении все настороженно стихли, уставились на меня с немыми вопросами в глазах и даже дыхание затаили. Чувствовали, что грядёт нечто эпохальное и невероятно значимое.

А я, так и оставаясь стоять на входе, дождался, пока не рассядутся мои гражданские супружницы, и начал со знаменитых слов из великого произведения:

– Я собрал вас всех сегодня здесь, чтобы сообщить два приятнейших известия… Э-э! Простите: целых три приятнейших известия! Итак, начнём с первого, касающегося нашего нового места проживания…

Эпохальное заявление началось.

Уже тот факт, что удалось легко вскрыть вход в неведомый замок, который «…только с самого своего холла поразил наше воображение!», обрадовал народ и невероятно его экзальтировал. Сквозь рёв и восторженные крики мне еле удалось докричаться до сознания тех, кто уже вскочил с мест и собирался ринуться на исследования таинственного замка:

– Стойте! Стойте! Там всё совсем иное, а потому требует к себе совершенно другого обращения, исследования, потом и аккуратного заселения. Добавлю только то, что потом лично мне придётся оплачивать из собственных средств ту сумму, которая набежит за аренду временно предоставленной нам жилплощади! Ещё раз акцентирую на этом ваше внимание: аренду. Вдумайтесь в это слово и запомните его. То есть не забывайте, что мы там будем в гостях, и пожалейте мой ну очень тощий кошелёк.

Стойко переждав новую волну вопросов, восклицаний и заверений, дождался тишины и перешёл ко второму пункту доклада. Во время оного меня сопровождало гробовое молчание, а недоверчивые взгляды чуть дыры не протёрли в тельцах наездниц. Но все три вели себя настолько спокойно, независимо и без неуместного стеснения, что чужие эмоции самого разнопланового характера соскальзывали с их ауры, словно вода с гусей.

И что интересного я заметил в поведении защитной вуали вокруг Всяны, что она своими краями, словно этаким легким туманом, вдруг стала накрывать и сидящих рядом Ксану со Снажей. Особенно в районе их животиков. Вот это получалось чудо! Сразу в голове такое не укладывалось, но иного объяснения увиденному я отыскать не мог: некие магические структуры, признав определённое сходство пока ещё крошечных зародышей, восприняли всех троих за единое целое и теперь на голом инстинкте защищали всех мамочек и деток одновременно.

«Супер! Блеск! – метались у меня в голове сплошные восторги. – Этак и амбулаторные обследования будущих мамаш проводить не придётся! Посадил их таким образом, и-и-и… пошли исцеления, коррекция и разные там физиотерапевтические процедуры. Лепота! А уж когда каждая из них станет Светозарной!.. О-о-о!»

А народ продолжал безмолвствовать. Похоже, они нам поверили, но всё никак не могли уложить подобное событие у себя в головах. Зато такая тишина мне пригодилась во время оглашения последнего приятнейшего известия: