— У нас есть план, говорили они!.. Не надо лишний раз убивать, говорили они!..

— Ну так лишний раз и не пришлось... — усмехнулась Кострома.

— Вот это меня как раз и удивляет! — признался я.

— Не удивляйся. Ничего необычного тут нет! — пояснил Сочинец. — Перед походом мы себе голову сломали, как всё с наименьшими жертвами провернуть. Если бы эти новые соседи не выказали агрессии, то мы бы убивать никого не стали. А так… Пришлось действовать на опережение.

— Слушай, я, конечно, не пацифист! — честно признался я. — И, в общем и целом, согласен, что силушку молодецкую надо сразу показать. Но вот так — без предупреждения и Дунаем по мордасам?.. В смысле, в бок... А поговорить? Нет, я вижу, что подействовало, но логику, хоть убей, не понимаю.

— Логика простая. Помнишь, я предполагал, что здесь такие же обычные люди, как и в нашей группе? — напомнил Сочинец, дождался моего кивка и продолжил: — Вот на этом весь расчёт и строился. Посмотри, как наши себя ведут. А теперь представь, что кто-то так же напал на нас. И что бы наши сделали?

— Сдались бы! — мрачно согласился я, а потом развил мысль: — А если бы убили тебя, то…

— Тогда, Вано, даже я бы могла растеряться и сложить оружие!.. Ну чисто теоретически... — нехотя призналась Кострома и пояснила: — Это просто психологический эффект. На тебя бежит толпа людей, а командир погиб в первую секунду боя. Сзади воют какие-то непонятные зверюги… И все остальные вокруг оружие бросают. Растерянность и эффект толпы. Всё просто...

— В общем и целом так, — кивнул Сочинец. — А ещё мы ведь орали, что будем убивать тех, кто с оружием. И это как бы предполагает, что безоружных мы не трогаем. Хотя это, конечно, своего рода иллюзия.

— Ладно… Значит, решили сохранить больше жизней малой кровью... — кивнул я, усаживаясь у костра, к которому меня привели. — Согласен, сработало! А если бы не сработало?

— Ну… Тогда у нас всё равно было бы преимущество! — улыбнулся Сочинец. — Мы ведь уже напали. И уже атакуем. И даже почти решительно!

— Не все из тех, кто бежал за тобой, смогли бы... — хмуро заметил я, вспомнив, как и сам чуть не замешкался.

— Я видел. И что? — Сочинец пожал плечами. — И наши противники смогли бы не все. Даже больше тебе скажу! Те, кто сгрудился за спинами основной группы, точно не смогли бы. Это и так было понятно, даже из твоих рассказов. А тут я уже успел потолкаться, посмотреть... В общем, мы были обречены на успех.

— Угу… И чего теперь? — поинтересовался я.

— Хочу, чтобы все вы и Чем послушали рассказ одного человека. Он сейчас подойдёт. А дальше будем решать, что делать... — ответил Сочинец.

Дневник Листова И.А.

День четырнадцатый. Рассказ грустного панды.

Дмитрий напоминал нашего Дуная. Такой же большой, такой же массивный. И очень уставший...

Если Дунай был похож на бурого мишку, готового в любой момент подняться на задние лапы и грозно зареветь, то Дмитрий скорее походил на панду. И тёмные круги под глазами только усиливали сходство.

— Ну что, Дим? Давай свою историю с подробностями... — попросил Сочинец, когда тот уселся на камень у костра, где собрались все, кого наш лидер пригласил.

Я, Дунай, Кострома и Чемодан были обязаны присутствовать. А Сандру и «воробушков» никто не звал: сами пришли. Правда, они обещали молчать и не отсвечивать. И пока что держали слово.

— Да рассказывать-то особо нечего... — устало проговорил Дмитрий. — А если в подробностях, то это одни сплошные жалобы…

— Ты всё равно рассказывай! — попросил Сочинец. — Ты же понимаешь: от твоего рассказа зависят наши дальнейшие решения.

— Но вы же не будете ребят убивать? — неожиданно встрепенулся Дмитрий, указав взглядом на шестерых пленников. — Они неплохие…

— Мы сами это решим! — отрезал Сочинец. — Но убивать не будем. В крайнем случае, просто выгоним. И пусть идут на все четыре стороны.

— Не надо так! — попросил Дмитрий. — Они же просто обозлились… Но я их всех знаю: они не злые!..

— Злые или нет, разберёмся, — терпеливо ответил Сочинец. — Давай свой рассказ.

— Да поймите вы… — гость нашего костра даже руки сложил, как бы умоляя.

И тут уже я не выдержал.

— Дмитрий, от твоего рассказа сейчас зависит то, как мы ко всей вашей группе отнесёмся! А ты тут руки заламываешь из-за шестерых человек, на которых крови столько, что не отмоешься!.. — я резко кивнул в сторону мёртвых тел.

Это были те самые трупы, которые остались после разборок внутри группы «пришлых». И было их значительно больше, чем тел наших бывших соседей.

— Ты беспокойся о себе и о мирных людях! — предложил я после паузы. — Себя не жалко, так их пожалей.

Дмитрий вздрогнул и оглянулся на костры, где сидела основная группа его спутников. А затем тяжело вздохнул:

— Я даже не знаю, с чего начинать-то…

— Давай подскажу. Почему вы без капсул? — спросил Сочинец.

— Нет баллов их призвать, — признался Дмитрий.

— Давай-ка подробнее! — попросила Кострома. — Почему ушли от капсул? Почему не набрали баллов? Вы вообще откуда?

— Мы… Мы на востоке жили. Отсюда… Да я даже не знаю, как далеко отсюда!.. — махнул рукой Дмитрий. — Все эти люди — те, кто остался от пяти групп. Одна из них моя… Ну, в смысле, я чем-то вроде главы там был. Не то чтобы у меня было много власти: просто авторитет, уважение... Я как-то сразу всем помогать начал. Ну и встал во главе небольшого совета, который группой управлял.

— И как оно там, на востоке? — спросил я.

— Да так же, как здесь! — пожал плечами Дмитрий. — Горы повыше, леса пожиже. А так — всё то же самое...

Дмитрий снова замолчал, и Сочинцу пришлось задавать наводящие вопросы:

— У вас был рядом Алтарь Вознаграждения?

— Был… Был Алтарь… — ответил Дмитрий.

— А остальные четыре группы? Они ваши соседи? Были рядом и другие