— А разве это не ты всю нашу поездку делал вид, что меня не существует? Разве не ты обнимал посторонних дам и смотрел на меня, как на пустое место? По-твоему, я не слышала, как ты приглашал на прогулку леди Фуант?

— Потому что мне надоело быть пустым местом для тебя. — Фердинанд перешел на крик. — По какому праву ты решила, что можешь играть моими чувствами? Мне уже не восемнадцать, Лукреция. С меня довольно страстей!

— Да что ты говоришь!

— Зато с тебя, видимо, нет. Быстро же ты утешилась.

— О чем ты? — В голосе Лури сквозил лед.

— О том, что уже нашла мне замену. Иногда и у стен есть уши. Только не понимаю, почему именно Хайтон? Чтобы насолить мне? Поздравляю, тебе удалось!

— При чем здесь Хайтон, Дин?

Вот неразумные люди! Нельзя же быть такими идиотами. Я переминалась с ноги на ногу и жалела, что вообще здесь оказалась в неурочный час. Только как Дин так быстро оказался в университете? Или он изначально был поблизости? Или… каким-то образом слышал, что Хайтон пригласил Лури на свидание? Надо посоветовать сестре изучить свое жилье на предмет прослушки. А заодно и свои комнаты обследовать.

— Ты — упрямый, глупый, невыносимый эгоист! — Тем временем выговаривала королю Лукреция.

— А ты — ненормальная. Ни одна нормальная женщина не станет так издеваться над чувствами любимого мужчины.

— Вся в тебя!

Это точно. Занятнее парочки не встречала. Уж тут мы с Реем уступали пальму первенства королю и его даме сердца.

— Хочешь сказать, что ты не встречалась с Хайтоном в этой комнате? Или… Или он до сих пор здесь?

Я слишком поздно услышала грохот шагов, и Дин настежь распахнул двери спальни.

— Привет, — помахала ему рукой.

— Аманда? — уставился на меня король.

— Пошел вон! — рявкнула Лукреция. — Никто не давал тебе права врываться в мою спальню. Слышали, ваше величество? Будь вы хоть трижды король. И тем более у вас нет права в чем-то меня подозревать. Это вы разорвали наши отношения. Я приняла к сведению. Идите к своим дамам, они с удовольствием согреют вашу постель. А я в следующий раз даже разговаривать с вами не стану.

Ошарашенный Дин переводил взгляд с меня на Лукрецию и обратно.

— Увы, я не Хайтон, — развела руками. — Да, он был здесь, не стану скрывать, потому что Лукреция обещала помочь ему с документацией. Но я тоже здесь была.

Это не совсем соответствовало правде, но я действительно волей-неволей присутствовала при разговоре Лури и Дерека и могла гарантировать, что Лукреция хранила верность королю.

— Прошу прощения.

Кажется, его величество осознал, насколько глупо выглядит, и отступил. Мне даже стало его жаль. Узнал бы Дин о моих мыслях — злился бы страшно. Но я не собиралась делиться этой тайной.

— Я пойду, — тихо сказал он, развернулся и пошел прочь. Только тогда Лукреция сделала то, чего я меньше всего от неё ожидала — упала на диван, закрыла лицо руками и разрыдалась. Никогда не умела успокаивать плачущих людей, поэтому села рядышком и похлопала её по плечу:

— Ничего, сестренка, все обойдется.

— Не обойдется! Индюк напыщенный!

Она стащила туфельку с ноги и запустила в стену. Грохот был знатный! Видимо, Дин стоял под дверью, потому что послышалась ругань и удаляющиеся шаги. И правда, индюк. Нет — успокоить девушку. Эх, ну почему между ними не может все быть легко и просто, как между нами с Реем? Хотя, какой ценой нам это далось? Захотелось как можно скорее увидеть любимого человека, но не оставлять же Лукрецию в расстроенных чувствах. Пришлось сидеть рядом, пока рыдания не превратились в редкие всхлипы.

— Прости. — Лури вытерла мокрые от слез глаза тыльной стороной ладони. — И давай больше никогда не упоминать о Фердинанде.

— Хорошо, как скажешь, — тут же согласилась я. Отказаться — себе дороже. — Ты не расстраивайся так. Встретишь другого.

— Ты не понимаешь. — Лукреция печально улыбнулась и качнула головой. — Мне не нужен другой, я люблю этого. Но больше не желаю ничего о нем знать. И уж точно не хочу его видеть. В окружении его величества хватает прекрасных дев, каждая из которых почтет за честь, если он обратит на неё внимание. Вот пусть и выбирает любую из них. А теперь я хотела бы побыть в одиночестве, прости.

— Да, конечно.

Я поторопилась к выходу. Подумала было отыскать Рея, но потом решила, что разгневанный король уж точно направился к нему, так что не стоит им мешать. Поэтому вернулась в свою комнату, долго сидела и думала о превратностях судьбы. А еще о том, что Дину и Лури стоило бы помириться, потому что они на самом деле любили друг друга. Вот только никто из них не желал уступать.

— Ну почему нет?

Этот вопрос Энджел задавал Рею, наверное, раз в третий. Я по-прежнему ничего не сказала любимому о неудавшемся покушении, но он будто чувствовал и не отпускал Энджи из университета. А если мы возвращались в особняк, то и Энджи возвращался с нами. А сейчас Энджел жаждал отправиться на свидание с Мелиндой, но Рей почему-то воспротивился и отобрал у него пропуск в город.

— Потому, что вот-вот начнется семестр, — угрюмо отвечал Мышонок. — Займись лучше учебой.

— Мелинда скоро уедет, я не увижу её до весны, а, может, и до лета. Почему ты не даешь нам попрощаться?

— В городе неспокойно, — признал Рей. — Вроде бы, ничего катастрофического не случилось, но постоянно видят каких-то непонятных личностей. И королевская гвардия ничего не может сделать. Донесения есть, а следов или каких-то преступлений нет. Патрули усилили, а толку?

— Думаете, снова заговор? — насторожилась я.

— Возможно. Дин прижал магический совет к ногтю, но в Целиции много сильных магов.

Рей снял очки и устало потер переносицу. В последние дни он слишком много работал, а я не знала, чем еще ему помочь. Еще и Фердинанд лютовал. Если Рей ездил во дворец, всегда возвращался мрачным, как туча. Особо ничего не рассказывал — пресловутая мужская дружба — но даже по скупым оговоркам можно было понять, что его величество мрачен, и ничто не способно развеять его скорбь. Однако если грустит король, это еще не значит, что все должны следовать его примеру.

— Хорошо, — сказала Рею, глядя на разнесчастного Энджела. — Давай поступим так. Навесим на Энджи все возможные заклинания защиты, и пусть идет. Все-таки они с Мелиндой надолго расстаются.

Энджи промолчал, но его взгляд сказал «спасибо» за него.

— Уговорили, — замучено улыбнулся Рей. — Поставишь?

— Конечно. А ты отдыхай, уже из-за бумаг света белого не видишь. Разве так можно?

— Не могу, надо еще немного поработать. Зато потом в начале семестра будет легче. Энджи, только ты помнишь условия. Ровно в десять вечера ты возвращаешься в университет.