на сегодняшний день гамбит - завладеть более чем 200 млн долл. в виде акций Viacom и CBS и опционов на акции, которые Самнер заработал, занимая пост председателя совета директоров этих компаний. В отличие от миллиардов акций, принадлежащих National Amusements и хранящихся в безотзывном трасте, эти ценные бумаги находились на неограниченном счете. Женщины хотели, чтобы Самнер продал эти активы и передал им вырученные средства немедленно, а не дожидаясь его смерти.

Холланд и Герцер наняли известного юриста по трастам и наследственным делам Ричарда Б. Кови из нью-йоркской фирмы Carter Ledyard & Milburn, чтобы он посоветовал им, как поступить. В преддверии встречи с ним 21 марта Холланд отправил Герцеру электронное письмо со "списком вопросов, которые, по моему мнению, нам следует рассмотреть". В список входили: "изменение траста, чтобы добавить в него оба наших имени"; "изменение фонда Sumner Redstone Foundation, чтобы мы могли управлять им сейчас и после смерти Самнера"; и "получить деньги сейчас, а не ждать, пока Самнер умрет".

Чтобы заставить Самнера согласиться на этот план, потребовалась длительная кампания, которую подслушивали Джованни Паз и другие сотрудники особняка Редстоуна. Его медсестры, которым в одном случае приказали покинуть рыбный зал и ждать на кухне, сообщили, что слышали, как Холланд и Херцер уговаривали его дать денег. Они сказали ему, что Шари ненавидит его и заботится только о деньгах и, скорее всего, подаст в суд, чтобы оспорить любое завещание в их пользу. Возможно, она начнет судиться еще раньше. Они могут ничего не получить. Единственный способ гарантировать, что они получат деньги, - это отдать их сейчас.

Самнер сопротивлялся.

Они продолжали это делать, в какой-то момент заявив, что они "единственные, кто любит и защищает его". Если бы он любил их в ответ, он бы обналичил деньги. Если нет, то он умрет в одиночестве".

Еще одним препятствием стал Дэвид Андельман, бостонский юрист по планированию наследства, который представлял интересы Самнера на протяжении более тридцати лет. Он являлся доверенным лицом траста, контролирующего National Amusements, и входил в советы директоров National Amusements, Viacom и CBS. Андельман внимательно следил за активами Самнера, и Самнер всегда консультировался с ним по поводу налоговых последствий. Как и многие миллиардеры, Самнер был одержим идеей минимизации своих налоговых выплат.

К разочарованию Холланда, Андельман продолжал выдвигать налоговые возражения против любой продажи акций и опционов. (Это было вполне обоснованно, поскольку продажа привела бы к возникновению налога на прирост капитала и налога на дарение при передаче акций Холланду и Херцеру). "Дэвид постоянно использует эту отговорку про налог на дарение", - жаловался Холланд в электронном письме Герцеру от 21 марта.

Через несколько недель, в апреле, Самнер нанял нового юриста по налогам и планированию наследства: Лию Бишоп из лос-анджелесской фирмы Loeb & Loeb, юриста, которого, как предполагается, впоследствии рекомендовали Холланд и Херцер. Андельман, узнавший об этом только после того, как Бишоп попросила копии трастовых документов National Amusements, забеспокоился, что Самнер, возможно, пытается изменить условия, чтобы маргинализировать Шари и ее детей.

Поскольку Андельман был выведен из строя, Самнер сдался. 16 мая Холланд дал указание Пазу, в обязанности которого входило отвечать на телефонные звонки, блокировать все звонки Самнеру, даже те, которые поступали от его врача. В тот день он продал акции и опционы на сумму 236 млн. долл. Вырученные средства поступили на его расчетный счет в City National Bank в Лос-Анджелесе.

На следующий день Холланд приказал убрать биржевой тикер из спальни Самнера на сайте , чтобы он не мог следить за котировками своих акций. Его медсестра Ягелло заметила, что Самнер "почти сразу же впал в депрессию".

Через два дня Андельман позвонил Эльвире Бартоли, управляющей счетом Самнера в City National Bank, чтобы проверить баланс Самнера. Он оказался на 90 млн. долл. меньше, чем он ожидал. Он был еще больше удивлен, когда Бартоли сказала ему, что не имеет права раскрывать информацию о том, куда ушли деньги, чего никогда не случалось за все годы его работы с Самнером и банком. Самнер всегда заранее обсуждал такие крупные финансовые операции с Андельманом, в том числе и для того, чтобы проанализировать налоговые последствия. Андельман обычно занимался механическим оформлением всех переводов.

Андельман потребовал объяснений, и в конце концов Бартоли капитулировал: 90 млн. долл. были переведены по телеграфу Холланду и Херцеру, по 45 млн. долл. каждому, в тот же день, когда Самнер продал свои акции и опционы.

Андельман был встревожен. В результате продажи было получено около 100 млн. долл. Налоги на дарение и другие налоги составят более 90 млн. долл. Холланд и Херцер практически опустошили счет Самнера. ( Для уплаты налогов ему пришлось бы занять у National Amusements 100 млн. долл.)

В тот же день Андельман встретился с Самнером и сказал, что он обеспокоен тем, что на него "давят" эти две женщины. Самнер "заметно разозлился" на это предложение и назвал Андельмана "мудаком". Он "настаивал на том, что решение о переводе этих средств было принято только им", - вспоминает Андельман.

Андельман сказал Джорджу Абрамсу примерно то же самое, когда давний адвокат Самнера выразил свое недовольство. Абрамс попытался напрямую обсудить этот вопрос с Самнером, но тот категорически отказался обсуждать его, заявив, что его личная жизнь не касается Абрамса (хотя адвокат консультировал его по обоим разводам).

Самнер вслух размышлял о том, как он может дать двум женщинам еще больше, спрашивая: "Если я когда-нибудь в будущем продам свои неинвестированные опционы, смогу ли я получить от них какие-либо деньги?" и "Наступит ли когда-нибудь время, когда я смогу вывести деньги из National?".

Мунвес узнал о двух переводах на сумму 45 млн. долл., когда главный юрисконсульт CBS сообщил ему, что Самнер пытается найти способы уплаты налога на дарение. Мунвес не хотел касаться этого вопроса; он считал ситуацию запутанной и хотел держаться от нее как можно дальше.

Самнер действовал не в одиночку. Помимо его адвокатов Бишопа и Андельмана, другие члены попечительского совета, включая Даумана, знали об изменениях в трасте и о крупных подарках. " Иногда меня удивляли суммы, о которых идет речь", - признал Дауман. "И я обсуждал это с Дэвидом. И он говорит: "Это то, что он хочет сделать". "Андельман добавил: "Вы знаете, как он относится к женщинам, и, знаете, эти женщины хорошо заботятся о нем", и "очевидно, что у него не было хороших отношений с дочерью".

В разгар этой работы Бишоп попросил Самнера встретиться 21 мая с доктором Джеймсом Э. Спаром,