Через несколько месяцев, по рекомендации бывшего ученика секции кэндо, Миками успешно сдал вступительные экзамены и поступил на службу в полицию. Увидев в экзаменационном зале Футаватари, он, наверное, вытаращил глаза от удивления.

«Я решил, что государственная служба мне подойдет» – вот и все, что Миками удалось тогда из него вытянуть. До сих пор Миками не понимал, почему Футаватари решил пойти в правоохранительные органы. Обстановка в полиции жесткая; свой авторитет зачастую приходится отстаивать в стычках с сослуживцами… Миками никогда не считал равным себе человека вроде Футаватари, который ни разу не держал в руках учебный меч до того, как записался в секцию. Правда, он усердно занимался; этого у него не отнимешь. Никогда не пропускал тренировок. Миками ни разу не слышал, чтобы Футаватари ныл или жаловался. Кроме того, он никого не подсиживал, не строил козни за спиной у коллег. Хотя, может быть, Футаватари лишь производил такое впечатление. В годы учебы воспоминаний о нем почти не сохранилось. «Конечно. Разумеется. Я согласен»… Кроме таких общих, невыразительных ответов, Миками почти ничего о нем не помнил. Для Миками, который бурно провел последние годы в школе, всегда спокойный и скучный Футаватари, который на турнирах вечно сидел на скамейке запасных, не представлял интереса. В школе их почти ничто не объединяло. Учитывая, что они три года занимались в одной секции в одной школе, он, пожалуй, знал о Футаватари довольно мало.

Миками окончил полицейскую школу третьим в своем классе. Он до сих пор помнил, как удивился, узнав, что первым стал Футаватари. Впрочем, ему еще не раз предстояло удивляться. Футаватари блестяще сдавал экзамены на очередной чин и стремительно поднимался по служебной лестнице. Он выбрал административную работу, поступил в отдел кадров и в сорок лет стал суперинтендентом – самым молодым за всю историю префектуры. Его рекорд так до сих пор никто и не побил.

Следующие семь лет Футаватари прослужил в административном отделе. Он стал ключевой фигурой в области управления кадрами. В префектуральном полицейском управлении его считали первоклассным специалистом. Руководство его ценило; вскоре его сделали ответственным за переводы и назначения руководящего состава. Футаватари был правой рукой при нескольких директорах; все они считали его непревзойденным авторитетом по кадровым вопросам. В его области ему не было равных.

«Ты всего лишь любимчик начальства, и больше ничего»… Миками всякий раз пренебрежительно морщился, когда думал о Футаватари. Нет, он вовсе не считал, что не умеет проигрывать. Работая в уголовном розыске, он проникся гордостью и считал себя незаменимым. Он вошел в серьезный мир, в семью, где авторитет определялся количеством арестованных преступников. В этом смысле уголовный розыск сильно отличался от других подразделений, где сотрудники состязались за звезды на погонах. Конечно, достижения Футаватари никуда не исчезли, зато у Миками был повод гордиться своими результатами. Его работа была нужной, и он оправдывал доверие общества. Он считал себя недосягаемым для Футаватари из отдела кадров. Он никогда не сомневался в этом. Но…

Что, если Футаватари все-таки ему мстит?

Миками всегда гнал прочь подобные мысли. Он понимал, что ему уже не отделаться от подозрений, если он даст им волю. Исчезнет главный стимул для его работы в управлении по связям со СМИ; хуже того, он потеряет хватку. Из страха, что все так и будет, он старался сдерживаться и гнал такие мысли прочь. Но они возвращались, снова и снова.

«Неужели за его назначением стоит только Акама?»

Все началось ровно год назад. Кто-то намекнул, что Миками собираются перевести в бюро уголовного розыска в Токио. «Очень может быть. Решение вот-вот примут». Сам Миками слышал такие слухи, но они не оправдались. Чин суперинтендента и перевод в Токио достались Ясуо Маэдзиме, ровеснику Миками. По традиции в Токио переводили тех, кого в будущем прочили на пост директора уголовного розыска в префектуральном управлении. Миками же оставили в неопределенном состоянии; он чувствовал себя как человек, который уже поднялся по трапу в самолет, но у него вдруг отобрали паспорт… Возможно, он бы не придал этому значения, если бы дело тем и кончилось. Миками решил, что ему самому не очень-то хотелось переезжать в Токио. Первое время он даже гордился тем, как хорошо он умеет держать удар. Настоящее потрясение он испытал позже, когда – вначале неофициально – узнал о своем переводе с повышением. И тут он вспомнил не только свой послужной список, не только свою, так сказать, прошлую судимость. В памяти всплыли глаза, которые смотрели на него тем летним днем, глаза, похожие на черные дыры, лишенные света и чувства…

Он подозревал какие-то закулисные махинации. Футаватари и Маэдзима были добрыми друзьями. Во время обучения в полицейской школе они жили в одной комнате в общежитии. Насколько было известно Миками, их дружбе не помешал всегдашний водораздел между уголовным розыском и административным департаментом.

Внезапно послышался шум. Миками посмотрел на дверь, ведущую в кабинет для посетителей. И едва он повернул голову, как оттуда бок о бок вышли Исии и Футаватари.

– Миками! – Футаватари заговорил первым.

Даже больше, чем раньше, он производил впечатление человека, принадлежащего к элите. Давно прошли времена, когда он скромно отсиживался на скамейке запасных на турнирах по кэндо; тогда Миками мог отдать ему свой меч и сто раз из ста победить его голыми руками… Миками боялся, что его выдаст голос.

– Футаватари! Ты мне звонил?

Футаватари кивнул:

– Исии только что рассказал мне о последних событиях.

Значит, он собирался спросить его про Аюми. Или хотел подтвердить что-то как ведущий специалист административного департамента? Миками подумал, что Футаватари похож на крупного бизнесмена. Ужасно захотелось спросить его. «Почему ты роешься в «Деле 64»? И что такое записка Коды, черт побери?!»

И все же он промолчал. Миками смущало то, что он играл на чужом поле. Здесь была территория Футаватари.

– Миками, одну минуту, – сказал Исии.

Он проводил Футаватари и вернулся в комнату для посетителей.

– Чего хотел Футаватари? – спросил Миками, усаживаясь на диване.

– Ах да, он приходил насчет ремонта в здании Центрального управления. Работы запланированы на лето; пора выбирать временное помещение. К сожалению, достаточно большое здание, чтобы в нем разместились все, найти не удастся. Первым делом надо решить, где мы разместим начальника. Как вам известно, кабинет начальника определяет официальный адрес полицейского управления.

Исии не умел врать. Вряд ли он отвечал бы так складно, если бы они с Футаватари обсуждали «Дело 64». Возможно, Исии просто не ставят в известность, а Футаватари действует, подчиняясь непосредственному приказу Акамы. Да, вполне правдоподобно, особенно если вспомнить, что Акама считает Футаватари своей правой рукой.

– Как бы там ни было, я все равно собирался вас вызвать. Как вы съездили к Амэмии? Он дал свое согласие?

Вопрос вернул Миками в настоящее время. Ничего не поделаешь, придется доложить плохую новость. Он выпрямился и слегка понизил голос: