Вот когда он пожалел о том, что не взял с собой хорошо вооруженных суггесторов! Впрочем, его сожаление было мимолетным и не затрагивало глубин существа. Карлос тотчас же прогнал низкие мысли. Он не приносил и не собирался приносить человеческих жертв во имя сколь угодно великой цели. Если не считать того, что он ежедневно жертвовал собой…

Он пытался удерживать дегро на дистанции. Это отнимало энергию и ослабляло его. Миссия теряла смысл. Кроме того, тварей оказалось слишком много.

Ему пришлось убивать.

Это отняло у него нечто большее, чем энергию.

Он стал ущербным, утратив чистоту и незапятнанность ради возможности уничтожить суперанимала. Вовлеченный в порочный круг насилия и смертей, он потерял себя. Теперь на поверхность поднялась вся та кровь, что была пролита за минувшие тысячелетия. Безграничное болото крови. И брести в нем по колено становилось труднее и труднее. Хотелось наклониться, опустить в него руки, зачерпнуть животворной жидкости и пить, пить, пить…

Собственная неуязвимость или пробудившийся аппетит к уничтожению?

Божественный Светильник выбрал последнее.

И погас.

…Приближалась буря. Карлос не стал искать укрытие. На таком расстоянии он уже вполне мог обойтись без указаний Слепого. Сигналы были интенсивными и более чем понятными. Кошмарные видения ребенка… и черные крылья морока, несущие сквозь нездешнюю ночь мощную Тень супера…

Z-4 двигался навстречу Карлосу, приняв вызов.

И воцарился серый хаос, скрежетавший ледяными зубами, которые сдирали лед с металла и мясо с костей. Когда ослепшие собаки упали, Карлос продолжал идти. Он избежал коварных ловушек природы. Его подстерегало безумие, но он справился и с этой напастью. Он шел до тех пор, пока не почувствовал, что Z-4 совсем близко. Близко, как… смерть, давно дышавшая старику в затылок.

Тогда Карлос собрал оставшиеся силы, и в скрученной вихрями, разорванной в клочья ураганными ветрами тьме образовался коридор, сквозь невидимые «стены» которого не проникала ни одна снежинка…

Слабеющий луч осветил черную глубину.

В конце коридора Карлоса ждал дьявол, заранее отобравший у него пропуск в вечность.

Еще одна дуэль…

В самый разгар бури суперанимал вдруг начал собираться в дорогу. Это было настолько дико, что Наку сборы сперва показались блефом. Он уже неоднократно попадал в дурацкое положение и стал осторожнее. Он не торопился с выводами, усвоив первый урок: ничего не делать без приказа.

Барби следила за Локи с настороженностью собаки, которой грозят голод и тоска, если хозяин не вернется. Или вернется слишком поздно… Она даже согласилась бы идти следом за ним – прямиком в объятия белой смерти, – лишь бы не чувствовать себя так, словно сотня веревок с крючьями протянута от него к ней. Крючья пронзали ее кожу, внутренности, язык, глотку, глаза… И с каждым его шагом веревки натягивались все сильнее… На некотором отдалении от Локи ей хотелось визжать от нестерпимого и совершенно правдоподобного ощущения: вот он преодолевает критическое расстояние – и срывает ее плоть со скелета, словно набитый мясом розовый комбинезон, выворачивая наружу окровавленную изнанку…

Потом мгновенно наступило опустошение. Супер уходил, безжалостно отсекая все лишнее, и Барби тоже была лишней… Паутина ее старых и новых привязанностей рвалась так легко… Никто не мог избавить ее от утробной тоски одиночества. Вера, Студент – она видела в этих двоих лишь муляжи, по недоразумению попавшие сюда из прошлой жизни…

Барби попыталась заснуть. Ей это удалось, и во сне она проводила своего (самца) Локи почти по-человечески.

– Куда ты? – спросила она.

Кажется, он ответил со своей издевательской улыбкой:

– Надо встретить одного старого друга. Он так спешит ко мне, что даже буря его не остановит. Мы не виделись шесть лет.

– Что мне делать?

– Ждать.

– А если ты не вернешься?

– Я вернусь.

Он сдержал свое слово, которое дал ей в сновидении.

Когда темный силуэт возник в рваной белой пелене, Барбаре показалось, что Локи увеличился в размерах, а его фигура стала асимметричной.

Нет, непоказалось…

Она восприняла это как начало очередного кошмарного сна. Ее рассудок пасовал; краткий всплеск радости (Локи вернулся!) затухающей волной пробежал по телу, будто озноб. А внутри уже все застыло от ужасного предчувствия: с супером что-то случилось; он вернулся неодин…

Вблизи он производил еще более жуткое впечатление. Вся правая сторона его лица была обожжена. Наката, повидавший всевозможные раны и ожоги, сразу понял, что огнемет или факел тут ни при чем. И вряд ли хозяин позволил бы поднести к своей роже раскаленное клеймо размером со сковородку…

Если бы не вопиющая абсурдность подобного предположения, Студент сказал бы, что в голову супера ударила… молния.

Левая рука Локи болталась, как плеть. Трудно было понять, что случилось с раздувшимся и перекошенным телом, но выглядело оно так, будто хозяин прятал под дохой сиамского близнеца, сросшегося с его животом.

Барби и Нак испытали примерно одно и то же: опустошавшее мозг и леденившее сердце дыхание ужаса… Супер превратился в чудовище – в полном смысле слова. Они боялись смотреть на него, однако он притягивал к себе их взгляды как единственная настоящая сущность. А ведь они не имели понятия о внешнем пищеварении…

При этом Локи улыбался. Его губы и борода были коричневыми от крови. Чужой крови. Крепкие зубы отливали невысыхающим пурпуром.

Супер еле передвигал ноги, но даже в таком состоянии он был опасен. И теперь, после дуэли, стал опасен больше, чем когда-либо раньше. Он не обращал внимания на притихших и забившихся в щели людей. Несмотря на это, он казался им воплощением слепой ярости смертельно раненного и агонизирующего зверя, которому осталось только умереть.

Однако уже через несколько часов об отвратительном ожоге напоминало лишь грязно-багровое пятно – будто лицо Локи освещали тлеющие угли, – а его левая рука двигалась с прежней легкостью и быстротой. На голых участках регенерировавшей кожи начали заново отрастать волосы. Фигура… Фигура стала почти нормальной.

Он «переварил» очередную жертву и забрал себе ее силу.

Еще он увидел в действии оружие из Проклятого Арсенала и окончательно избавился от предрассудков.

Лео обнаружил исчезновение Студента и пропажу книги не сразу. Минуло почти двенадцать часов после ухода супера; большую часть этого времени старик провел возле раненых и под конец валился с ног от усталости.