— Как же ты определяешь, какие из них живые? Они все выглядят одинаково!

— У живых домов мягкие на ощупь стены. Хотя их почти невозможно пробить никаким инструментом, кроме раскаленного железа. У мертвых двери, как правило, открыты. Живой дом опасен для незнакомого ему человека. Но в мертвом нет воды, и он нам тоже не годится. Нужно найти такой, в котором жизнь едва теплится, тогда он не сможет причинить нам вреда.

— А чем не хорош полностью мертвый дом? Вон в том, например, дверь открыта настежь, если можно называть дверью эту странную трещину в стене.

— Я же тебе сказала, в мертвом доме нет воды. Да и в живом добыть ее не так уж просто... В нашем городе вода — самая большая драгоценность. Твои вопросы удивляют меня. Ты ничего не знаешь о городе, словно только что попал сюда! Но те, кто пришел недавно, выглядят иначе — они совершенно беспомощны. Тебя не назовешь беспомощным. — Она впервые за все время окинула его заинтересованным взглядом.

— Я пришел снаружи.

— Но этот город защищен непреодолимой стеной, так как же ты здесь очутился? Как сумел сюда проникнуть?

— А что, теперь уже можно разговаривать без опаски?

— Теперь можно. В этой части города почти все дома давно умерли.

— Тогда давай немного отдохнем. Твой друг тяжелее слона!

— Он не мой друг, скорее враг. — И, не поясняя эту непонятную Танаеву фразу, женщина продолжила: — Ты несешь его на себе уже больше часа. Ни одному человеку такое не под силу. — Она вопросительно смотрела на него, ожидая ответа. Но Танаев решил, что время для полной откровенности еще не пришло.

Он опустил Гонта на землю и осмотрел раненого.

Тот почти не подавал признаков жизни, даже слабое дыхание удалось уловить с большим трудом. Вокруг маленькой ранки от наконечника духовой стрелы появилась багровая кольцеобразная припухлость. А мышцы Гонта окоченели так, словно он давно уже был трупом.

— Это похоже на укус каменного скорпиона! — констатировала Карин, внимательно наблюдавшая за действиями Танаева. — Если бы у меня был корень зумы, я смогла бы ему помочь, а так... Я слышала, что серые мажут наконечники своих стрел его ядом, но не верила в это. Слишком это жестоко. Когда он очнется, он будет испытывать страшную боль, до самой смерти.

— Думаешь, он не выживет?

— Кто знает... Все зависит от количества попавшего в его кровь яда. Гонт крепкий парень, возможно, он справится с болезнью, я знала одного человека, который выжил после укуса каменного скорпиона, но потом на всю жизнь остался калекой — у него отнялись ноги.

— В вашем мире калеке не выжить, уж лучше быстрая смерть, чем такая судьба, — Танаев невольно проговорился и, увидев, как сверкнули глаза Карин, понял, что она не пропустила неосторожно сорвавшихся слов.

— Так, значит, ты не из нашего мира... Я давно догадалась, только до сих пор не могу понять, как ты смог пройти сквозь городскую стену, поэтому и не могла поверить. У нас нет людей, пришедших снаружи.

Танаев долго шарил в глубоких карманах своей куртки и наконец извлек оттуда потемневшую пластину ключа. Раньше кристалл в его центре сверкал зловещим рубиновым огнем, но после того, как он открыл с его помощью проход в стене, кристалл погас. Возможно, это имело какое-то отношение к запасу энергии, сейчас полностью израсходованной.

Он вертел пластину между пальцами, вспоминая, как пытался уговорить капитана отправиться на ее поиски. Вряд ли тот поверил в его ложь, но и обыскать не приказал. Видно, слишком опасался названного «Иностранником» человека, даже меч не отобрал и смотрел на него так, словно каждую секунду ожидал, что тот бросится на него и изрубит в куски всех находившихся в ратуше стражей. Реакция девушки на ключ тоже показалась Танаеву странной.

Увидев холодный черный кристалл в центре пластины, она отодвинулась от Танаева подальше, словно боялась обжечься.

— Откуда у тебя эта вещь?

— С ее помощью я открыл проход в городской стене. Жаль, что энергии не осталось. Кристалл почернел, раньше он горел ярким рубиновым огнем.

— Откуда он у тебя? — повторила Карин свой вопрос.

— Выиграл в кости у двух черных тварей с хвостами.

— Я так и думала, что эта вещь принадлежала черным. Кристалл рунада приносит несчастья. Ты бы лучше избавился от него!

— Но он помог мне пройти сквозь стену! Может, я смогу каким-то образом вернуть ему утраченную энергию. Я не собираюсь вечно оставаться в вашем милом городе.

— Твое дело. Но будь осторожен — за тем, кто носит этот кристалл, несчастья следуют по пятам.

— Этим меня не удивишь. Они давно за мной ходят, кристалл тут ни при чем, взялись за меня задолго до его появления. Отобрали у меня друзей и близких, лишили дома и даже... — Он вовремя остановился и постарался вернуть на лицо выражение полного равнодушия. — Ты нашла подходящий дом? Я слишком устал тащить на себе твоего друга.

— Перестань называть Гонта моим другом! Я его ненавижу. Он превратил мою жизнь в кошмар.

— Ты говоришь загадками!

— Объясню позже. Сначала нужно укрыться, здесь может неожиданно появиться патруль стражников. В эту часть города они иногда заходят, хотя это случается редко. Вон тот дом нам подойдет.

Она протянула руку, указывая на противоположную сторону улицы, где выделялась невзрачная, серая, словно измазанная грязью башня.

— Как ты это определяешь?

— По цвету стен. У мертвых домов они черные. А этот — серый. Он еще жив, но жизни в нем осталось немного, как раз то, что нужно.

— Но я не вижу на его стенах никаких отверстий, как ты собираешься войти?

— Сейчас увидишь. Многие дома в этом городе знают меня, и они умеют передавать свои знания друг другу.

С этими словами Карин подошла к выбранному дому и, приложив ладони к его стенам, замерла неподвижно.

Текли минуты, ничего не происходило, и лишь когда Танаев уже начал терять терпение, раздался резкий звук, словно лопнула кожура гигантского ореха, и в стене образовалась неровная трещина. Впрочем, недостаточно большая, чтобы в нее можно было втащить Гонта, да и сам Танаев вряд ли сумел бы протиснуться в это отверстие. Разве что Карин с ее тоненькой фигуркой могла проникнуть внутрь, что она и сделала, не дожидаясь, пока Танаев начнет возражать.

— Тебе придется расширить вход! — донесся изнутри дома ее голос.

— Каким образом?

— Упрись в его края и дави, сколько хватит сил, я попробую тебе помочь отсюда.

Однажды он уже проделал что-то подобное, и оставалось надеяться, что сможет повторить этот фокус.

Пространство между краями трещины оказалось слишком узким, и Танаев не мог упереться в них так, чтобы использовать всю силу своих мышц. Пришлось импровизировать.

В конце концов он нашел наиболее подходящий угол для приложения усилий и стал давить на края трещины, опасаясь, что может повредить ладони. Но, к его удивлению, материал стены этого дома, так же как и в ратуше, был похож на упругую резину.