И я, и Татьяна прекрасно знали, что современная индустрия покоится на производстве всего трех основных вещей: аммиака, водорода и кислорода, все остальное человечество получает с их помощью. Когда-то в Древнем Китае кто-то смешал навоз с известью и получил аммиак, а из него – порох, и понеслось! Кто-то в Древней Индии продул воздух через смесь угля и железняка, а из получившегося продукта сделал знаменитый железный столб. Но этим дело не ограничилось, вслед за столбом появились мечи и сабли, впрочем, они, наверное, возникли ранее столба. Вот так, огнем и мечом пробивая себе дорогу, человечество шло к собственному уничтожению, к смогу, кислотным дождям, вымиранию целых регионов. Так получилось, что в раннем детстве я помнил Арал, плескавшийся прямо у железнодорожных путей Туркестанской железной дороги. Озеро исчезло, и в образовавшейся пустыне замерли остовы рыболовецких корабликов. Я это знал и сейчас стоял у истоков этой экономики. Все необходимые компоненты за три года получены в промышленном масштабе. Это пока не миллионы тонн, а десятки, но из них складывалось могущество государств на протяжении многих веков. Так получилось, что самыми простыми способами получения могущества оказались самые грязные технологии. То же золото веками извлекали из руды при помощи ртути, которая травила все вокруг, но была самым эффективным и дешевым средством обогатиться. А об остальном эффективный собственник предпочитал не задумываться. После нас хоть потоп. Вот и приходилось потом ловить синебрюхих щук в устье Вуоксы в Приозерске, по которому было трудно пройти без противогаза из-за запаха фенола от гниющих на мысу «отходов производства бумаги». Мы не могли поступать так, раз уж выдалась возможность все изменить. Так получилось! Один из самых дешевых способов получения водорода сам лез в руки, потому что добраться до природного газа и нефти мы не могли. Опилки и стружка. Отходы от строительства домов, мельниц, кораблей. Если нагреть их до температуры 350–500 градусов без доступа воздуха, то на выходе получим смесь водорода, угарного газа и метана. Шеелит, хромовые и никелевые руды были в избытке, наличие электричества от низконапорных гидроэлектростанций давала возможность добывать содержащиеся в них металлы и делать нагревательные элементы. Огнеупорные глины в Ленинградской области и Карелии совсем не редкость. Горючие газы по самой экологически чистой технологии мы имели возможность получать, и грех было не воспользоваться сложившимися обстоятельствами. Как я уже писал, Тихон Афанасьев был углежогом, он организовал сначала бригаду по производству древесного угля. Человек он был деятельный и свободный, то есть вел самостоятельное хозяйство. Быстро поняв, что я покупаю уголь в больших количествах, а в крае появились излишки продовольствия в первый же год моего пребывания в должности князя, он прекратил пахать и сеять на своем участке и стал сооружать «угольные ямы». Примитивные сооружения, позволявшие получить желаемый уголь, а за него деньги на содержание семьи. Семья у него была даже не большая, а просто огромная: 16 детей собственных, да еще и внуки подрастали. Собрав 40 человек команды, получили от меня разрешение на вырубку и корчевку леса, производство угля и поставку его как на завод, так и мелким держателям домниц. Лес обязательно сортировался. Пускать на уголь строевой лес – преступление. Есть куча ольхи, березы, осины, тополя, которые и растут быстро, и особой ценности из себя не представляют. Вместо угольных ям мы с Тихоном сделали печи с газоотбором, а затем и газогенераторы для отходов. Спустя год уже кооператив «Афанасьев и Со» носился на санях и телегах по всему краю и забирал отходы с лесопилок, стружку, сучья, листья, хвою и любые отходы деревообработки.

Я побывал на международном форуме экологов в Хельсинки и «достал» там газовые мембраны для двух видов газа: водорода и угарного, с ресурсом работы установок в 150–175 тыс. часов непрерывной работы. Резервуары для них сварили в Пайлаа, а затем начали выпускать их и в Выборге. К сожалению, подземных газовых хранилищ в этой местности просто не сделать. Всю эту работу «подбивали» по времени к пуску прокатного стана. Для его работы требуется газ, который разогреет металл до нужной температуры. Сделать стан для холодного проката пока было невозможно. Таких сталей для роликов мы еще не варили. Это дело будущего. В общем, вместе с Тихоном мы решили две важнейшие проблемы: обеспечили работу стана и Татьяну, с ее производством аммиака, азотной кислоты и прочих химических гадостей. Она в химии сечет много лучше, чем я. Она же настояла, чтобы, кроме мембранных, мы закупили и адсорбционные установки, и адсорбенты, а она рассмотрит возможность их производства в будущем.

Пока возюкались с резервуарами, газами и прокатным станом, незаметно подползла осень, а вместе с ней и новые проблемы: Карл I все-таки заинтересовался Выборгом. Ему срочно был нужен внешний враг. Второй сын короля Якова и Анны Датской стал королем из-за смерти своего брата Генриха Стюарта, оба они были сыновьями «лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией». Но вши в то время прыгали в том числе и по особам королевской крови, надежда шотландской аристократии и жених самой Екатерины Медичи заболел тифом и умер в восемнадцать лет. Мыться чаще надо! И не страдать педикулезом. В итоге одного гомика на троне Англии сменил другой, даже не поменяв сексуального партнера. Его унаследовал от отца Карл I. Фаворита звали… герцог Бэкингем! Угу, тот самый, из «Трех мушкетеров», якобы любовник королевы Анны Австрийской. Вряд ли он ею интересовался как женщиной. Но оспаривать этот момент не станем. Все ж таки великий Дюма писал. Любовник короля требовал все больше и больше денег, сорвал намечавшуюся свадьбу с дочерью испанского короля, разорванная помолвка вызвала расторжение дипломатических отношений с Испанией, и в 1624 году еще король Яков начал войну в Голландии, которой тогда правила Испания, впрочем, с некоторым трудом. Женой королю определили Генриетту Марию Французскую, дочку того самого Генриха IV Наваррского и Марии Медичи. Свадьба состоялась в 1625 году, но по приезду в Лондон Генриетта обнаружила, что король не совсем мужчина и спит в другом дворце с другим мужиком. Какой облом! В результате кто-то подговорил некоего Фельтона, были это французы или этим делом занялась лично королева – неизвестно, но спустя три года в грудь всесильного герцога влетел кинжал, и король сменил ориентацию. Он воспылал страстью к супруге, видимо понимая, что она ни перед чем не остановится, плюс подняла голову дворянская оппозиция, противодействуя попыткам укрепить абсолютную власть короля. Их до этого Бэкингем достал своими проделками. Король тратил много денег и постоянно нуждался в деньгах, поэтому выдумывал все новые и новые законы, стараясь ободрать всех до нитки, как считали остальные участники процесса. Сам король родился в Шотландии, там верховодили пресвитерианцы, религиозное течение, одна из ветвей кальвинизма. Пресвитерианская доктрина базируется на вере в верховную власть Бога, в том числе и в вопросе спасения, божественном предопределении, непогрешимости Святого Писания, а также на догмате о том, что для ниспослания божественной благодати необходима исключительно вера. Пресвитерианство отрицает необходимость участия духовенства в вопросе спасения, и в связи с этим в пресвитерианских церквях отсутствует епископальное устройство, а церковная организация представляет собой совокупность приходов, управляемых пасторами и пресвитерами, избираемыми прихожанами. Основное отличие от англиканства состояло в том, что у них нет епископов. А с их помощью глава англиканской церкви Его Величество король Карл I собирал основные налоги. Они у него в налоговой системе работали. В общем, стремясь унифицировать государственную систему, за год до моего появления в том мире, Карл назначил епископа в Эдинбург и получил целую серию «епископальных войн». Фактически он находился в состоянии войны с половиной собственного государства. Требовалось отвлечь народ от этого, и для этого он выбрал Выборг, согласившись с Акселем Оксеншерна, что я покусился на самое святое: королевскую власть в протестантском государстве.